Михаил Кривоносов - История гражданского общества России от Рюрика до наших дней
Для средневековья это был серьезнейший месседж всем европейским и азиатским правителям, от персидского шаха до испанского короля, о праве «Белого царя»[42] на наследие двух империй – Ромейской и Золотоордынской.
Идеологической основой новой московской геополитики стало религиозно-политическое учение, кратко сформулированное в формуле «Москва – Третий Рим», подразумевавшее не только то, что Московское царство (а с 1552–1554 гг., когда Москва присоединила Казанское и Астраханское царства, де-факто – империя) является наследником Первого и Второго Рима (Рима и Константинополя), но и единственным на земле государством – представителем и защитником подлинного христианства (Православия) в последние апокалиптические (в чем тогда все были свято уверены) времена и потому должна нести истину Христову во тьму неверия и язычества и защищать православных от еретиков и иноверцев.
Русское царство, в соответствии с такой идеологией, воспринималось и его правителем (Иваном IV), и народом как монастырь, в котором каждый человек имеет свое послушание (обязанность) перед государством и его главой, олицетворявшем и представлявшем Бога на земле.[43]
Эта идеология была разработана Иваном IV и его сторонниками (митрополит Макарий, Иван Пересветов) в теории самодержавной власти, или, как еще называл эту власть Иван Солоневич в ХХ веке, «народной монархии».
Такая религиозно-политическая система, в соответствии с христианским учением о соборности, предусматривавшей консенсус при решении всех проблем и вопросов социальной и государственной жизни, требовала и нового социально-политического устройства, выражаясь современным языком – системы постоянного взаимодействия власти и народа, пронизывающей социум снизу до верху.
И такая система была Иваном Грозным построена.
Она включала в себя, прежде всего, гражданское самоуправление на местах. «Излюбленные люди» (общее название выборных должностных лиц на местах) были известны еще с конца XV – начала XVI века, но только при Иване Грозном, с середины 1550-х годов, на значительной территории страны вводится земское самоуправление.
На первом Земском соборе 1549 г. царь объявил «представителям общин, что по всему государству, по всем городам, пригородам, волостям и погостам и даже в частных владениях бояр и других землевладельцев должны быть избраны самими жителями старосты и целовальники, сотские и дворские; для всех областей будут написаны уставные грамоты, при помощи которых области могли бы управляться сами собой без государевых наместников и волостелей».[44]
Целовальники[45], земские и губные старосты[46] и другие избираемые народом должностные лица выполняли полицейские, судебные, налоговые функции – то есть власть на местах стал осуществлять сам народ в лице своих выборных представителей.
(В XVII веке эта система была разрушена Романовыми, поставившими народных избранников в зависимость от назначаемых из Москвы воевод.)
Параллельно с созданием самоуправления на местах, шло формирование высшего сословно-представительного органа Московского царства – Земского собора. Само слово «Земский» с одной стороны, подчеркивает его отличие от «Освященного» (церковного) собора, а с другой – указывает на представительство выборных всей «земли» – российского государства (вспомним слова из «Слова о полку Игореве: «О, Русская земля, ты уже за холмом» – где речь идет не о каком-то конкретном русском княжестве, а обо всем Русском государстве).
Если правы те представители исторической науки, которые видят логическую связь между новгородским классом своеземцев и Земским собором единого централизованного Русского государства, то можно сказать, что название собора «земским» – малая часть того вклада, который внес в его создание святитель Макарий, бывший до того, как он стал митрополитом Московским и всея Руси, архиепископом Великого Новгорода.
Земский собор стал выразителем соборности, той духовной основы нового социально-политического устройства государства – народной монархии – в рамках которого должны были объединить свои усилия народ и государь.
И надо понять, что речь здесь идет не просто о совпадении интересов народных масс и царя, который совершенно осознано поставил перед собой задачу создания централизованного государства и самодержавной формы правления.
В эпоху европейской централизации, когда феодальные монархии оказались на грани перехода к национальному государству Нового времени, многие властители не брезговали поддержкой третьего сословия на пути «исторического прогресса». Например, Людовик XIV, который «и к подлому крестьянину в хижину заходил», если этого требовал его «политик». Но то, что сделал Иван Грозный, принципиально отличалось от «политик» французского короля и других коронованных особ Европы.
Он оказался тем редким правителем, который смог протянуть народу руку искренней дружбы и союза через головы придворного окружения. И, как ни удивительно, это было обусловлено пониманием Иваном Грозным уникальности своего статуса: царь считал себя одним из немногих в мире правителей, чья власть от Бога (ставшего «государем не многомятежным народным хотением, а волею Божьей»). При этом и народ считал своего «Белого царя» образом божьим на земле, помазанником (христом) Божьим. Для русского царя с этой точки зрения разница между боярином и холопом была несоизмеримо меньше, чем разница между боярином и им самим – и в этом смысле он был демократ.
Нация на уровне «бессознательного» видела в своем царе «выразителя народного единства и символ национальной независимости», что подтверждает подлинно демократический характер его власти. В то же время, как самодержец, он получил власть от Бога и потому не зависел ни от каких авторитетов и политических сил в стране и действовал в общенациональных интересах, ибо других у народного монарха быть не могло. Россия была его отчим домом, и он был в этом доме хозяин, а не временный гость; слуга Богу, отец народу, милосердный к врагам личным и грозный к врагам Отечества.
Эта совокупность религиозных и личностных установок как царя, так и народа и определила форму общения народа и власти на Руси – Земский собор, высшее сословно-представительное учреждение Русского царства с середины XVI до конца XVII века.
* * *Таким образом, совершенно осознано и планомерно высшая власть Российского государства в лице царя Ивана Грозного и святителя Макария создавала на национальном фундаменте традиционного славянского вечевого народоправия и религиозно-нравственной православной основе новую правовую систему постоянного взаимодействия народа и власти (гражданское общество) в форме Земских соборов.
Глава 5. Отличие Земских соборов от западных представительных собраний
Как пишет Энциклопедия Брокгауза и Ефрона, «Земские соборы были одним из наиболее крупных явлений политической жизни Московского государства XVI–XVII в., представляя собой выработанную в старой Москве форму участия народного представительства в управлении страной – форму, во многих отношениях аналогичную с представительными собраниями Западной Европы, но вместе и отличающуюся от них весьма существенными особенностями. Деятельность этого представительства охватывает собой не особенно продолжительный период времени – лишь 1 1/2 столетия, – но была богата важными результатами. Земские соборы до сих пор не могут еще считаться вполне изученными и разъясненными: научная литература по их истории дает гораздо более суммарных характеристик и гадательных построений, нежели детальных исследований, что в значительной мере объясняется скудостью дошедших до нас источников… Начало представительства в Московской Руси, как и на Западе, совпало с окончательным объединением государства; но источник этого представительства там и здесь был не один и тот же (здесь и далее выделено мной. – В. М.). На Западе представительные собрания выросли из политической борьбы различных сословий и послужили, в дальнейшем своем развитии, ареной для этой борьбы; Земские соборы Московского государства, при своем возникновении, служили не столько политическим, сколько административным задачам».[47]
То, что основной задачей Земских соборов было решение административных задач – точка зрения весьма распространенная в XIX – начале ХХ вв., но едва ли верная. Стоит здесь привести цитату из В. О. Ключевского, отметившего, что в русской историографии существуют два противоположных мнения о характере и значении Земских соборов. «Одни видят в них только вспомогательное орудие администрации, никогда не выступавшее деятельным и самостоятельным двигателем политической жизни, никогда не имевшее собственного направления и потому не оказавшее никакого влияния на ход управления и законодательства; отыграв свою кратковременную и малозначительную роль, земские соборы сами собою исчезли вследствие внутреннего ничтожества, чрезмерной слабости представительного начала в древней России. Другие расположены придавать им важное политическое значение как органу народной оппозиции: служа орудием непосредственного общения государя с землей, представляя интересы народа, соборы, собственно земские выборные, являвшиеся на соборах, противодействовали высшим классам, боярам и духовным властям, которые и уговорили царя Алексея Михайловича не созывать больше соборов; но, прежде чем эти сторонние влияния успели вытеснить их из государственной жизни, земские соборы оказали значительное влияние на законодательство и правительство в оппозиционном противобоярском направлении».
