Растислав Петрович - ГЕНОЦИД ПО БЛАГОСЛОВЕНИЮ ВАТИКАНА
Сразу после провозглашения Независимого государства Хорватия усташи приходили и в другие села уезда Слав. — Пожега, уводили и убивали сербов, но подробнее мне об этом ничего не известно.
Аресты и убийства отдельных сербов продолжались и после. Так, прошлой осенью усташами отведен из Ивановца в Слав. — Пожегу и там убит Машич Станко, земледелец из Ивановца. В декабре прошлого года усташи из Слав. — Пожеги пришли в Кутево, арестовали Драгоевича Милана, земледельца, увели его в Слав. — Пожегу и там убили. Однажды в апреле 1942 года усташи из Слав. — Пожеги пришли в Томиновац, где арестовали Вуковича Николу, земледельца, увели в Слав. — Пожегу, и с тех пор о нем ничего не известно. Два месяца назад усташи из Слав. — Пожеги пришли в село Хрневац, община Кутево, арестовали Стариминовича Марка, земледельца, увели его в Слав. — Пожегу и там убили. 24 мая 1942 года ночью усташи ворвались к Вуковичу Марку, начальнику службы финансового надзора, на пенсии из Слав. — Пожеги, вытащили его из дома и убили около арсенала в Слав. — Пожеге.
Усташи совершали отдельные убийства сербов в других селах уезда Слав. — Пожега, но я не могу назвать имена убитых.
Начиная с ноября 1941 года и в дальнейшем на сербов в уезде Слав. — Пожега оказывалось сильнейшее давление с тем, чтобы они перешли в римско-католическую веру уездной управой в Слав. — Пожеге, отдельными общинами, усташами, монахом-францисканцем Шолцем Сидонием из Нашице и римско-католическим приходским священником из Кутево, имени которого я не знаю, но слышал, что мать у него — венгерка. Если кто из сербов православной веры приходил в уездную управу в Слав. — Пожеге или в общину и просил какой-нибудь пропуск или что-либо другое, его прежде всего спрашивали перекрестился ли он, а если он отвечал, что нет, тогда ему говорили: “Иди домой и вначале перекрестись в римско-католическую веру, потом возвращайся, и, может, тогда твою просьбу удовлетворят”. Усташи и оба упомянутых священника открыто угрожали сербам убийствами, если они не перейдут в римско-католическую веру. 28 или 29 ноября 1941 года римско-католический приходский священник из Кутево собрал нас в здании начальной школы в Кутево и призвал немедленно перейти в римско-католическую веру. Он сказал нам, что этот переход должен выглядеть так, будто мы все добровольно переходим в римско-католическую веру. В конце своей речи приходский священник пригрозил нам, сказав, что каждый серб, который немедленно не перейдет в римско-католическую веру, есть противник Павелича и Независимого Государства Хорватия и потому будет или убит, или отправлен в лагерь.
Упомянутый монах Шолц Сидоний насильно окатоличивал сербов в соседнем уезде Нашице, но приезжал и в сербские села общины Бектеш, уезд Слав. — Пожега, и делал там то же самое, грозя и им убийствами и лагерями. Этот монах в уезде Нашице содействовал убийству многих сербов, которые, как он считал, мешали ему совершать насильственное окатоличивание. Упомянутый монах Сидоний однажды прошлой осенью явился в сопровождении вооруженных усташей в село Юрковац, община Бектеш, уезд Слав. — Пожега. Как только он прибыл в это село, то приказал своим усташам привести к нему Поповича Влайка, торговца из Юрковаца, и немедленно у него на глазах расстрелять, так как этот Попович ему мешает насильно окатоличивать сербов. Усташи отправились к этому самому Поповичу Влайко. Но Попович знал, что монах Сидоний хочет его убить, и сразу, как ему стало известно, что монах прибыл в село, он убежал из дому, а после уехал в Сербию и сейчас находится где-то здесь.
В этих тяжелых обстоятельствах все сербы из уездов Слав. — Пожега и Нашице уступили и перешли в римско-католическую веру, только чтобы спасти свою жизнь.
Прошлой осенью усташи разрушили сербские православные церкви в Трештеновцах и Ветове, уезд Слав. — Пожега. На сербской православной церкви в Слав. — Пожеге разрушили колокольню и церковь превратили в мясную лавку, которая существует и теперь. Сербские православные церкви в селах Градиште, Лонджица и Сапиня превращены прошлой осенью в римско-католические церкви, и в них католический монах Сидоний служил мессы для окатоличенных сербов.
Вследствие столь тяжелой обстановки сербы еще прошлой осенью начали покидать свои села и уходить в лес.
В лесу они организовали сопротивление против дальнейшего насилия усташей.
Сторонники д-ра Мачека Влатко — в основном недовольные режимом Павелича крестьяне — этой весной также начали в большом числе уходить в лес. Прежде всего они не хотят служить в армии, поэтому уходят в лес. Все беглые хорваты, сторонники Мачека, присоединились к сербам и вместе с сербами сражаются против усташей. До серьезных сражений между беглыми хорватами и сербами, с одной стороны, и усташами и домобранами[6] с другой еще не дошло, так как домобраны сейчас же сдаются, а усташи не осмеливаются идти в лес. Усташи охотнее ходят по селам, где остались одинокие женщины и дети, и творят всяческое насилие, поскольку знают, что там им никто не может дать отпор. Командир сербских лесных отрядов — один крестьянин, имя которому Урош, а фамилии его я не знаю, только знаю, что родом он из села Дубока, община Бектеш, уезд Слав. — Пожега. Командир беглых хорватов в лесу — крестьянин из села Веня, община Кутево, уезд Слав. — Пожега, имя которому Марко, а фамилии его я не знаю.
17 мая 1942 года в Сапину, община Бектеш, уезд Слав. — Пожега, приехал монах Шолц Сидоний и служит католическую мессу в православной церкви того села. Когда он после мессы возвращался домой, какие-то люди подстерегли его в лесу между Сапиной и Лесковицей, вытащили из автомобиля и убили. Говорят, что монах Сидоний этим людям, прежде чем они его убили, признался, что он лично, как хорватский усташ, убил много сербов, а в первую очередь всех тех, кто ему мешал совершать насильственное окатоличивание. Тогда за эти преступления его и убили.
В тот же день вечером в село Сапина приехали вооруженные усташи и там убили Янковича Милана и Вуксанаца Петара, земледельцев, и сожгли около 20 домов. Остальные жители спаслись бегством в лес и не смеют возвращаться в село.
Особенно отличились в преследованиях сербов, и как усташи, упомянутый монах из Нашице Шолц Сидоний; римско-католический приходский священник из Кутево, имени которого я не знаю; затем Марк Франьо, работник из Слав. — Пожеги, по национальности — венгр; Штефек Иван, работник из Слав. — Пожеги; Лайкаф Милан, торговец из Слав. — Пожеги; Лукеш Мартин, работник из Слав. — Пожеги; Кладняк Карел, Штирмер Иван, Кандьера Йосип, Кандьера Стефан и его сын Томица, Панош Йосип, Хиник Степан и Котрна Франьо— все земледельцы, словаки из Томиновца; еще Канджера Петар, трактирщик из Томиновца; затем Мерда Иван, земледелец, Кулчак Франьо, мясник, — оба из Томиноваца; дальше Мерда, затем Паус Мато, Батрник Степан, Бауфрант Иван и Кайзингер Петар — все земледельцы из Хрневца, община Кутево; затем Селгер Мартин, Винцекуше Иван и Пребич Станко — земледельцы из Митровца, община Кутево; затем Райф Колар из Валя, община Кутево; Старчевич Иван, трактирщик из Якшича, той же общины; Пулич Джуро, земледелец из Шумана, община Якшич, и многие другие, чьих имен я не знаю. Как я уже упомянул вначале, в ряды усташей в уезде Слав. — Пожега вступили сразу же хорваты из Слав. — Пожеги, а из остальных сел большей частью поселенные там словаки и чехи и местные цыгане из Кутево.
В ночь с 28 на 29 мая 1942 года к моему дому пришли усташи и требовали, чтоб я вышел из дома. Я ответил, что не стану ни в коем случае ночью выходить из дома. Они на это выстрелами из винтовок разбили окно, потом начали через окно лезть в дом. Я тогда схватил револьвер и выстрелил в усташей, которые хотели через разбитое окно войти в мой дом, отчего они пришли в замешательство. Потом я по лестнице взобрался на крышу дома и убежал. Усташи стреляли мне вслед, но в меня не попали. В ту ночь я прятался в лесу, а на следующий день пришел в село Градиште, где прятался вплоть до 1 июня 1942 года. За это время я себе выхлопотал через одного моего друга в уездной управе в Слав. — Пожеге пропуск и с этим пропуском отправился в путь 1 июня 1942 года. И в тот же вечер с помощью одного кондуктора, хорвата, доехал на товарном поезде до Белграда. Кондуктору, хорвату, я за это заплатил 800 динаров.
Больше мне ничего не известно. С моих слов записано верно. Все сказанное мной могу подтвердить под присягой”.
Дети в огне
ПОПОВИЧ Миряна, беженка из Кралевчан, уезд Глина, сербской православной веры, 30-ти лет, 6 февраля 1942 года дала следующие показания:
“В апреле прошлого года мы вместе с моим мужем Будимиром жили в селе Тремушняк, где у нас был свой магазин. Обстановка в глинском уезде была довольно спокойной вплоть до 25 июня прошлого года, т. е. пока усташи не пришли в Глину и глинский уезд. Тогда начались преследования и аресты сербов. Многих сербов из сел глинского уезда уводили из собственных домов в Босански-Грабовац, где все они были убиты, кроме немногих, которым в последнюю минуту удалось бежать. Среди них был и мой муж Будимир, который прямо перед расстрелом бежал из строя, но при побеге был ранен в ногу. После случившегося мы с мужем ушли из Тремушняка к матери мужа в Кралевчане, а оттуда он, после того как зажила нога, уехал в Белград.
