Дмитрий Волкогонов - Ленин. - Политический портрет. - В 2-х книгах. -Кн. 2.

Перечень неполный. Но и Ленин пока не совсем „исто­рический".

Ленин не был честолюбив. Он редкий тип человека, который искренне отождествлял себя с идеей, в которую он верил, с делом, которому он служил. Потерпев в конце концов историческое поражение, Ленин тем не менее смог добиться невозможного: превратил бредовость своей поли­тики в программу миллионов людей на многие десятилетия. Произошло это прежде всего потому, что эпохальные, кон­тинентальные, исторические планы Ленина были густо за­мешаны на христианской идее социальной справедливости, которая вечна и бессмертна… Ну и, конечно, все это стало возможным благодаря неограниченному насилию — универ­сальному методу большевиков.

Ленин всегда претендовал на родство октябрьского переворота большевиков в 1917 году с Французской рево­люцией. Но он, по крайней мере, неточен: российские нис­провергатели унаследовали лишь якобинский радикализм, отрицая идею свободы французских революционеров как основную ценность. Как выразился известный итальянский ученый Витторио Страда, „траектория коммунистической революции окончена. Но историческая реальность говорит нам также, что живы ее последствия". Они далеко не од­нозначны и не исчерпаны. Ленинизм жив и имеет много сторонников. Даже люди, многие годы служившие этим идеям и испытавшие горечь поражения и разочарований, не спешат с ним расстаться: они боятся духовного вакуума. Их можно понять.

Повторю: ленинский бастион в моей душе пал послед­ним. Пал тогда, когда я осознал исторический крах ленин­ского „дела". Попытка исторического опережения есте­ственного хода событий обернулась огромным историче­ским отставанием. Этому способствовало и то, что я смог ознакомиться с тысячами ленинских документов, которые медленно, слишком медленно становятся доступными для критического анализа многих людей.

Приходу в нашу жизнь правды о Ленине мешала не только вся система идеологического манипулирования об­щественным сознанием людей, но и возведенные в ранг на­циональных событий годовщины и юбилеи ленинского дня рождения, конкретные даты появления его книг, статей, произнесения речей.

Как обычно это делалось?

Отдел пропаганды готовил кучу документов к памятной дате. Сталину, например, докладывали два:

„Товарищу Сталину И.В.

Представляю Вам проект доклада на торжественно–траурном заседании, посвященном 26-й годовщине со дня смерти В.И.Ленина.

Прошу указаний.

16 января 1950 г.

П.Поспелов.

Копии проекта доклада посланы: тт. Маленкову, Молотову, Берии, Микояну, Булганину".

Докладывался Сталину и проект постановления ЦК ВКП(б) „О 26-й годовщине со дня смерти В.И.Ленина". В документе, который Сталин утверждал, и он публиковался, о Ленине говорилось мало. Несколько страниц живописали, как, „выполняя заветы Ленина под мудрым водительством товарища Сталина", перевыполняют планы промышлен­ность, сельское хозяйство, осуществляется сталинская про­грамма преобразования природы, возводятся великие строй­ки коммунизма. И все это удается в условиях „милитариза­ции капиталистических обществ и снижения жизненного уровня трудящихся буржуазных государств". Империали­стические страны перешли от подготовки к прямым актам агрессии. И далее все в том же духе, с указанием, что все всемирно-исторические победы СССР стали возможны бла­годаря „гениальному руководству нашего вождя и учителя товарища Сталина".

В конкретной части постановления указывалось: что пе­чатать в газетах в честь этой даты, какие фильмы крутить, в какие сроки проводить собрания… Даже предписывалось „литературно-художественным журналам публиковать ма­териалы, посвященные памяти В.И.Ленина". В редакциях за­годя, за несколько месяцев находили очевидцев историче­ских событий, видевших или слышавших Ленина и Сталина в годы революции и гражданской войны. Могли помочь и сами писатели своими воспоминаниями о Ленине; следова­ли звонки П.А.Арскому, „штурмовавшему" Зимний дворец, А.И.Безыменскому, лицезревшему вождя на комсомольском съезде, В.Н. Биллю–Белоцерковскому, прошедшему дорога­ми гражданской войны, Е.Я.Драбкиной — бывшему се­кретарю Свердлова, А.М.Коллонтай, лично выполнявшей поручения Ленина, И.Г.Эренбургу, встречавшемуся с Лени­ным в Париже еще в начале века…

Тысячеустый и тысячеголовый легион рабочих, крес­тьян, писателей, военных, профессиональных революционе­ров, вспоминавших мельчайшие детали из жизни вождя, из года в год создавал героическую летопись необыкновенного человека с гениальным умом, радевшего о каждом человеке. С детского сада дети, еще говорившие мало слов, кроме „мама" и „папа", старательно выговаривали „дедушка Ле­нин". До 1953 года — в дуэте с "дедушкой Сталиным". Шло великое, неповторимое, непрерывное, массированное обо­лванивание миллионов людей. Неважно, что многие из них не могли назвать ни одного выдающегося российского фи­лософа, историка начала XX века, считали всех меньшеви­ков предателями революционного дела, искренне верили, что в мире существует гигантское коммунистическое движе­ние, которое вот-вот возьмет судьбы человечества в свои руки.

Хотя, когда начиналась эта многолетняя промывка моз­гов нации, даже сами вожди были откровеннее.

…Институт Ленина в конце декабря 1924 года обратил­ся к ряду вождей, в том числе к Сталину и Зиновьеву, с просьбой выступить на инструктивном собрании с установ­ками, что и как рассказывать о Ленине. Сталин пишет запи­ску Зиновьеву.

„Ей-ей, не могу, не хочу готовиться, и, вообще, хоте­лось бы уйти к черту, от всякой „подготовки к докладу". Надоело хуже горькой редьки.

Ст.".

Зиновьев отвечает Сталину в том же духе:

„Я тоже думаю, что сейчас у нас не выйдет. Давайте слукавим. Устал до черта.

Г.З.".

То, что „надоело" сразу же вождям, регулярно предпи­сывалось народу на протяжении почти семи десятилетий.

Были попытки увековечить Ленина не только в делах, но и в гигантских, циклопических монументах. Нужно было поразить воображение людей. В 1932 году Советское прави­тельство объявило конкурс на сооружение скульптуры Ле­нина, которая, будучи высотой 110 метров, должна была выполнять функцию маяка в Ленинградском порту. Но на­шлись дела поважнее в связи с разгоревшейся борьбой с „врагами народа". Когда, разрушив храм Христа Спасителя, решили возвести Дворец Советов, то, естественно, встал во­прос и о гигантской скульптуре вождя. Это должен быть стометровый монумент… Хотели такого же гигантского идо­ла соорудить и на Воробьевых горах в Москве.

Слава богу, решения об этих жутких гигантах-инопла­нетянах оказалось принять легче, чем соорудить их…

Особенно помпезно отмечалось в 1970 году 100-летие со дня рождения Ленина. Политбюро начало еще за два года до этого события регулярно обсуждать вопрос, все уточняя и уточняя план подготовки. Например, еще 20 июня 1968 года обсудили документ „О подготовке к столетию со дня рождения Ленина". Члены .ленинского Политбюро" внесли много нового в предложенный доку­мент. Воронов удивился, почему „выпал вопрос о ленинском кооперативном плане, а это ведь важнейший этап в жизни партии и в заветах Ленина". Гришин был озабочен фестива­лем, Шелепин предлагал „провести ленинский призыв в пар­тию". Косыгин счел ошибочным писать, что „партия у нас стала руководящей силой.Я думаю, это неправильно, она всегда была руководящей силой". Пельше предлагает уси­лить отпор ревизионизму. Все высказываются примерно в этом же духе.

Брежнев, резюмируя, педалирует на одну мысль: „Всю жизнь, всю свою работу мы строим по Ленину".

Когда юбилей уже был, как говорится, „на носу", на очередном заседании Председатель Совета Министров А.Н.Косыгин взмолился: в стране эпидемия увековечения Ленина, везде „идет повальное строительство памятников, бюстов и т.д. …Мы начали эту волну".

Денег действительно шло фантастическое количество. Посетовали, посетовали и… все оставили по-старому. Похо­же, смирились с тем, что изобилие в стране должно начать­ся с множества ленинских памятников, его сочинений, книг и фильмов о нем.

Шли ленинские фестивали, ленинские субботники, ле­нинские производственные вахты, ленинские чтения, ленин­ские конференции, походы по ленинским местам, чекани­лись ленинские медали, открывались новые ленинские музеи, возводились новые памятники Ленину, защищались новые, бесчисленные диссертации по ленинскому теорети­ческому наследию, присваивались наименования „ленин­ских" новым сотням улиц и поселков, выпускались фильмы, книги, марки и пластинки, посвященные Ленину. В стране работал завод, поставивший на конвейер отливку ленин­ских гипсовых, бронзовых, чугунных бюстов, барельефов, скульптур…

Люди в XXI веке назовут это выворачивание мозгов идеологическим безумством, которое, как СПИД, как некая тотальная эпидемия, охватило самую большую по площади страну на планете Земля…