Социализм. История благих намерений - Александр Монович Станкевичюс
А теперь перейдем к врачам, учителям и прочим представителям социально важных профессий, которых так любят и уважают современные социалисты. К сожалению, гражданам, обладающим данными профессиями, в сталинском СССР тоже не очень повезло с налоговыми ставками. Частная практика облагалась достаточно высокими поборами, а учитывая, например, невысокий уровень услуг в сталинских государственных больницах, такая практика для населения была очень важна. Таблица дана в статье 22 «С заработков от частной практики врачей, фельдшеров, адвокатов, преподавателей и других лиц – подоходный налог взимается в следующих размерах» (табл. 23).
Заработки до 1000 руб. облагались низкой ставкой в 1 %, средняя (5–6 тыс.) – в 2,3–2,8 %, самая высокая ставка составляла почти 20 % (естественно, к этому прибавляется процент к превышающей предел сумме).
Таблица 25
На мой взгляд, налоговая система СССР служит одним из самых ярких свидетельств искусственно культивируемого социального неравенства в советском государстве, причем в условиях отсутствия рыночной экономики такое неравенство могло возникать исключительно в силу целенаправленной политики государства как единственного владельца всех промышленных предприятий и главного работодателя, регулятора ценообразования и никем и ничем не ограниченного социально-экономического и идеологического гегемона. Разброс как заработков, так и ставок был очень велик. Высокие ставки по отношению к «частникам» откровенно репрессивны, притом что «частники» могли зарабатывать совсем скромные суммы. Наличие рабочих, получавших мизерные 150 руб. в месяц и ниже говорит о существовании целой касты людей, которые в сравнении с некоторыми врачами или олигархами из мира искусства были просто нищими. Объяснить такое налоговое законодательство можно в том случае, если мы будем учитывать природу советского государства. Оно возглавлялось социалистами, исходящими в управлении страной не только из прагматических, но и из идеологических соображений. Поскольку частная деятельность, как и частная собственность, воспринимались социалистами как пережиток прошлого, которое следует искоренить, они стремились использовать все возможные способы, чтобы заставить людей отказаться даже от частного кустарного производства в пользу кооперации – т. е. обобществленной хозяйственной деятельности.
Нарушителей налогового законодательства ждали суровые наказания. За неподанную в срок декларацию полагался штраф до 200 руб. (статья 34). Заведомо неверные сведения в декларации влекли к уголовной ответственности. Просрочка налогового платежа влекла ежедневную пеню в 0,2 % (статья 36) вплоть до конфискации имущества и уголовной ответственности. То есть вполне стандартные меры принуждения, общие для всех «буржуазных» государств.
Как и в случае с подоходным налогом, поборы с сельского населения имели широкие пределы и зависели от идеологической составляющей. «Положение о сельскохозяйственном налоге на 1934 год» упоминает следующих налогоплательщиков: колхозы и колхозников, «единоличников» и кулаков. Последних планомерно подвергали социальной и физической ликвидации. «Крестьянская ссылка» за 1930-е гг. лишила имущества, семьи и жизни около 4 млн крестьян, которые были признаны (но не обязательно таковыми являлись) кулаками. Особенно много было убито крестьян после выполнения приказа НКВД № 00447, согласно которому было расстреляно 390 тыс. человек, многие из которых как раз относились к «бывшим кулакам». Ситуация с налогообложением на селе повторяет большевистские установки на вытравливание наиболее экономически эффективных, но частных, хозяйств в пользу колхозов и совхозов (государственных предприятий с наемной рабочей силой). Но с учетом того, что еще в первой половине 1930-х гг. наиболее крупные «кулацкие» хозяйства ликвидировали физически, фискальные методы разорения крестьянских хозяйств в последующие годы были направлены на «остатки» прежней сельской «буржуазии», т. е. на далеко не самых зажиточных крестьян и тех, кто мог попытаться войти в их число. К индивидуальной экономической деятельности большевики были нетерпимы.
Сельскохозяйственным налогом облагались коллективные хозяйства (сельскохозяйственные коммуны, сельскохозяйственные артели и товарищества по совместной обработке земли), хозяйства колхозников и единоличные крестьянские хозяйства. Кулаки упоминались в одном месте как облагаемые сельхозналогом в случае, если вели сельское хозяйство на городских землях. С колхозов налог изымался по площади посева озимых и яровых культур, установленной для него планом; по фактической площади сенокосов и многолетних насаждений (сады, виноградники и т. п.) и по неземледельческим доходам.
Ставки налога в рублях на каждый гектар сельхозугодий в союзных республиках различались. Приведу в качестве примера средние ставки на некоторые позиции в самой крупной союзной республике – РСФСР. С коммун и сельхозартелей: каждый гектар зерна облагался 1,9 руб., картофеля 3,7 руб., подсолнуха 1,65 руб., табака 10 руб., овощей 15,5 руб., бахчи 12,5 руб., садов и ягодников 24 руб., виноградников 30 руб. Для товариществ совместной обработки земли (где орудия и средства производства не обобществлялись, а коллективная деятельность сводилась только к совместной обработке земли) полагались более высокие ставки – что отражало советский подход к более «частным» хозяйствам, ибо ТОЗы[22] не шли на обобществление всего имущества и по смыслу были близки к паевому участию. Эти ставки были таковы: каждый гектар зерна облагался 2,7 руб., картофеля 5,3 руб., подсолнуха 2,4 руб., табака 14,3 руб., овощей 22 руб., бахчи 17,5 руб., садов и ягодников 34 руб., виноградников 43 руб. Разница не в пользу ТОЗов очень заметна. Что касается неземледельческих доходов, то налог на них «исчисляется, исходя из валового дохода, полученного в 1933 году, за вычетом всех производственных расходов. Налог с этих доходов взимается по следующим ставкам: с коммун и артелей – 3,5 коп. и с товариществ по совместной обработке земли – 5 копеек с рубля дохода» [393].
Следует заметить, что с 1934 по 1936 г. проводилась политика т. н. сталинского
