Олег Глазунов - Государственный переворот. Стратегия и технология
До постмодернизма главным в традиционной культуре было то, что произведения художника или поэта побуждали человека к определенному действию, которое было изначально заложено художником в основе художественного Образа. Деньги, если и значили что — нибудь для художника, лишь как средство достижения цели, но не как цель. Постмодернизм убрал действие из искусства и человека как активного субъекта, отведя ему в нем роль пассивного потребителя. Динамику же всему придавали деньги. Искусство ради искусства превратилась в искусство ради денег. Современный человек искусства проводит время в настойчивых попытках привлечь к себе внимание и выклянчить деньги у богатых спонсоров. Такой певец или поэт перестал быть опасен для власть имущих, поскольку он уже — не властитель дум. Он никому не нужен и не имеет шансов найти свою аудиторию, он не востребован. У поэта в мире, где его покупают и продают, нет будущего. В постмодернизме искусство утратило свое общественное значение. В постмодернизме невозможно создание общезначимых философских романов, уходят в прошлое социальные фильмы, бунтарская поэзия. Современный творец культуры (поэт, художник или писатель) обычно замкнулся в мире собственных личных проблем, в излечении своих многочисленных комплексов. С появлением постмодернизма наступила эра нарциссизма и индивидуализма.
Таким образом, постмодернизм меняет знак культуры на противоположный. Культуру творит тот, у кого деньги. В этих рамках свободное творчество невозможно, оно попросту исчезает.
Но так как постмодернизм меняет знак культуры на противоположный, то он меняет или искажает и все ценности культуры. Что было аморальным, стало моральным. Традиционные ценности уступают место псевдо. Причем последние приобретают доминирующее значение. Это связано с изменениями всей системы критериев оценки человеческой деятельности. Голливудские актеры, поп — певцы, боксеры, теннисисты и прочие развлекатели оттесняют далеко на задний план выдающихся политиков, ученых и изобретателей. Кто — то из великих сказал: «Искусство служит не для отделки апартаментов… Искусство — оружие революции». Другими словами, искусство — еще один фронт, на котором культурная революция ведет бой с традиционной культурой и религией. Постмодернистское искусство превратилось в поставщика всего деструктивного, тупого, уродливого, порнографического.
По мнению А. Тарасова, постмодернистское общество — это «воплощенная в реальность «мозаичная культуpa» Л. Моля: общество разбилось на маленькие группы, в каждой из которых — собственные «гении» (совершенно убогие), собственные неофиты (еще более убогие), собственные критерии качества, собственная мораль, собственная мода. Постмодернистское общество уже не способно выступать как тотальность, оно беззащитно перед власть имущими — микрогруппы не способны объединиться, и с большим трудом взаимодействуют друг с другом, бутс втайне враждебны друг другу и не нуждаясь друг друге».
Лишившись социальной значимости, постмодернистов искусство перестало быть опасным не только для системы, но и для культреволюционеров. Постмодернистская культура никогда ни создаст Достоевского или Чернышевоского, Некрасова и М. Горького, В современном мире самоуничтожение традиционной культуры идет полным ходом. Даже то, что еще уцелело от нее, уже не представляет угрозы для успешного проведения культурной революции.
Неуправляемая иммиграция
Неуправляемая иммиграция — это враг номер один современного демократического общества и союзник культурной революции. Она может уничтожить культуру страны, а с ней и государство в течение нескольких поколений. Может превратить народ в хаотическое скопление различных наций и рас, не имеющих фактически ничего общего между собой, — ни истории, ни фольклора, ни языка, культуры, ни веры, ни предков. Уже сегодня в большинстве стран Европы и США население не только этнически и расово, но и культурно более не является одной нацией. Происходит исчезновение старинных праздников и забываются прежние герои, забываются привычные, унаследованные от поколений предков моральные, этические и религиозные ценности. Это прямая угроза культуре и целостности, национальной безопасности. И вполне возможно, что через несколько поколений в результате неконтролируемой иммиграции страны Европы и США распадутся на этнические группы. Директор института русской истории Андрей Фурсов как — то привел слова Иммануила Валлерстайна: «Америку где — нибудь в 2020‑е годы ждет своя перестройка, но в отличие от советской, она будет значительно более кровавой, потому что в ней будут замешаны расовые и этнические проблемы, которые находятся не на периферии системы, а внутри нее».
Сегодня в США людей разделяет не уровень доходов, не идеология и не вера, а этническая принадлежность. За 20 лет население США выросло на 60 миллионов человек. Минимум 15 миллионов из них — неграмотные мексиканцы, пуэрториканцы и представители прочих народов Латинской Америки и Африки. Столько же чернокожих американцев, Резко повысился процент цветного населения. Белые теперь составляют меньшинство не только в Техасе.
Этнические меньшинства уже составляют 40 % населения Лондона. Бьюкенен приводит слова Ли Джаспер, советника мэра Лондона по национальному вопросу: «По подсчетам социологов, белые станут меньшинством в Лондоне к 2010 году».
Эта проблема родилась не в XX веке. Об этом предупреждал историк Тойнби. Он говорил о так называемом внутреннем пролетариате, способном подорвать государственную систему. Что собой представляет внутренний пролетариат? Сегодня в западном мире (включая Россию) формируются мощные национальные диаспоры: в США — мексиканская диаспора, в Германии — турки, во Франции — арабы, живущие в этих странах в течение нескольких поколений. Это выходцы из Азии, Африки и Латинской Америки. Они выполняют самую черную и низкооплачиваемую работу Эти люди не имеют тех прав, что белое население. Но у них есть свои формы организации в виде религии, культуры. Вот этот внутренний пролетариат и находится сейчас в ядре всего западного мира. Не отрываясь от своей культуры, веры, ценностей, этот пролетариат не просто искажает западную культуру, а уничтожает ее. Прав был Бьюкенен, когда утверждал, что через несколько десятков лет вопрос встанет очень остро: будет масса молодого экс — мексиканского, экс — африканского, экс — арабского населения и масса стареющего белого населения.
Приток иммиграции негативно влияет на культуру. Кардинал Джакомо Биффи из Болоньи обратился к Риму с призывом ограничить иммиграцию, впускать в страну только католиков, чтобы «сберечь идентификацию нации». Ведь у иммигрантов — мусульман, по словам его преосвященства, «другая пища, другие праздники, иные семейные ценности».
Европа не в состоянии остановить иммиграцию и помечтать эмигрантам занимать рабочие места. Но, если остановить миграцию, последствия будут еще хуже. Европе срочно обуется рабочая сила. Это связано с тем, что значительно возросло количество пожилых и стариков. В Европу вливаются миллионы людей из Северной Африки и с Ближнего Востока. Эти люди несут с собой арабскую и мусульманскую культуру, традиции, веру и создают копии родного мира в стране, куда они прибывают.
Нарастающая иммиграция столь радикально меняет этнический состав Европы, что европейцы рано или поздно окажутся парализованными угрозой терроризма. Они не пойдут ни в Северную Африку, ни на Ближний Восток, ни в Персидский залив. Когда террористы взорвали вокзал в Испании, испанское правительство тут же вывела свои войска из Ирака. За ней последовали и другие европейские страны.
Дух сепаратизма, национализма и разобщенности крепнет и в районах больших европейских и американских городов, населенных выходцами из Средней Азии, Ближнего Востока, Китая и т. д.
Сегодня руководители ряда государств Европы даже не требуют закрыть границы, через которые проникают ежегодно полтора миллиона человек. Никто не хочет получить клеймо националиста. Лидеры, проповедующие национальные идеи, получают клеймо расистов и ксенофобов.
«Рим погиб вовсе не по причине вторжения варваров, — писал Уилл Дюрант. — Он погиб из — за умножения варварского населения империи… Стремительно плодившиеся германцы не понимали классической культуры, не принимали ее и не распространяли; не менее стремительно плодившиеся жители восточных провинций в большинстве своем были настроены к этой культуре враждебно; а римляне, владевшие этой культурой, принесли ее в жертву радостям бездетности».
Глава 6
Политические партии — проводники новой культуры
Для того чтобы жители государства четко выполняли программу, заложенную технологами культурной революции, необходимо все установки возвести в ранг закона. Когда идеи закреплены на законодательном уровне, никто не сможет им воспрепятствовать.
