Боги денег. Уолл-стрит и смерть Американского века - Энгдаль Уильям Ф.

Ничего из этого не было бы возможно без секьюритизации, без всесторонней поддержки со стороны ФРС Гринспена, без отмены Закона Гласса-Стигала, без узкоспециализированного страхования, без сговора крупнейших рейтинговых агентств, а также без распродажи ипотечными банками этих рисков страховщикам, которые группировали их, оценивали и страховали всё как AAA облигации.

На самом деле революция Новых финансов Гринспена буквально настежь распахнула двери для мошенничества на всех уровнях от ипотечных брокеров до кредитных учреждений на Уолл-Стрит и от лондонских банков секьюритизации до кредитных рейтинговых агентств. Выведение из-под надзора новых секьюритизированных активов стоимостью в сотни миллиардов долларов под частное «саморегулирование» между банками-эмитентами, такими, как «Бир Стирнс», «Меррил Линч» или «Ситигруп», и рейтинговыми агентствами, было равносильно поливанию водой утопленника. Осталось совсем немного времени, и для всего мира станет очевидно, когда был развязан финансовый эквивалент цунами 2007 года.

Глава 17

Конец долларовой системы?

«Вот, наступает семь лет великого изобилия во всей земле Египетской; после них настанут семь лет голода, и забудется всё то изобилие в земле Египетской, и истощит голод землю, и неприметно будет прежнее изобилие на земле, по причине голода, который последует, ибо он будет очень тяжёл».

Маленький банк запускает большую волну

Многотриллионное фиаско американской секьюритизации начало вырисовываться в июне 2007 года на фоне кризиса ликвидности в двух хеджевых фондах, принадлежащих «Бир Стирнс», одному из крупнейших и наиболее успешных инвестиционных банков, по слухам, используемый семьёй Бушей для управления своим немалым благосостоянием.

Эти два фонда крупно вкладывались низкокачественные ипотечные ценные бумаги. Ущерб вскоре перекинулся через Атлантику и затронул малоизвестный немецкий государственный банк «ИКБ». В июле 2007 года находящийся в полном владении филиал «ИКБ» «Райнланд Фундинг» держал примерно на 23 миллиарда долларов коммерческих бумаг, обеспеченных активами[64]. В середине июля инвесторы отказались принимать эти коммерческие бумаги у «Райнланд Фундинг». Это вызвало глобальную панику на всем рынке ценных бумаг, обеспеченных активами по мере того, как новость о неплатёжеспособности «ИКБ» распространялась, подобно пожару. Паника вынудила Европейский центральный банк (ЕЦБ) влить рекордные объёмы ликвидности на рынок, чтобы удержать банковскую систему на плаву.

«Райнланд Фундинг» попросил «ИКБ» предоставить кредитную линию. Оказалось, что «ИКБ» не хватает денежных средств или ликвидных активов для удовлетворения просьбы своего филиала, и был спасен только с помощью чрезвычайного 10‑ти миллиардного кредита (в долларах США), предоставленного ему собственным крупным акционером, находящемся в государственной собственности – банком «Кредитанштальт фюр Видерауфбау». По иронии судьбы, именно этот же банк проводил в жизнь План Маршалла по восстановлению разрушенной войной Германии в конце 1940 годов. Вскоре для всего мира стало очевидно, что оказался крайне необходим новый План Маршалла или какой-либо его финансовый эквивалент, но на этот раз для экономики США.

Вместо того чтобы остановить панику, вмешательство «Кредитанштальт фюр Видерауфбау» привело только к наращиванию банковских резервов и к бегству из всех коммерческих бумаг, выпущенных специальными инвестиционными компаниями, находящимися вне бухгалтерского учета международных банков.

Коммерческие бумаги, обеспеченные активами, были ещё одним из крупных продуктов революции секьюритизации активов (которая уже описывалась выше), продавленной Гринспеном и Уолл-Стрит. Они были созданы для выведения рисков за пределы банковских балансов, одновременно позволяя банкам вписывать в свои книги значительные прибыли от деятельности специальных инвестиционных компаний. Это был ещё одни образчик механизма «и невинность соблюсти и капитал приобрести», однако, в конце концов, он сработал не так, как планировалось на Уолл-Стрит.

Специальные инвестиционные компании банков, как правило, выпускали секьюритизированные коммерческие бумаги, подкрепленные непрерывным потоком платежей от инкассированной наличности, полученной с помощью портфеля базисных активов этих компаний. Коммерческие бумаги, обеспеченные активами, были краткосрочными обязательствами, обычно не более чем на 270 дней. Однако, крайне важно то, что они были освобождены от регистрационных требований по Закону США о ценных бумагах от 1933 года. Они являлись незарегистрированными ценными бумагами, широкой лазейкой с точки зрения прозрачности.

Коммерческие бумаги, обеспеченные активами, обычно состояли из пулов торговой дебиторской задолженности, дебиторской задолженности по кредитным картам, кредитов на машины и оборудование и аренду, или являлись обеспеченным залогом долговым обязательством. Эмитент собирает при этом, возможно, сотни или несколько тысяч индивидуальных мелких авто-кредитов из местных банков, затем покупает их со скидкой, создаёт новую облигацию, стоимость которой основана на ожидаемом будущем ежемесячном притоке денежных средств по этим автокредитам, кредитным картам или подобным источникам.

Рис. 19. Мировой финансовый кризис и последующая депрессия стали явными летом 2007 года в событиях вокруг небольшого банка «ИКБ» в Германии, когда были выявлены его крупные американские субстандартные ипотечные активы

В случае с «ИКБ» в Германии предполагалось, что наличность появится из его собственного портфеля субстандартной ипотеки США – обеспеченных недвижимостью долговых обязательств[65]. Было весьма подозрительно, что европейский банк, ориентированный на кредитование немецкой индустрии среднего размера, пошёл на покупку таких рискованных ценных бумаг как сверхвысокорискованные американские ценные бумаги субстандартной ипотеки.

Основным риском, с которым могли столкнуться инвесторы в обеспеченные залогами коммерческие бумаги, было, по словам банкиров, ухудшение активов за счёт дефолтов по индивидуальным займам, составляющим эти бумаги, будь то ипотека, автокредит или что‑то ещё. И именно это и прокатилось по всем ипотечным рынкам США летом 2007 года.

Проблема с обеспеченными долговыми обязательствами заключается в том, что однажды выпущенные, они редко продаются. Вместо того, чтобы определяться рынком, их цена основывается на сложных теоретических моделях.

Когда в августе 2007 года держателям обеспеченных долговых обязательств во всем мире неожиданно и срочно понадобилась ликвидность, чтобы встретить массовую распродажу финансовых инструментов на рынке, они обнаружили, что рыночная стоимость их бумаг оказалась гораздо ниже балансовой. Таким образом, вместо создания ликвидности через продажу обеспеченных долговых обязательств они были вынуждены продавать высококачественные ликвидные акции «голубых фишек», государственные облигации и драгоценные металлы, чтобы обрести срочно необходимую наличность для сокрытия потерь.

А это означало, что кризис обеспеченных долговых обязательств привёл к потере в стоимости и самих обеспеченных долговых обязательств и акций. Падение цен на акции распространило цепную реакцию на хеджевые фонды. Возможность резкого падения цен не предсказывалось ни одной теоретической моделью, используемых всеми количественными хеджевыми фондами, и завершилась крупными потерями в этом сегменте рынка, начало которым положили два домашних хедж-фонда «Бир Стирнс». Основные потери ведущих хеджевых фондов затем подпитывали рост неопределённости и усиливали кризис.