Анатолий Уткин - Месть за победу — новая война
Россия приступила к созданию мощного подводного флота нового поколения (подводные стратегические лодки класса «Юрий Долгорукий», вооруженные 16 ракетами стратегического назначения с разделяющимися головными частями). Впереди испытания ракет СС‑27‑мобильных МБР на твердом топливе с исключительной точностью попадания.
СУДЬБА СИБИРИ И ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА
Особенностью современной ситуации является то, что Россия — самая большая «белая» страна, которая вымирает, а США — самая большая растущая страна. Через сто лет население России (если экстраполировать современные тенденции) составит 40 млн человек, а США — 560 млн. Но в конкретной плоскости важно даже не это. Примерно к середине текущего века, согласно тем же тенденциям, последний русский уйдет с территорий к востоку от Урала. Отсутствие инфраструктур, неосвоенность территорий, ослабление помощи государства уже сделали то, что гигантская Сибирь и Дальний Восток могут стать мишенью более населенных соседних стран. Америка уже фактически спасала российские территории от японских притязаний в 1918–1922 гг. Возможно ли повторение?
Уже есть предложения опеки. 3. Бжезинский призвал Америку блокировать «дугу нестабильности» в Юго — Восточной Европе, Центральной Азии и в анклавах Южной Азии, Ближнего Востока и Персидского залива. Целью он назвал захват «главного приза Евразии» — обеспечение того, чтобы никакая комбинация евразийских стран не смогла бросить вызов Соединенным Штатам. Главным препятствием реализации этой цели Бжезинский всегда называл нерасположенность американского населения связывать свою судьбу со столь далекими и переменчивыми странами. Если Соединенные Штаты так или иначе помогут России сохранить статус–кво за Уралом — они обретут верного союзника. Если будут (как «Збиг») делить колоссальные просторы, Москва будет искать другие схемы.
ЭКОНОМИКА
В ходе двух предшествующих модернизаций (1892–1914 и 1929–1933 гг.) Америка была чрезвычайно нужна России, как мир технологических образцов. Небезынтересно читать, как Троцкого назначают главой Американского отдела модернизации России, как Сталин настаивает на имитации именно американских технологических образцов. Старый бабушкин «Зингер» и встретившаяся в отдаленном селе «полуторка», «эмка» или «Победа» — материальный тому пример.
Экономическая катастрофа, которая постигла страну в течение десятилетия т. н. либеральных реформ, сократила валовой внутренний продукт России на 55 %. Инвестиции в российскую экономику уменьшились на 73 %. На 84 % сократились расходы на военную промышленность. В 1990 г. ВВП России составлял 5 % мирового (СССР — 8,5 %). На долю РФ ныне приходится 20 % валового национального продукта СССР 1990 г. И чуть больше 1 % мирового валового продукта.
Согласно прогнозу Национального разведывательного совета США «Глобальные тенденции до 2015 года», Россия к 2015 г. не сумеет «полностью интегрироваться в международную финансовую и торговую систему». Даже при самом оптимистическом варианте экономического роста в 5 % в год через 15 лет объем производства российской экономики будет меньше американского в пять с лишним раз.
Инвестиции периода Горбачева — Ельцина не были похожи на «план Маршалла». Первая половина наступившего столетия не будет временем сближения основных экономических показателей Российской Федерации с неуклонным лидерством США в технологической революции; ВНП современной России составляет 5 % валового продукта США. Стороны перешли в разные весовые категории.
Что Америка действительно могла бы дать России — так это предоставление части феноменального американского внутреннего рынка. Именно таким путем становились экономическими гигантами Япония, Южная Корея, «тигры», Китай. Последний более всего ценит те 80 млрд долл. позитивного сальдо торговли с США, которые в добавление к иностранным инвестициям служат основой индустриализации на новых принципах. Самый большой рычаг Америки в отношениях с Россией — предоставление ей части своего самого богатого в мире рынка (как это было сделано в отношении коммунистического Китая). Только эта долговременная стратегия может обеспечить перемены, которые благотворны как для России, так и США.
При этом ни одна страна в мире, кроме России, не может заменить Саудовскую Аравию в процессе насыщения Америки энергией; инвестируя в этот бизнес, Америка создает необходимую взаимозависимость. Вполне вероятно, что США отчасти заинтересованы, чтобы Россия развивала Тимон — Печорский регион, гигантские нефтяные месторождения Западной Сибири, Север Каспия и Дальнего Востока. Для России развивать эти регионы жизненно важно.
РАСПРОСТРАНЕНИЕ ОМП
Ахиллесова пята Соединенных Штатов заключается в распространении ядерного оружия. Ни одна страна, кроме России, не имеет потенциала вооружить страны–изгои средствами массового поражения. Упор делается на последнем, остаточном элементе, оставшемся у Москвы от недавнего статуса сверхдержавы. Главный аргумент сторонников подписания СНВ‑3 — это единственный способ заставить американский ядерно–ракетный арсенал сокращаться параллельно со стареющим российским. И хотя американская сторона открыто заявляет, что не собирается уничтожать ни носители, ни боезаряды, задействованные российские структуры предпочли действовать в трансе, слыша лишь то, что им мнится. Они добились своего в мае 2002 г., когда было подписано Соглашение о сокращении стратегических потенциалов, предполагающее низведение численности брзарядов стратегического назначения до 2200–1700 единиц. Но, что примечательно, подписанный маленький документ (в отличие от крупных договорных текстов СНВ‑1 и СНВ‑2) вовсе не предполагает уничтожения ядерных боезарядов, они складируются, могут быть перемещены и восстановлены в функции сдерживающего средства за относительно небольшое время. Но ощущают ли американцы комфорт от того, что способное поразить их техногенную цивилизацию оружие не уничтожено, а покоится на складах?
Эффективным средством воздействия США на ядерный потенциал России является выработанная в начале 1990‑х годов т. н. «программа Нанна — Лугара». Вкупе с соглашениями СНВ‑1 и СНВ‑2 она привела к сокращению российского военного потенциала на 5 тыс. боеголовок, к полному уничтожению ядерного оружия Украиной, Казахстаном и Беларусью. Америка может (и влияет) на политику России в области строительства атомных электростанций. Речь в данном случае идет прежде всего об Иране. Иран при этом является очень значительным рынком сбыта российского оружия. Обе страны весьма тесно сотрудничают в реализации проектов создания нефте– и газопроводов через Пакистан на юг, в порты Индийского океана. Имеет место и ядерное сотрудничество Москвы и Тегерана в Бушире. Для России, потерявшей рынки ядерной технологии в Восточной Европе и (под американским давлением) в КНДР, уход из Ирана означает конец атомной промышленности, чего Россия позволить себе не может.
В общем и целом Америке более страшна слабая Россия, сопровождающая свой упадок ядерным распространением. «Сдерживание, изоляция и пренебрежение институциональным развитием в России является политикой, способной трансформировать русскую революцию в угрозу американской безопасности»[538]. Программа Нанна — Лугара не покрывает всех аспектов замороженного военно–экономического наследия Советского Союза. Химическое и биологическое оружие, «грязные» ядерные отходы, квалификация многих тысяч специалистов — все это в случае похолодания в американо–российских отношениях немедленно станет предметом обхаживания международных террористов, равно как и заинтересованных государств. Да и сама Москва, согласно циркулирующему в США мнению, в случае разочарованности попыток мирными, дипломатическими средствами пробиться в ряды Запада может поддаться чувствам разочарованного отвергнутого партнера: «Россия тоже может обратиться за стратегическим решением к международным преступникам, ведущим необъявленную войну»[539]. Такие авторитеты, как Г. Киссинджер, напоминают о связях России с «государствами–изгоями»: «Соединенные Штаты должны осудить поддержку Россией иранской ядерной программы, систематические нападки на политику Америки в Персидском заливе, особенно в отношении Ирака, осудить нападки России на то, что она называет американской гегемонией»[540].
ФАКТОР ОБЩЕГО ВРАГА
В сентябре 2001 г. трагические события в американских городах создали подлинное основание союзнического сближения: у РФ и США появился общий противник — исламский фундаментализм. В новом мире после сентября 2001 г. Россия находится в сложном положении. 145‑миллионная страна оказалась изолированной между миллиардными Западом, Китаем и исламским миром. Но отрадным стало казаться то обстоятельство, что Россия на Северном Кавказе и Америка между Гиндукушем и Евфратом вместе сражаются против мирового терроризма. Вот что писал лондонский «Нью стейтсмен»: «Враждующие лагери и нации мира объединились против общего врага — глобального терроризма. Приоритеты американской внешней политики изменились с захватывающей дух скоростью. Озабоченность национальной ракетной обороной ушла на второй план. Как оказалось, американская безопасность лежит не в одиноком пути по высокой дороге технологии, а в высокой политике глобального союза. Старые распри с Москвой забыты по мере того, как американцы начали свою кампанию в Афганистане для своей «защиты», потребовавшую сотрудничества с Россией. Равным образом США понимают, что они нуждаются в арабской и мусульманской поддержке, и поэтому будут стремиться к реальному перемирию между Израилем и палестинцами. Во время, когда вера в Бога, класс, нацию и правительство в значительной мере исчезла, общий страх человечества оказался последним средством создания единых уз, нового сплава национальной и международной политики. Страх перед глобальным терроризмом создал почти революционную ситуацию»[541].
