Михаил Болтунов - Спецназ ГРУ. Элита элит
Сын Антона, Валентин, пошел по военной стезе. С одной стороны, видимо, сказался пример дяди, с другой — жизненные обстоятельства. В семье кроме Валентина было еще несколько детей. Жили трудно и, конечно, мать одна тянула, как могла, большую семью.
Отслужив срочную службу, Валентин подал документы в военное училище. Как ни крути, а здесь кормили, одевали, обували, учили. Да и хорошо, крепко учили, ведь Валентин стал курсантом Московского высшего общевойскового военного училища. Их в ту пору иначе их и не называли, как курсанты-кремлевцы. Это известное на всю страну училище выросло из кремлевских курсов.
После окончания Московского ВОКУ лейтенант Валентин Перов попадет служить во вновь создаваемые войска специального назначения Главного разведывательного управления.
В те годы спецназ, по сути, начинал с нуля. Не было отработанной методики боевой и специальной подготовки, тактики, отсутствовало спецоборудование, оружие, техника.
Валентин Антонович, как истинный офицер-спецназовец, порядком помотался с семьей по гарнизонам. Служил в Рязани, в Череповце, в Группе Советских войск в Германии, учился в академии имени М. В. Фрунзе в Москве.
После выпуска был назначен на должность начальника штаба 4‑й отдельной бригады специального назначения, которая дислоцировалась в г. Вильянди, что в Эстонии.
Позже ушел на преподавательскую работу в академию имени М. В. Фрунзе, вел там группу офицеров-спецназовцев.
По примеру отца после окончания школы в Ленинградское высшее общевойсковое военное училище поступил старший сын Перовых — Алексей.
В это время младшему, Александру Перову, было всего пять лет.
Приезжая в курсантские, а потом и в офицерские отпуска, Алексей старался побольше побыть с братом. Иного времени для общения у них просто не было. Он, как некогда отец, теперь сам мотался по гарнизонам, а о младшем в семье узнавал чаще из родительских писем, нечастых звонков по телефону, да в отпусках.
Александр с раннего детства был парнем с характером. Алексей до сих пор вспоминает, как однажды, еще в Эстонии, ехали они всей семьей на автомашине. Отец — за рулем, он — рядом, мама с Сашей, которому еще не исполнилось двух лет, на заднем сиденье.
Сашка очень любил сосать пустышку. И отучить его никак не удавалось. А тут тишина, еле слышно урчит мотор, и младший брат усиленно посвистывает, причмокивая соской.
Отец слушал, слушал этот свист и причмокивание, да стал стыдить Сашку, мол, большой мальчик уже, богатырь, а соску все бросить не можешь. Экий позор.
Отца поддержал и Алексей. Оглянувшись, он укоризненно смотрел на брата.
Тот насупился, опустил глаза. Причмокивание прекратилось. Все ждали.
Сашка вздохнул, словно прощаясь с соской, вытащил ее изо рта и выбросил в открытое окно автомобиля. И никогда больше ее не просил.
С годами он становился все более самостоятельным. Рано увлекся спортом, особенно полюбил лыжи. С четвертого класса, с одиннадцати лет, участвовал в лыжных соревнованиях. Уже в пятом классе выполнил норму первого взрослого разряда по лыжным гонкам.
В школе учился хорошо, без троек. Любил точные науки.
Всегда стремился быть впереди. Но это уж их фамильная черта.
Как-то в очередных отпусках — Алексей в офицерском, а Александр уже в курсантском (он учился, как и отец, в Московском ВОКУ) — встретившись в родном доме, поспорили, кто быстрее переплывет приток Волги, реку Ветлугу. А река немаленькая, от берега до берега метров семьдесят, не меньше. Что ж, спор есть спор.
Бросились братья в воду и поплыли. Так вышло, что победил старший. Он первым осилил реку. Александр расстроился. Ох, не любил проигрывать, даже старшему брату.
После этого неделю из реки не вылезал, тренировался, хотел взять реванш.
Был не по годам самостоятельным. В юности одежду, обувь выбирал и покупал сам, без помощи родителей.
Как-то летом предстояло ему поехать в спортивный лагерь. Мать, конечно, решила побаловать сына — пожарила курицу, наготовила бутербродов. Однако Сашка ничего не взял, все оставил дома, дескать, в лагере ребята будут смеяться над «маменькиным сынком».
Пошел в магазин, накупил плавленых сырков. Так и поехал.
К окончанию школы и сомнений не было никаких — Александр станет военным, офицером, как дед Федор, как отец и старший брат. Впрочем, в семье никто и не возражал.
В училище, в соответствии с семейной традицией, он тоже был в числе лучших: в спорте, в учебе, в дисциплине.
По-прежнему любил лыжи, участвовал в соревнованиях. Увлекся каратэ.
А примерно за год до выпуска «заболел» «Альфой». Его товарищ-старшекурсник попал в группу «А» и теперь при каждой встрече рассказывал об этом легендарном подразделении.
Он был в восторге от системы подготовки бойцов, от микроклимата в группе, дружеских отношений, взаимовыручки и поддержки. Этим восторгом «заразился» и Александр. О чем-то другом уже и не мечтал.
Попросил товарища порекомендовать его руководству подразделения.
Как известно, в группе «А» к таким рекомендациям относятся серьезно. Ведь не на теплое местечко устраивают парня, а на боевую, можно сказать, фронтовую работу. В общем, изучили, проверили, протестировали Александра Перова, и по выпуску из училища молодой лейтенант получил распределение в группу «А».
Теперь со старшим братом они чаще встречаются в командировках в Чечне, чем в отпусках. Алексей служит в оперативном управлении штаба Северо-Кавказского военного округа, хорошо знает обстановку и помогает брату и его сослуживцам. Он вводит их в боевую ситуацию, высказывает свои соображения о перспективах развития оперативной обстановки.
Так Александр начинал постигать основы антитерроризма.
«Перов, — говорит о нем начальник отдела полковник Валерий К., — был воспитан в старых традициях офицерской семьи. Отзывчивый, всегда готовый прийти на помощь, не боявшийся никакой работы.
Серьезно занимался спортом. Входил в состав всех сборных от отдельской до сборной Центра специального назначения.
Только пришел, не успел осмотреться в подразделении, его послали на первенство ФСБ по лыжам. Он выиграл первенство.
Силен был в кроссе. Хорошо стрелял, стал чемпионом в стрельбе из пистолета Марголина. В двоеборье выполнил мастерский результат.
По службе шел достаточно стабильно. Незадолго до Беслана его повысили в должности, назначили начальником опергруппы».
Его первый командир группы Игорь В., под крылом которого молодой лейтенант начинал набираться опыта, отмечал, что у Перова было важное для бойца качество — наблюдательность. Он грамотно и точно подмечал тонкости, нюансы обстановки.
Во время спецоперации в Комсомольском, когда бои с бандой Гелаева шли почти две недели, и первые десять дней были особенно тяжелыми, поскольку огневой контакт осуществлялся в непосредственной близости с противником, роль наблюдателя многократно возрастала. Этим наблюдателем в группе снайперов и был Александр Перов. Он умел определить по второстепенным, косвенным признакам, где, на каком из объектов находится противник.
«Разумеется, я ему подсказывал, — признается Игорь В. — „Обрати на это внимание, обрати на то внимание“. И он быстро совершенствовался. Дополнял своим пониманием обстановки.
Была зима, холодно. И вдруг идет дымок не из трубы дома, не из окна, а совсем из другого, неожиданного места. Заметил. Молодец.
Менее разрушенные здания, двор, расположенный так, что противник имеет возможность скрытого передвижения. Углядел. Доложил. Да, верно. Это дает нам возможность занять более выгодную позицию для нанесения огневого поражения, позволяет контролировать территорию».
Во время службы в группе «А» Александр Перов заинтересовался и освоил минно-подрывное дело. В Чечню выезжал уже в качестве подрывника.
Каждое утро там у него начиналось одинаково. Собирался, брал с собой людей, и они выходили, проверяли минные заграждения. Ползли в гору метров на пятьсот и обратно.
Когда бойцы работали ночью, он всегда шел впереди, разгораживал проходы, искал мины.
Был у него товарищ в первом отделении — Максим К., тоже подрывник. Он в своем отделении проводил занятия, Александр — в своем, втором. Проводят, но одним ухом слушают соседа. Потом, после окончания занятия, друг другу разбор устраивают.
Соревновались, на спор ставили имитационные мины-ловушки, заграждения, и — вперед, чья возьмет.
В «Норд-Осте» Александр Перов действовал в своей группе, но с «подрывной» задачей. Он должен был сделать пролом в металлической двери, которая выходила в смотровую яму в зале театрального центра на Дубровке.
Однако обстановка в ходе боя изменилась, и командир принял решение: дверь не взрывать, поскольку штурмовые группы уже прорвались в зал и была вероятность поражения своих.
