Внутренний СССР - Диалектика и атеизм: две сути несовместны
Если он находит себя уже в этом возрасте, то он оказывается эгрегориальным лидером в семье родителей, не умеющих поддерживать лад в отношениях между собой, и сам — не осознавая этого — задаёт тот строй в семье в отношениях старших, который соответствует его нраву. В разладе же между взрослыми статистически часто выражается их животный строй психики, возможно приукрашенный надстройками зомби и демонизма. В этом случае отец инстинктивно подчинён матери ребёнка и привязан к ребёнку; мать инстинктивно подчинена ребёнку; алгоритмика бессознательных уровней психики ребёнка (большей частью: осознаваемая воля у ребёнка появляется в возрасте постарше) эгрегориально заправляет всей жизнью семьи, соответственно тому, что уже вошло в скелетную основу его нравственности. В зависимости от этого разлад в семье может усугубляться малышом-деспотом или между взрослыми разлад наконец-таки прекратится.
[329] По этой же причине ни телевидение, ни компьютер не могут заменить общения с родителями, СОПЕРЕЖИВАЮЩИМИ интересам детей.
В “общении” с компьютером может протекать только процесс формирования “личности” бесчувственного (в прямом понимании этого слова в смысле недоразвитости системы чувств) индивидуалиста, во многом не способного к прямому общению с людьми и Жизнью, нуждающегося в технических средствах освещения обстановки и коммуникации подобно тому, как калеки нуждаются в протезах и инвалидных колясках.
[330] Соответственно этому один из актов геноцида в ХХ веке на территории СССР — разрушение большой семьи преимущественно двухкомнатными «хрущёвками» и имевшим место государственно-законодательным ограничением площади деревенского дома 27 кв. м; разрушение большой семьи не было естественным процессом — это злой умысел по умолчанию, нашедший воплощение в политике.
[331] К тому же не всегда соответствующими объективной истине, но преподносимыми школьникам в качестве абсолютной истины.
Реально школа учит всего двум объективным наукам: математике и географии. Их объективность обусловлена тем, что математика изучает количественные и порядковые соотношения, лежащие в основе бытия Мироздания, которые неподвластны человеку; а география изучает планету Земля, изменения которой протекают медленно (по отношению к скорости течения истории) и до начала XXI века тоже были не очень-то подвластны человеку. Кроме этого школа учит навыкам-ремёслам, к числу которых можно отнести владение письменностью и языками, информатику и т.п. Всё остальное, чему учит школа, — это субъективные интерпретации наблюдений и экспериментальных данных (естественные науки) и интерпретации большей частью текстов и артефактов, унаследованных от прошлых времён (гуманитарные науки). Но культовые интерпретации, господствующие в системе образования, — не единственно возможные и вовсе не обязательно, что они — наилучшие по своей прикладной эффективности и адекватности Жизни.
Так во всех учебных дисциплинах кроме математики и географии в силу общего кризиса атеистического “естествознания” представления об истинности тех или иных теорий на протяжении последних нескольких столетий изменялись со сменой поколений «научных светил». Даже в теоретической механике, не знающей квантовых эффектов и т.п., на протяжении этого времени неоднократно менялось отношение к таким категориям как «сила инерции»: в одних моделях она — фиктивная сила, объективно не существующая, но необходимая теоретически для установления равенства в системе уравнений; в других моделях она — реальная сила природы. Одна из моделей, считающих её реальной природной силой, рассматривает её как силу сопротивления гравитационного поля изменению параметров равновесного движения макрообъекта.
А в нашу эпоху практика показывает, что изрядная часть навыков и интерпретаций в современном мире устаревает в течение 5 — 10 лет. И это приводит к ответу на вопрос: Чему не учит школа и чему она должна учить, чтобы не утомлять учителей и учеников зубрёжкой интерпретаций, которые всё равно во многом утратят прикладную (в деле) актуальность раньше, чем дети окончат если не общеобразовательную школу, то вузы?
Ответ прост: Школа не учит детей искусству интерпретировать наблюдения, экспериментальные данные, тексты и артефакты в темпе возникновения потребности в решении на основе интерпретаций практических задач, прежде всего тех, что требуют коллективной деятельности.
Но это как раз то, что необходимо для преодоления кризиса всей системы образования, а также необходимо для осуществления общего роста КУЛЬТУРЫ УПРАВЛЕНИЯ В ОБЩЕСТВЕ. В современном научном лексиконе описания такого рода искусства интерпретации наблюдений, экспериментальных данных, текстов и артефактов называется методологией познания. Ей и надо учить, а для этого необходимо учиться этому искусству самим, выражая его в теории — тоже интерпретации этого искусства.
Одна из разновидностей такого рода искусства издревле называется диалектикой, и изъяснению его посвящена настоящая работа.
[332] В этом одно из проявлений несостоятельности сложившегося подхода к преподаванию физкультуры в детских дошкольных учреждениях и в школе.
[333] Многие школьники и родители в старших классах школы прошли через ужас стереометрии (пространственная геометрия). Решение задач по стереометрии требует:
· Пространственного воображения объектов, составляющих задачу, — за это отвечает правое полушарие головного мозга.
· Представления (интерпретации) пространственной задачи как преемственной последовательности задач геометрии на плоскости — это требует согласованной работы правого и левого полушарий, в которой правое отвечает за образы в пространстве и на плоскостях; левое — за логику перехода от одной плоской задачи к другим в их преемственной последовательности, а также и за решение каждой плоской задачи на основе известных теорем, доказательств положений, не выраженных в стандартном наборе теорем, и кроме того — за алгебру и арифметику в ходе решения всех задач.
Большинство родителей идёт по ошибочному пути: решают задачи сами, детям дают их списывать и объясняют алгоритмику решения, которую дети должны запомнить. Набор решений стандартных задач, осевший в памяти, позволяет таким методом решать новые задачи компонуя куски из уже решённых. Процесс накопления решений стандартных задач длительный, мучительный и для школьника, и для помогающих им родителей, и потому все новые задачи по стереометрии повергают многих школьников в ужас, а будучи им охвачены, они напрочь утрачивают способность мыслить и т.д. Этот сценарий знаком многим по личному опыту.
Эффективность большинства репетиторов по математике обусловлена тем, насколько они знают «короткий путь» доведения до сведения школьников наиболее эффективного базового множества решений стандартных задач, после чего школьников остаётся только натаскать на перебор стандартного набора задач и его фрагментов при решении задач нестандартных. И в этом отношении эффективность репетитора подобна эффективности дрессировщика, если не того хуже.
Но все проблемы с недосягаемостью стереометрии и всей остальной математики для освоения могут быть решены в течение примерно недели — двух, если:
· есть человек, который несёт в себе культуру мышления, позволяющую ему решать эти задачи, даже не зная набора решений стандартных задач.
· школьник не закрепощается в общении с этим человеком и потому способен в общении с ним замкнуть свои биополя на его биополя и изменять настройку своих биополей, подстраиваясь под его настройку в процессе мышления.
Если они сядут рядом, то школьник окажется в биополе взрослого. Взрослому достаточно просто сидеть рядом и, наблюдая за действиями школьника, выслушивая его предложения, молча воображать последовательность действий, ведущих к решению задачи: воображение пространственной задачи, разбиение её на последовательность плоских задач, решение каждой из плоских задач в их преемственной последовательности, ведущей к решению пространственной задачи.
Если школьник не будет закрепощён, и оба расположены друг к другу просто по человечески, то обратив осознанное внимание к задаче, школьник начнёт бессознательно подстраивать свои биополя к режиму излучения биополя взрослого по мере того, как будет продвигаться решение задачи. Взрослому не требуется решать задачу и показывать её решение, объясняя его. От него требуется в затягивающихся паузах задавать наводящие вопросы, выводящие интеллект школьника из состояния зависания или зацикливания (в компьютерно-программистском смысле этих слов) и обеспечивающие переход от одного этапа решения задачи к последующим. Спустя какое-то время школьник замечает (либо на этот факт следует обратить его внимание), что один он не может решать новые задачи, но каждая из них решается по существу им самим за несколько минут без особых трудов, если он сидит рядом со взрослым.
