Ноам Хомский - Прибыль на людях
Проблема «уравнительного духа», конечно же, возникает и за границей. Мы многое узнаём о «реально существующей демократической теории», изучая то, как эта проблема воспринимается. В особенности полезными здесь могут оказаться секретные документы, предназначенные для внутреннего пользования, в которых лидеры могут излагать свои мысли с большей долей искренности и открытости.
Возьмем важный пример Бразилии, этого «колосса на юге». Во время визита в 1960 году президент Эйзенхауэр заверил бразильцев в том, что «наша социально ориентированная система частного предпринимательства благоприятствует всему народу, собственникам и рабочим в равной степени… В свободе бразильский рабочий счастливо демонстрирует радости жизни при демократической системе». Посол добавил, что влияние США «сломало старые порядки в Южной Америке», распространив в ней «такие революционные идеи, как обязательное бесплатное образование, равенство перед законом, относительно бесклассовое общество, ответственная демократическая система правления, свободное предпринимательство, основанное на конкуренции, и баснословно высокий жизненный уровень для масс ».
Но бразильцы резко прореагировали на хорошую новость, принесенную их северными наставниками. Латиноамериканские элиты «подобны детям» информировал госсекретарь Джон Фостер Даллес Национальный Совет по безопасности «и они практически неспособны к самоуправлению». И, что еще хуже, США «безнадежно отстали от Советов в разработке методов контроля над умами и эмоциями неискушенных народов». Даллес и Эйзенхауэр выразили озабоченность по поводу коммунистической «способности устанавливать контроль над движениями масс», тогда как «мы к этому неспособны»: «они обращаются именно к бедным людям и они всегда хотели грабить богачей».
Иными словами, проблема власть имущих заключается в том, что им трудно внушить народу доктрину, согласно которой богатые должны грабить бедных. Эта проблема пропаганды не решена до сих пор.
Администрация Кеннеди пыталась решить вышеупомянутую проблему, переориентировав латиноамериканских военных с задачи «обороны полушария» на обеспечение «внутренней безопасности», что возымело роковые последствия, начиная с жестокого и кровавого военного переворота в Бразилии. Вашингтон считал военных в Бразилии «островом здравомыслия», и посол Кеннеди, Линкольн Гордон, приветствовал этот путч как «демократическое восстание», ставшее поистине «уникальной и наиболее решительной победой свободы в середине XX века». Бывший экономист из Гарвардского университета, Гордон добавлял, что эта «победа свободы» то есть насильственное свержение парламентской демократии обязательно создаст «значительно лучший климат для частных инвестиций», чем способствовал дальнейшему прояснению оперативного смысла терминов «свобода» и «демократия».
Спустя два года министр обороны США Роберт Макнамара проинформировал своих коллег о том, что «политика США по отношению к латиноамериканским военным в целом оказалась весьма эффективной, так как они добились поставленных перед ними целей». Эта политика улучшила «возможности достижения внутренней безопасности» и способствовала установлению «преобладающего военного влияния США». Латиноамериканские военные понимают свои задачи и обеспечены всем необходимым для их выполнения благодаря принятым Кеннеди программам военной помощи и подготовки. Эти задачи включают свержение гражданских правительств «повсюду, где, по мнению военных, поведение этих лидеров вредит благополучию нации». Интеллектуалы из окружения Кеннеди поясняли, что такие действия военных необходимы «в латиноамериканской культурной среде». И теперь, когда эти военные обрели «понимание целей США и начали на них ориентироваться», мы можем быть уверены, что эти действия будут выполнены как следует. Это обеспечивает должный исход «революционной борьбы за власть между основными группами, образующими нынешнюю классовую структуру» в Латинской Америке, исход, который защитит «частные инвестиции США» и их торговлю, «экономические корни», находящиеся в центре «политических интересов США в Латинской Америке».
Таковы секретные документы, на этот раз либерализма Кеннеди. Публичные речи, естественно, от них отличаются. Если мы будем придерживаться публичных речей, мы мало что поймем в истинном значении «демократии» или в событиях прошедших лет, связанных с мировым порядком. В этом случае непостижимым для нас окажется и будущее, поскольку бразды правления по-прежнему находятся в тех же самых руках.
Более серьезные ученые прекрасно понимают суть дела. «Государства национальной безопасности», насажденные и поддерживаемые Соединенными Штатами, обсуждаются в серьезной книге Ларса Шульца, одного из ведущих специалистов по Латинской Америке. Их целью, по его словам, была «непрерывная борьба с замеченной угрозой существующим структурам социально-экономических привилегий посредством исключения из политики большинства населения», «большого зверя» Гамильтона. В самом США цели в основе своей те же, хотя средства их достижения другие.
Этот образец продолжает действовать и сегодня. Чемпионом по нарушениям прав человека в западном полушарии является Колумбия, но ведь это и главный получатель американской военной помощи и подготовки за последние годы. Предлогом для нее служит «война с наркобизнесом», однако это «миф», о чем регулярно сообщают основные группы по правам человека, церковь и прочие исследователи потрясающих фактов зверств и близких связей между наркоторговцами, землевладельцами, военными и их партнерами из полувоенных формирований. Государственный террор сокрушил народные организации и фактически уничтожил единственную независимую политическую партию в стране убийствами тысяч активистов, в том числе кандидатов в президенты, мэров и других. Тем не менее, Колумбия приветствуется как стабильная демократия, что опять же изобличает, что имеется в виду под «демократией».
Особенно поучительным примером служит реакция на первый демократический эксперимент Гватемалы. В этом случае документы частично доступны, поэтому нам известно многое об идеях, направлявших американскую политику в отношении этой страны. В 1952 году ЦРУ предупреждало, что «радикальная и националистическая политика» правительства снискала «поддержку или молчаливое согласие почти всех гватемальцев». Правительство «мобилизовало бывшее до сих пор политически инертным крестьянство» и создавало «массовую поддержку нынешнего режима» посредством орга низаций трудящихся, аграрной реформы и прочих политических действий, «отождествлявшихся с революцией 1944 года», которая пробудила «мощное национальное движение с целью освободить Гватемалу от военной диктатуры, социальной отсталости и «экономического колониализма», которые были свойственны модели прошлого». Политика демократического правительства «получала поддержку и одобрение со стороны большинства политически сознательных гватемальцев и соответствовала их личным интересам». Разведка Госдепартамента сообщала, что демократическое руководство «настаивало на сохранении открытой политической системы», тем самым позволяя коммунистам «расширить их операции и эффективно воздействовать на различные группы населения». Эти недуги демократии были излечены военным переворотом 1954 года и установившимся с тех пор царством террора, постоянно пользовавшимся широкомасштабной поддержкой США.
Проблема обеспечения «согласия» возникла и в международных организациях. Поначалу ООН служила надежным орудием американской политики и вызывала большой восторг. Но деколонизация породила то, что впоследствии назвали «тиранией большинства». Начиная с 60-х годов XX века, Вашингтон взял на себя инициативу по наложению вето на резолюции Совета Безопасности (Британия была второй, а Франция на некотором отдалении третьей) и голосовал в одиночестве или с несколькими государствами-сателлитами против резолюций Генеральной Ассамблеи. ООН впала в немилость, и начали появляться здравые статьи с вопросами о том, почему мир «противостоит Соединен ным Штатам»; мысль о том, что Соединенные Штаты могут противостоять миру, чересчур причудлива, чтобы ее поддерживать. Отношения США с Международным судом и прочими международными организациями претерпели аналогичную эволюцию, к чему мы еще вернемся.
Мои комментарии по поводу мэдисоновских корней господствующих понятий демократии грешат несправедливостью в одном важном отношении. Подобно Адаму Смиту и прочим основоположникам классического либерализма, Мэдисон по своему духу был мыслителем докапиталистического и антикапиталистического склада. Он ожидал, что правителями станут «просвещенные государственные мужи» и «благожелательные философы», «чья мудрость может наилучшим образом разглядеть истинные интересы их страны». А также, что они будут «совершенствовать» и «обогащать» «взгляды народа», охраняя подлинные интересы страны от «злонамеренности» демократического большинства, но просвещенным и благожелательным образом.
