Владимир Соловьев - Путин. Путеводитель для неравнодушных
Такой поход очень близок Путину. Для него, как для человека, который пришел к вере в достаточно зрелом возрасте, в определенный момент было сложно уберечься от излишнего клерикализма, потому что при Путине действительно произошла существенная клерикализация общества. Все больше возможностей появляется у церкви, все более модным становится говорить о православии, самодержавии и народности, и пышным цветом расцветает подобострастное желание оказаться святее Папы Римского, поговорить о нашем, о вечном.
Впервые за долгое время в России власть не является рационалистичной. Власть стала патриотически настроенной, но уважительно относящейся к гражданам любой религии и вероисповедания. Если посмотреть на состав нашего правительства, то там можно найти представителей самых разных народов, национальностей и вероисповеданий, причем на самых высоких должностях. В первую очередь важен профессионализм и личная преданность, а национальность и вероисповедание не играют никакой роли. Поэтому протестанта Германа Оскаровича Грефа может сменить мусульманка Эльвира Сахипзадовна Набиуллина, а Рашид Гумарович Нургалиев может легко сработаться с Николаем Платоновичем Патрушевым. Никаких проблем здесь нет. Это абсолютно нормально. Никакого государственного проявления антисемитизма тоже нет. Путин относится к своей должности и черпает вдохновение в продолжении традиции скорее царской власти, чем власти Политбюро. Он во многом перенимает опыт той национальной политики, которая проводилась в начале XX века, и именно поэтому встречается с религиозными деятелями: как с иудаистскими и мусульманскими, так, конечно, и с православными.
Более чем уважительное отношение Путина к вере и, в частности, к православию выражается не только в том, что он присутствует на пасхальных богослужениях, но и в том, что впервые за долгие годы в России бывшего главу государства проводили в последний путь по православному обряду.
Много говорили, что Путин очень близок с некоторыми деятелями церкви, и многие, зная серьезное отношение Путина к православию, пытались, эксплуатируя эту тему, сами приблизиться. Но психология Путина строится следующим образом: он всегда рассматривает, нет ли попытки манипуляции. Если он увидит, что такая попытка есть, моментально ставит барьер. Не случайно ряд банкиров, ставших сенаторами, как, например, Пугачев, которые кричат о своей близости к Путину и набожно крестятся, в последнее время вообще исчезли с публичной арены. Путин не позволяет бравировать своим именем в коммерческих и прочих делах, очень хорошо сознавая опасность использования духовных аспектов жизни для привлечения вполне конкретных материальных выгод. Он никогда не вступает в обсуждение богословских вопросов.
Путин все это делает корректно, чтобы ни в коей мере не передавить, не вызвать негативной реакции. Он относится к религии как человек культурный, цивилизованный и современный. Путина подталкивают к экстремальному религиозному движению, рассчитывая повысить роль религии, настаивая на отмене правила отделения церкви от государства, стремясь тем самым чуть ли не вновь воссоединить государство и религию. Путин с этим очень жестко борется, говоря: да, государство неправильно взяло что-то у церкви, ей необходимо это вернуть, но — церковь все же должна быть отделенной, однако основы православия в школе должны преподаваться. Горячие головы готовы были превратить Россию из светского государства в религиозное, а Путин всегда находит грань разумного, которая отсутствует у многих из тех, кто, только вчера узнав, что Бог есть, начинает неистово креститься и ненавидеть всех, кто не разделяет их сумасшедшую любовь. Путин в этом вопросе ведет себя как человек выдержанный, очень интеллигентный и, безусловно, верующий.
Верующий глубоко. Вера его настолько серьезна, что позволяет Путину с уважением относиться к людям иных религиозных воззрений. Именно такая, достаточно высокая, степень веры присутствует у «продвинутых» священнослужителей, между которыми нет разногласий. Таково отношение Путина к религии.
Путин является камертоном нормальности. Он симпатичен людям, симпатичен своей иронией и нормальностью, тем, что он ко всему относится как патриот (очень серьезно, когда речь идет об интересах страны, но всегда без излишнего фанатизма, без упертости). И это вызывает большую симпатию.
Ходят разговоры, что есть священнослужители, которые могут решить все вопросы, называлось имя архимандрита Тихона (Шевкунова) и прочих, но практика показала, что это далеко не так. В различные промежутки времени в телевизионных сюжетах появлялись религиозные деятели, которые начинали цокать языком, но ничего не происходило. Никогда не было заметно ни одного политического решения Президента, принятого под воздействием клериков, — он очень жестко их дистанцирует. Однако для Путина это всегда было тревожным симптомом.
Сам Путин не ходит в косоворотке, онучах или лаптях и широко не крестится. Хотя на Крестный ход приходит и Пасхальную службу стоит. Это вам не Жириновский, на Пасху у храма Христа Спасителя раздающий деньги. Выглядит это более чем комично, особенно в исполнении Жириновского. Уверен, что у Путина религиозность — это искреннее движение души. (Кое-кто задавался вопросом, все ли в порядке в семье Президента, когда на отпевание Бориса Николаевича Ельцина в Храме Христа Спасителя его супруга явилась без головного убора. Но Путин всю процедуру отпевания вел себя исключительно достойно.)
Совсем не удивительно, что Путин постоянно продвигает тему религии. Он взял страну без идеологии, а попытка найти нечто сущностное, идеологически верное и свое крайне тяжела. И неудивительно, что для этого привлекаются религиозные деятели. Очевидно, именно поэтому к Путину одновременно хорошо относятся и Солженицын, о чем, по крайней мере, заявляла его жена, и клерики.
Пошлого целования взасос пока не происходит, у Путина хватает чувства меры и внутреннего такта. Когда Рождество Христово отмечали в Ново-Огарево, Путин спросил Суркова: «Тебе-то, наверное, нельзя, ты же мусульманин?» — на что Сурков обиженно ответил: «Почему — я не мусульманин, я христианин!» Никакого передавливания не было. В Путине вообще сложно найти какое-либо проявление ксенофобии, идет ли речь о национальности или принадлежности к иной конфессии. Хотя ему определенно комфортнее с людьми, религиозность в которых если и есть, то не выставляется напоказ. Я думаю, что это очень явно ощущает на себе Никита Сергеевич Михалков. Большинство тем, связанных с культурой и религией, в устах Никиты Сергеевича звучат настолько естественно, что Путин их воспринимает и прислушивается к Михалкову, а потому оказывает разнообразную поддержку, но если он чувствует иные интересы и ощущает передавливание, то в отношениях наступает охлаждение.
У Путина, к счастью, имеется принципиальное понимание необходимости отделения церкви от государства, так как нет ничего хуже насильственной христианизации страны. Он сам, я думаю, более набожен, чем подвластное ему государство.
Тогда почему так резко поднимается церковь? Во многом в связи с тем, что это наше. Так это воспринимается. Это наше исконное, идущее из глубины веков, в отличие от западного и наносного, старательно навязываемого Ельциным. Налицо явное противопоставление. Церкви повезло еще и в том, что сейчас рядом с церковным престолом находятся несколько очень ярких характеров и талантливых пропагандистов. В частности, митрополит Кирилл, замечательно ведущий телевизионные передачи и тонко реагирующий на происходящее в стране. Представители Русской православной церкви с очень точными, правильными словами вовремя оказывались в гуще многих произошедших в стране трагических событий — как это было в Беслане, когда рядом оказался настоятель и стал публичной фигурой, появившись на экранах. Дело еще и в том, что сама церковь получила возможность проводить такую политику, тем более в тот самый момент, когда у людей возникло отторжение либеральных идей, вызванное их немалой агрессивностью. Ну, как, например, гомосексуализм. Гомосексуальная культура настолько агрессивна и так навязывает себя, что начинает уже нереально раздражать наших граждан. Тем более когда начинают говорить, что если ты не являешься их поклонником и приверженцем, то ты чуть ли не антидемократ. А если ты гомофоб, то ты вообще латентный гомосексуалист, — что просто смехотворно.
Поэтому, когда Путин и Сурков выступают против этого, их слова находят понимание в народе, потому что полностью соответствуют его представлению. Ведь насколько приятно людям смотреть на Путина, настолько же омерзительно видеть кривляющихся людей с невыраженной сексуальной ориентацией — то ли мальчик, то ли девочка, — слабых и жеманных. Поэтому у людей есть желание найти нечто «контр-». Пока этим «контр-» оказывается церковь, но многие, в частности наши академики, осознают колоссальную опасность клерикализации.
