А. Фурсов - De Conspiratione / О Заговоре
Немецкие исследователи А. Хейнеманн-Грюдер и В.Х. Паэс обращают особое внимание на роль, которую в становлении незаконных вооруженных формирований в Косове сыграл «пацифист» Ибрагим Ругова. Именно он, будучи инициатором создания теневого правительства и первым теневым президентом Косова, в период с 1990 по 1993 г. активно работал над созданием вооруженных отрядов территориальной обороны (ТО) края как силы, необходимой для борьбы с сербской армией. Если ОАК создавалась, в основном, за пределами Косова, то Ругова пытался создать армию в самом крае.
По его замыслу численность вооруженных сил Косова или ФАРК (Forçat е Armatosura të Republikës së Kosovës) должна была достигать 40 000 резервистов[428](!). Однако этим замыслам не суждено было сбыться. В этой организации служили преимущественно офицеры-албанцы, дезертировавшие из югославской народной армии, а рядовых было мало. Помимо сложностей с мобилизацией комбатантов ФАРК столкнулась с огромными трудностями в приобретении оружия. В 1993 г. формирование территориальной обороны вообще было приостановлено — сербские власти арестовали почти всех членов генерального штаба ФАРК. Остальные сотрудники ФАРК уехали в Албанию, где они продолжили военную подготовку. Однако после отставки в 1997 г. президента Албании Сали Бериши боевики ФАРК оказались в затруднительном положении. Кроме того, осенью 1998 г. несколько членов этой организации были арестованы за участие в попытке государственного переворота. Буяр Букоши, как один из руководителей ФАРК, неоднократно отрицал свою причастность к попытке переворота. Тем не менее, отношения ФАРК с социалистическими правительством Фатоса Нано оказались гораздо более напряженными, чем у ОАК. Окончательно ослабило организацию убийство лидера ФАРК полковника Ахмеда Красничи, которое произошло в Тиране 21 сентября 1998 года. Учитывая борьбу за лидерство в крае, которая велась между руководством ФАРК и ОАК, это убийство было в интересах Освободительной армии. Однако прямых доказательств этому нет.
Несмотря на явное ослабление ФАРК, правительство Букоши в конце марта — начале апреля 1998 г. приняло решение вступить в военные действия на территории КиМ. В конце июня 1998 г. три бригады ФАРК, общей численностью 300 боевиков, перешли границу края. Около 3000 бойцов присоединились к ним уже в Космете. Попытка установить контроль над всеми вооруженными формированиями края у ФАРК провалилась: боевики ОАК арестовали и разоружили солдат конкурентной группировки.
В ноябре 1998 г. с территории Албании в КиМ проникла еще одна бригада ФАРК, которая некоторое время выступала согласованно с руководством ОАК. а впоследствии полностью интегрировалась в Освободительную армию. Это, однако, не сняло всех противоречий между руководством военных формирований: группы Букоши периодически подвергались арестам и избиениям со стороны ОАК. Столь жесткое противостояние между ФАКР и ОАК имеет не только политические и экономические причины (борьба за власть и ресурсы, прежде всего финансовые потоки), но и тактические. Если правительство Руговы Букоши сделало выбор в пользу «правильного» вооруженного сопротивления, которое распространялось только на военных, то командиры ОАК выбрали тактику террора, запугивания мирного населения и создания невыносимых условий жизни для неалбанского населения. Фактически ОАК применяла методы этнического терроризма или геноцида[429].
Эти методы преследовали одну главную цель — не просто отделение Косова от Сербии или создание Великой Албании, но создание этнически чистого албанского пространства. И Косово в этом случае лишь начало албанизации юга Европы. Однако, несмотря на все зверства, творимые ОАК, без помощи внешних интересантов она не смогла бы добиться своих устремлений по созданию этнически чистого Косова. Окончательная победа ОАК пришла вместе с силами КФОР, благодаря которым власть в крае целиком перешла в руки Хашима Тачи и криминальных структур[430].
Однако вернемся к истории деятельности ОАК. В конце 1997 — начале 1998 г. на территории Албании были сформированы и прошли обучение несколько бригад ОАК. В июне 1998 г. первые три из них приняли присягу. Тогда же началась регулярная переброска бандформирований в Косово и Метохию. В документах Международной кризисной группы (МКГ) зафиксировано, что «открыто действовать ОАК начала 28 ноября 1997 г. (дата, отмечаемая албанцами как День Флага). На похоронах убитого сербами этнического албанца двое повстанцев сняли свои маски и объявили, что они сражаются за независимость Косова, вызвав эйфорию среди рядовых албанцев в Приштине»[431]. Однако еще в начале 1997 г. в албаноязычные СМИ поступило несколько факсов, в которых организация «Освободительная армия Косова» брала на себя ответственность за нападения, совершенные на мирных сербов и представителей власти. Обратим внимание, что по сути речь идет о начале открытой партизанской войны.
Выход ОАК на политическую сцену в 1997–1998 годы во многом связан с внешними факторами. Во-первых, к этому моменту была решена участь сербских анклавов в Хорватии и Боснии-Герцеговине, но осталось немалое количество хорошо обученных боевиков, сражавшихся на стороне хорватов и боснийских мусульман. Во-вторых, Сербия и СРЮ, измотанные и санкциями, которые длились 1584 дня с июля 1991 по октябрь 1996 г., и огромными потоками беженцев, тем не менее не собирались превращаться в марионеток Запада и проводить неолиберальные реформы по рекомендациям МВФ. Фактически эта страна оставалась единственным не съеденным акулами капитализма балканским куском.
В-третьих, весной 1997 г. произошла «анархизация Албании, во время которой были разграблены военные склады, что превратилось для ОАК в несомненный источник получения оружия»[432], практически в неограниченном размере. Например, Т. Джуда отмечает, что в результате грабежей военных складов только автоматов Калашникова оказалось на рынке более 1 млн штук, не говоря уже о фанатах, минометах и противотанковых боеприпасах (РПГ-7 и РПГ-8). Цена на оружие упала до неимоверных пределов — 16 долл. стоил новый Калашников![433]
Доставка оружия на территорию Косова осуществлялась разными способами. Незначительные партии ввозились на мулах и ослах через горы на границе с Албанией. Куда более серьезные поставки осуществлялись посредством так называемых гуманитарных конвоев. Однако для беспрепятственного их движения КиМ нужно было объявить зоной гуманитарной катастрофы и ослабить или убрать вообще югославскую армию из края. Сделать это удалось после ответных действий югославской армии и сербской полиции на террористические вылазки ОАК. Полагаю, что активизация косовского кризиса связана еще с одним внешним фактором — прямым интересом легальных и нелегальных торговцев оружием. В начале декабря 1997 г. косовская тема «неожиданно» возникла на заседании Совета по выполнению Дейтонских соглашений по Боснии и Герцеговине. До этого, в августе 1997 г. руководство НАТО предупредило президента Югославии о возможности вооруженного вмешательства в конфликт с целью защиты прав граждан Косова. Активный интерес к косовскому вопросу всех международных организаций и отдельных государств закончился закономерным для мирового сообщества решением — весной 1998 г. были введены санкции против СРЮ. Одновременно были приняты решения о поставке гуманитарных грузов.
Поразительно, но именно с весны 1998 г. ОАК перешла на тяжелое вооружение. Очевидно, что без помощи международных организаций и частных структур здесь не обошлось. Например, немецкое агентство новостей DPA 12 апреля 1999 г. сообщало, что итальянская полиция обнаружила склад оружия, предназначенного для ОАК. На складе было найдено около 30 т (!) военных материалов и оборудования. Среди прочего были найдены гранатометы и боеприпасы. Все это планировалось перевозить на грузовиках с боснийской регистрацией в качестве гуманитарной помощи организации Caritas для беженцев из Косова[434]. Еще одним каналом поступления вооружения в КиМ послужило разграбление складов ЮНА, которые имелись в достаточном количестве по всей Югославии. Серьезные поставки вооружения косовским боевикам осуществлялись с территории Хорватии и Боснии.
Однако оружие никто никогда не предоставляет бесплатно. Деньги на вооруженную борьбу собирали буквально всем миром. Одним из каналов пополнения кассы ОАК служила албанская диаспора. Например, только в Германии в начале 90-х годов проживали около 250 тыс. албанцев, из них 140 тыс. — из Косова. В Зигбурге работало демократическое объединение албанцев в Германии, которое возглавлял Ибрагим Келменди. Только его вспомогательный фонд «Отечество зовет» уже в 1998 г. переправил ОАК 7 млн марок. Разместившая в Швейцарии Демократическая лига Косова и ее филиал в Германии, возглавляемый Якупом Красничи, также активно собирал деньги[435]. Надо отметить, что сбор средств осуществляла активно (буквально под страхом смерти) именно албанская диаспора, а не только выходцы из Косова. Албанцы, проживавшие за рубежом, отчисляли пожертвования в размере 3 % от своих доходов в фонды «Народного движения Косова». Известно, что в конце 1997 г. разразился спор между руководством ОАК и Демократической лиги об управлении средствами фондов. Победу в этом споре одержала ОАК.
