Наоми Кляйн - Заборы и окна: Хроники антиглобализационного движения

Иногда такое вмешательство бывает реакцией на жалобу во Всемирную торговую организацию о том, что принадлежность национальной почтовой службы государству – это «дискриминация» в отношении иностранной пересылочной компании. Или – торговые санкции против стран, которые решают – демократически – запретить ввоз выращенной на гормонах говядины или предоставить своим гражданам бесплатные лекарства от СПИДа. Или – немолчный гул лоббирования со стороны бизнеса за снижение налогов в каждой стране, со ссылкой на вечную угрозу, что капитал утечет, если мы не удовлетворим всех, даже самых мельчайших пожеланий корпораций. Независимо от применяемых методов, «свободные рынки» редко терпят рядом с собой поистине свободных людей.

Когда мы говорим о взаимоотношении глобализации и демократии, нам надо смотреть не только на то, добились ли народы права раз в четыре или пять лет опускать в урны бюллетени, но и на то, видят ли граждане в этих бюллетенях какой-то смысл. Мы должны не только добиваться наличия избирательной демократии, но и изучать повседневное качество. Сотни тысяч выходят на улицы у мест проведения саммитов не потому, что они против торговли как таковой, а потому, что совершенно реальная потребность в рабочих местах и инвестициях систематически используется для подрыва наших демократических систем. Неприемлемая торговля – это такая торговля, которая подтачивает наши суверенные права в обмен на иностранные инвестиции.

Что мне более всего ненавистно в аргументе о «просачивающейся сверху вниз» демократии, так это бесчестие в отношении людей, которые боролись и все еще борются за подлинные демократические перемены в своих странах, будь то право голоса, или возможность пользоваться землей, или создание профсоюзов. Демократия – не работа невидимой руки рынка, она – работа реальных рук. Часто утверждается, например, что Североамериканское соглашение о свободной торговле (North American Free Trade Agreement, NAFTA) несет демократию Мексике. На самом деле, рабочие, учащиеся, группировки коренного населения, радикальная интеллигенция – вот кто постепенно толкает на демократические реформы бескомпромиссную мексиканскую элиту. NAFTA же, расширяя пропасть между богатыми и бедными, лишь делает их борьбу более воинственной – и более трудной.

Взамен таких неупорядоченных, таких всем мешающих, таких от мира сего демократических движений президент Буш предлагает спокойную, умиротворяющую колыбельную: расслабьтесь и ждите, пока ваши права придут к вам. Но вразрез с этим летаргическим видением просачивающейся демократии, глобализация в ее нынешнем виде свободы не приносит. Не приносит ее и свободный рынок, и доступность биг-маков. Реальной демократии, то есть реальной возможности для народа принимать решения, – только добиваются. Ее никогда не получают в дар.

ЗОНА СВОБОДНОЙ ТОРГОВЛИ АМЕРИКАНСКИХ ГОСУДАРСТВ

В эту пятницу в Буэнос-Айресе встречаются министры торговли тридцати четырех стран, договаривающихся о Зоне свободной торговли американских государств (Free Trade Area of the Americas, FTAA). Многие в Латинской Америке предсказывают, что министров встретят протестами более мощными, чем те, что полыхали в 1999 году в Сиэтле.

«Группы поддержки» FTAA любят делать вид, будто их единственные недоброжелатели – это белые студентики из Гарварда и Мак-Гилла, которые не понимают, насколько настойчиво «требует» FTAA «беднота». Изменит ли все это публичная демонстрация латиноамериканской оппозиции? Не говорите глупостей.

Массовые протесты в развивающихся странах не отражаются в наших дискуссиях о торговле на Западе. Сколько бы народу ни выходило на улицы Буэнос-Айреса, Мехико или Сан-Паулу, сторонники корпоративно движимой глобализации так и продолжают утверждать, что любой возможный протест зарождается в мечтах какого-нибудь хмыря из Сиэтла со свалявшимися патлами, с шумом втягивающего кофе из бумажного стаканчика.

Когда мы говорим о торговле, мы часто сосредотачиваем внимание – и вполне справедливо – на том, кто становится богаче и кто беднее. Но существует и другая линия раздела: какие страны представлены как многообразные, сложные политические структуры, где граждане придерживаются несхожих взглядов, и какие выступают на мировой арене как бы одним голосом.

В Северной Америке и Европе разгораются споры о провалах нынешней торговой системы. Но такое многообразие общественного мнения редко признается за гражданами стран третьего мира. Их обычно сваливают в общую однородную кучу, от имени которой говорят политики – невесть как избранные или, и того лучше, дискредитированные, наподобие бывшего президента Мексики Эрнесто Зедильо, который ныне агитирует за международную кампанию против «глобофобов».

Правда же в том, что никто не может говорить от лица пятисотмиллионного населения Латинской Америки, и уж никак не Зедильо. Ведь поражение именно его партии было в большой мере осуждением именно «достижений» – послужного списка NAFTA. По всему Американскому континенту либерализация рынка служит предметом ожесточенных споров. Дебаты идут не о том, желательны ли иностранные вложения и международная торговля, – Латинская Америка и Карибские острова уже организованы в региональные торговые блоки типа Меркосур. Дебаты идут о демократии: какие условия и сроки велят соблюдать бедным странам, чтобы они удовлетворяли критериям приема в глобальный торговый клуб?

Аргентина, принимающая у себя саммит FTAA на будущей неделе, находится в состоянии открытого бунта против массивных сокращений социальных затрат – почти на 8 миллиардов долларов США за три года, – которые были предприняты, чтобы получить доступ к займовым пакетам МВФ. На прошлой неделе три министра подали в отставку, профсоюзы организовали всеобщую забастовку, а преподаватели университетов проводили занятия на улицах.

До сих пор негодование против жестких мер экономии направлялось, главным образом, против МВФ, но теперь оно быстро расширяется на всем континенте и уже включает в свои мишени и то, что предлагается FTAA. При этом часто ссылаются на пример Мексики. Североамериканское соглашение о свободной торговле (North American Free Trade Agreement, NAFTA) вступило в силу в январе 1994 года, и что мы видим через семь лет? Три четверти населения Мексики живет в нищете, реальная заработная плата ниже, чем была в 1994 году, безработица растет. И вопреки всем уверениям, что остальная Латинская Америка хочет войти в NAFTA, национальные трудовые ассоциации Бразилии, Аргентины, Парагвая и Уругвая, представляющие 20 миллионов трудящихся, выступили против этого плана. Они теперь призывают к всенародному референдуму о членстве в FTAA.[12]

Тем временем Бразилия, возмущенная канадским запретом на бразильскую говядину, пригрозила бойкотом квебекского саммита. Оттава оправдывает запрет соображениями безопасности, но бразильцы считают, что это скорее связано с недовольством Канады субсидируемым производством реактивной техники в Бразилии. Бразильское правительство опасается также, что FTAA будет содержать протекционистские меры в пользу фармацевтических компаний, и это поставит под угрозу дальновидную национальную политику в области общественного здравоохранения, согласно которой непатентованные (generic) лекарства от СПИДа предоставляются бесплатно всем нуждающимся. Сторонники свободной торговли хотели бы, чтобы все мы поверили в поверхностное уравнение «торговля=демократия». Люди, которые на будущей неделе будут приветствовать наших министров торговли на улицах Буэнос-Айреса, предлагают посчитать по более сложной и трудной формуле: от какой части демократии их попросят отказаться в обмен на «свободную торговлю»?

МВФ, УБИРАЙСЯ К ЧЕРТЯМ!!!

В тот самый день, когда президент Аргентины Эдуарде Дуальде ввязался в очередные бесплодные переговоры с Международным валютным фондом, группа жителей Буэнос-Айреса проводила переговоры совсем иного рода. Немного раньше, солнечным вторником того же месяца, они старались спастись от выселения. Жители дома 335 по Айякучо, в том числе 19 детей, забаррикадировались в своем доме, расположенном всего в нескольких кварталах от Национального конгресса, и отказались его покинуть. На бетонном фасаде здания красовалось написанное от руки: «МВФ, убирайся к чертям».

Может показаться странным, что такое макроучреждение, как МВФ, оказалось вовлеченным в такой микровопрос, как выселение из Айякучо. Но в этой стране, где половина населения опустилась ниже уровня нищеты, трудно найти какой-нибудь сектор общества, не зависящий от решений, принимаемых этим международным кредитором.