Маргарет Тэтчер - Искусство управления государством.
Все эти недостатки очень ярко проявлялись в странах с коммунистическим режимом. Об этом написано столько книг, что, я думаю, они могли бы заполнить целый зал библиотеки Британского музея. При этом забывают одно: те же недостатки в той или иной мере присущи всем социалистическим системам, какими бы мягкими они ни были. Правительство, в число целей которого попадает достижение равенства (не путайте с равенством перед законом), становится опасным для свободы.
Именно поэтому те, кто ставит свободу превыше всех прочих политических целей, как это делаю я, стремятся к справедливости без всяких прилагательных и полагаются на законы, а не на методы социальной инженерии. Пока все мужчины и женщины действительно равны перед законом, пока закон эффективно исполняется и честно отстаивается в суде, у них, независимо от того, каким богатством они обладают, нет оснований жаловаться на «несправедливость» отношения. Они сами определяют, как им распорядиться своей жизнью и собственностью. Они несут полную ответственность за успехи и неудачи, а в жизни любого человека предостаточно и того, и другого. Действующее же правительство, если оно действительно предано свободе, избегает введения перераспределительного налогообложения и прочего вмешательства, направленного на социальное планирование, поскольку знает, что это, несмотря на сопутствующую болтовню насчет социальной справедливости, принципиально несправедливо.
Ничуть не меньше, чем от политиков, капитализму традиционно достается от священнослужителей, которые клеймят его за чрезмерную суровость и несправедливость и призывают к противодействию. У них на это есть полное право — точно так же, как у меня есть право не соглашаться. Вместе с тем мне очень хочется, чтобы они в полной мер представляли последствия того, к чему призывают.
Поскольку я не католичка, то без смущения могу сказать, что нынешний папа Римский в этом отношении (как и во многих других мудрее некоторых своих предшественников. Его взгляды имеют глубокий смысл для людей всех верований, да и для неверующих. Возможно, своими экономическими и философскими пристрастиями он обязан реалиям социализма, которые он своими глазами видел в родной Польше. По крайней мере, на мой взгляд, об этом свидетельствует великая энциклика Сепtеsimus Аппus папы Иоанна Павла II. Размышляя о падении коммунизма и несостоятельности социализма, папа спрашивает:
Можно ли утверждать, что после крушения коммунизма именно капитализм стал победившей социальной системой и что именно капитализм должен быть целью стран, пытающихся перестроить свои экономику и общество? Действительно ли это та самая модель, которую нужно предлагать странам третьего мира, которые ищут путь к реальному экономическому и общественному прогрессу? Совершенно ясно, что ответ не может быть простым. Если под капитализмом понимается экономическая система, признающая основополагающую и позитивную роль бизнеса, рынка, частной собственности и вытекающей из этого ответственности за средства производства, а также свободное творчество людей в экономической сфере, тогда ответ определенно будет положительным, хотя лучше было бы говорить о бизнес-экономике, рыночной или просто свободной экономике. Но если капитализм воспринимается как система, где свобода в экономической сфере не ограничена жесткими правовыми рамками, которые ставят ее на службу свободе в целом и превращают ее в конкретную грань этой свободы, имеющей этическую и религиозную сущность, то ответ будет определенно отрицательным.
Не буду зачислять Иоанна Павла II в ряды безоговорочных сторонников свободного рынка — он таковым не является. Но я полностью разделяю его взгляд. На самом деле я не знаю ни одного проповедника капитализма, который бы считал, что он не должен идти в паре с торжеством закона. Что касается меня, то я полагаю, что свобода (и жизнь) не ограничивается экономикой. Лично я не считаю, что капитализм, просто из-за того, что он отражает порочную человеческую природу, не может породить добропорядочное общество и цельную культуру. Эвинг Кристол четко выразил эту мысль еще двадцать лет назад, когда написал: «Враг либерального капитализма сегодня не столько социализм, сколько нигилизм. К сожалению, либеральный капитализм воспринимает нигилизм не как врага, а как еще один великолепный бизнес-шанс».
Дальнейшее развитие этой темы выходит за рамки не только данной главы, но книги в целом.
Тому, кто считает, что прочная моральная база капитализма, основанного на свободном предпринимательстве, существует, следует так и говорить об этом, опираясь на моральные доводы, а не только на утилитарные.
Мы должны:
всеми способами подчеркивать, что деньги морально нейтральны: значение имеет лишь то, как они используются;
проводить четкое различие между равенством перед законом, что является неотъемлемой частью свободы, и другими видами равенства, которые, как правило, ограничивают свободу;
формировать программы групповой и индивидуальной помощи неимущим так, чтобы они не деформировали рынки и не уничтожали стимулы; предпочтительным следует считать расширение возможности выбора и приобретения собственности;
принципиально отвергать понятие «социальной» справедливости, которая уничтожает справедливость подлинную;
помнить, что капитализм хорош и плох настолько, насколько хороши и плохи строящие его люди.
ЧУВСТВО ВИНЫ, БЕДНОСТЬ И ТРЕТИЙ МИР
В приведенной выше выдержке из Сепtesimus Annus папа упомянул проблемы третьего мира. Он, как и многие другие, полагает, что если капитализм, основанный на свободном предпринимательстве, не работает на пользу бедняков в бедных странах, то с ним принципиально что-то не так. Это серьезное обвинение, но я уверена, что на него можно ответить. Опыт третьего мира подтверждает, хотя и отрицательными примерами, опыт развитого мира; и тот, и другой ясно показывают, что нам нужно больше экономической свободы, а не меньше.
Отправной точкой для любого анализа, несомненно, должны быть факты, собранные за возможно больший период времени. Так вот, они свидетельствуют о том, что существует сильная корреляция между экономической свободой и процветанием. Практически всегда действует следующее правило: чем свободнее экономика страны, тем выше доход на душу населения, и наоборот, чем менее свободна ее экономика, тем ниже душевой доход. Приведенная ниже таблица наглядно демонстрирует это.
Конечно, это не позволяет однозначно утверждать, что лишь экономическая свобода делает страны богатыми, а ее отсутствие — бедными. Существует множество других факторов. Но взаимосвязь между свободным предпринимательством и процветанием достаточно очевидна, чтобы заставить тех, кто винит капитализм в бедности стран третьего мира, остановиться и задуматься.
Боюсь, однако, что ненадолго. Подобно династии Бурбонов в свое время, лобби защитников бедных стран третьего мира ничему не учится и ничего не забывает. Несмотря на очевидность того, что коллективизм ведет к экономическому упадку, а капитализм — к экономическому процветанию, эти лоббисты отстаивают на международной арене такую политику, которую ни один здравомыслящий национальный политик (даже левоцентристского толка) никогда бы не поддержал в своей стране. Мы все сегодня рассуждаем о вреде политики перераспределения для экономики и социального иждивенчества — для общества, тем не менее разговоры о новом международном экономическом порядке, который предполагает поддержку бедных за счет богатых, наверное, никогда не уступят здравому смыслу.
Свобода и процветание
В конце 70-х — начале 80-х годов в докладе Брандта прозвучал призыв к установлению «нового международного порядка» и интервенционистским мерам, направленным на массированное перераспределение ресурсов между «Севером» и «Югом». Доклад, который получил широкое одобрение в то время, представлял перераспределение как необходимый элемент безопасности богатых стран, что было скрытым намеком на давнее желание левых поднять массы в международном масштабе на борьбу против их угнетателей. Подзаголовок доклада «Программа выживания» привносит ту трагическую нотку, без которой любое подобное лоббирование не может считаться достаточно полным. В 1981 году на саммите в Канкуне Рональду Рейгану и мне удалось спустить на тормозах самые ужасные предложения доклада. Увы, похоже, в международных делах действует некий аналог закона Грешема — «плохие деньги вытесняют хорошие», — и здравые идеи регулярно приносятся в жертву плохим. Достойным наследником Брандта стала Комиссия по глобальному управлению. Этот достойнейший орган отметил наступление нового тысячелетия докладом, полным сетований по поводу «несправедливости» эффектов глобализации и «маргинализации бедных». Он настаивал на создании «более сильной и представительной структуры глобального экономического управления».
