Эффект Робинзона Крузо - Лопатюк Ирина

Для развития стратегического и оперативного мышления с 1780 г. стали проводиться военные игры на крупномасштабных картах реальной местности с учетом особенностей рельефа. Правила игр лимитировались математическими моделями с системой ограничений. Император Наполеон I Бонапарт широко практиковал военные игры, перемещая макеты войсковых соединений по карте. Почему бы в наших реалиях топ–менеджменту не внедрить бизнес–игры, как инструмент повышения эффективности работы? Именно активное начало приветствовалось в человеке прошлых эпох. Некоторые организации после буржуазных революций в Европе показали, что капиталистический дух может быть основан не только на жажде наживы и авантюризме, а на рациональной организации хозяйства. Религиозные взгляды того времени имели характерное представление, что человек и капитал не должны пребывать в праздности, а должны работать и приумножать то, что уже имеется. При этом богатство важно не только само по себе, но оно рождает чувство реализации себя, и, более того, оно становится свидетельством избранности человека перед Творцом.

Идея избранничества через исполнение профессионального долга, которое фактически является исполнением долга перед Богом, является ключевой чертой этого воззрения. Таким образом, и религиозно–философские взгляды могут способствовать формированию такой хозяйственной этики, где добропорядочность, кредитоспособность и умеренность, а не жажда наживы и не авантюризм, являются ключевыми.

Не рассчитывая на индульгенцию, позволяющая очистить от грехов, человек полагается на строгую самодисциплину. Твердость веры у человека становится орудием систематизации и упорядочивания его мирской, повседневной хозяйственной жизни. Когда человек находится в прямом общении с Богом, в общении без посредников и при этом вынужден полагаться на свои собственные силы, стабильное развитие и рост становятся основными его идеями, по сравнению со Средневековьем. Еще совсем недавно, пару веков назад, «земная» иерархия приоритетов выглядела так:

   1. на первом месте стояло развитие дела;

   2.  затем благосостояние семьи;

   3. на третьем — социальное положение.

Сегодня все выглядит крайне противоположно. Понятие «выполнение долга» исчезло или атрофировалось, соответствовать вызовам XXI века человек не желает, а зависимость от внешних и внутренних факторов сделала его рабом своих страстей. И для многих история, как сказал историк Ключевский:

«это не учительница, а надзирательница: она ничему их не учит, но сурово наказывает за незнание уроков.»

ВЫВОДЫ И РЕЗУЛЬТАТЫ ПРОШЕДШЕЙ ЭКСПЕДИЦИИ

Таким образом, можно констатировать единство взглядов всех исследователей на то, что историю пишут победители, и мало того, даже известны методы написания. И ничего нового в этом нет. Если в XV–XVII веке это были художники, скульпторы, анналисты, философы, то сегодня поменялось только название переписчиков, сами же механизмы остались неизменны.

Когда одна страна оккупирует другую территорию, она явно преследует долгосрочный интерес — то есть, готова приложить усилия, чтобы эта территория надолго перешла в её распоряжение и владение. Те, кому это выгодно не могут напрямую влиять на память человека, зато они могут работать с мировой памятью, а мировая память — это отражение памяти человека. Меняя объекты, находящиеся вовне, переписывая и изменяя многократно историю, тем самым происходит замена среды памяти самого человека. И человек становится таким, какой он нужен — зависимый, с определенными убеждениями, стереотипами. Благодаря исследованиям экспедиционного корпуса проанализированы механизмы власти, и выведены формулы срабатывания механизмов власти на определенных территориях, и способы подчинения одних людей другими.

Таким образом, сегодня существует несколько видов истории. Одна — та, что написана в учебниках по истории, созданная в начале XX века людьми, которым было «удобно» и «надо», чтобы думали только так, и никак иначе, но у этой истории нет ни подтверждающих фактов, ни доказательств. И параллельно с тем существует «другая» история, сохранившаяся в исторических документах европейских библиотек, сохранившаяся физически в виде несметного числа объектов архитектуры, которые имеют историческую важность и ценность. Однако же сегодняшний человек не может объяснить их происхождение и технологию строительства. Результаты проведенного нами анализа позволяют сделать некоторые частные выводы, представляющие интерес для нашего исследования.

Существует 4 уровня истории: история для простолюдинов, история для дворян, история для королей и действительная история. История как наука «написана» для простолюдинов. А соответственно существует 4 типа людей на разных уровнях истории. Люди четвертого уровня истории знают фактическое историческое положение вещей, они являются «Х» для всего мира, кроме людей третьего уровня истории, потому, как только благодаря им у правителей есть результаты. Их способности, возможности и технологичность запредельные. По сути, это другое измерение, и здесь сосредоточена фактическая власть. А соответственно, уровень образования людей третьего уровня истории должен быть таким, чтобы мочь эксплуатировать те технологии, которые им дают люди четвёртого уровня истории. В эпоху Возрождения, в процессе распада старых и образования новых империй, возник компромисс между сторонниками мирового главенства института папства и сторонниками главенства светской власти. Первых устроило признание «древности» церкви и института папства в пределах согласованной хронологии «новой эры», а вторых удовлетворило признание «возрождения» в новых империях традиций «древних цивилизаций», из которых выводились родословные новых правителей и светской знати, призванные обосновать их «наследственные» права на порабощение собственных народов.

В этот момент времени мировое сообщество убедили, что время — ключевой фактор истории. Но мы выяснили, что ключевыми факторами истории являются люди и события, а не время в виде хронологии событий. Развивая концепцию академика Попова о том, что вся система науки — это разновидность истории, можно сделать вывод, что ошибка современной академической науки в том, что считают философию праматерью появление всех наук. Но все науки историчны, а не философичны — происходят из истории. Это опыт поколений, передаваемый до сегодняшнего дня. Почему все считают, что все науки произошли из философии? Потому что существуют философские категории, которые порождают научные категории. Что из них правда? И то, и то, потому что мы имеем дело с крестообразной системой координат: вертикально это философия, горизонтально история. Но если мы говорим о происхождении науки — она исторична. История развития науки доносит человеку самые актуальные научные данные в тот момент, когда он живет: что нам известно о человеке и окружающем его мире. Психологический аспект событий и людей, в них участвовавших, намного важнее временного аспекта в истории, с точки зрения практичности полученных знаний. Ведь первый вопрос, который должен задавать себе человек, получивший набор знаний, как я могу это использовать в своей жизнедеятельности? В чем польза и практичность? Хронология, как переменный фактор — мало в чем поможет. Психология, как ключевой объективный фактор истории, помогает понять, что такое человек и как им быть несмотря ни на что.

Для остальной массы людей, все что не видимое — значит не существует! В силу этого люди вынуждены мистифицировать то, чего не понимают. Так и появляются культурно–исторические проекты на почве созданной мистификации. К тому же, организация культурно–исторических пространств в современном мире диктуется необходимостью зарабатывать деньги. Такие культурно–исторические проекты мы видим и в Египте, и в Европе, и в Юкатане. Когда начинаешь только затрагивать тему исторических фальсификаций и говорить, что все не совсем так, как привыкло думать большинство, то в научном сообществе начинается истерика. Только представьте на минуточку, какое количество работ было написано, сколько было защищено докторских диссертаций, кандидатских работ. А после подобных заявлений, если еще есть и объективные, неоспоримые доказательства правоты, то все их «научные труды» рассыпаются, как карточный домик. Когда вы слышите разговоры на каждом шагу об историчности разных объектов культуры, если вы, приезжая, видите в этих местах огромное скопление туристов — это первый звоночек о том, что, скорее всего, объект относится к категории «исторические фейки». В тех местах, где расположены настоящие объекты — туристов нет, они пустые и никому не интересны, ведь за них никто не платит деньги. Все эти объекты, якобы культурно–исторического наследия, кому–то выгодны. А поэтому мы имеем дело с бизнес тенденцией — созданием культурно–исторического проекта.