Россия vs Англия: Кто кого сборет? - Август Котляр
В общем, у Англии есть все шансы доиграться в геополитику, пока ей не прилетит. Но всё же хотелось бы, чтобы эти дроны понесли не смерть, а игрушки и конфеты, как знак готовности если не дружескому, то хотя бы нейтральному сосуществованию. И хотелось бы, чтобы над Итоном и Сандхёрстом просыпался дождь из конфетти, а не из шрапнели и кассетных боеприпасов, урановой пыли и полюбившихся англичанам полония и “Новичка”. Чтоб русских поняли правильно: русские не упыри и не душегубы, но тоже умеют действовать непредсказуемо, жёстко, умеют возвращать долги, и чудесные правители Альбиона уже их достали своими шашнями так, что они дозревают сделать первое, оно же последнее, предупреждение.
19.01.2023. Рейтинг главных людей мира: Кто эти люди?
Часть первая. Вводная и теоретическая.
Неделю назад, 10 января 2023 года, были обнародованы очередные соображения Секретаря Совета безопасности РФ. Николай Патрушев доложил общественности, что реальная власть на Западе находится в руках обладающих ресурсами кланов и транснациональных корпораций. Эти же корпорации, по имеющимся у Патрушева данным, превратили американское государство в оболочку для конгломерата огромных корпораций, которые правят США и пытаются властвовать над миром и используют принадлежащую им систему по оболваниванию масс. Для России же, по мнению Николая Платоновича, места Западом не предусмотрено: кучку мировых властителей Россия раздражает тем, что обладает богатыми ресурсами, огромной территорией, умными и самодостаточными людьми. В рамках данного дискурса, заданного на самом высшем политическом уровне в преддверии неизбежного весеннего обострения состояний, противостояний и конфигурации ситуаций, попробуем ответить на логичный вопрос: кто эти люди?
Обычно над попытками осмыслить ситуацию так, как это сделали аналитические алгоритмы аппарата Совета безопасности России, куда входят такие опытные и информированные государственные деятели как Дмитрий Медведев, Вячеслав Володин, Сергей Шойгу и другие, недоброжелатели любят критически похихикать, дескать, наших политических тяжеловесов и долгожителей опять тянет на теорию заговоров и поиски врагов. С недавних времён любят приводить пример, что вот, дескать, в США даже собираются вводить уголовную ответственность за распространение информации и соображений по теории заговора. Дескать, тамошние конспирологи всех уже задолбали, начиная с Дэвида Айка и Джона Коулмана и заканчивая Дэвидом Дьюком и Алексом Джонсом. Но проблема в том, что вещи, о которых они пишут, существуют в самом деле. А в Совет безопасности России входят люди, гораздо более знающие и информированные, чем простая общественность и России, и Запада, и, тем паче, Востока, Севера и Юга.
Больше двадцати лет тому назад я опубликовал справочник по мировым элитам — имена, фамилии, организационная принадлежность, должности или занимаемые позиции. Туда вошли около 4000 персоналий. Ядро составляли примерно три сотни человек, процентов десять из них я знал лично. Но эти люди были в силе четверть века назад, многим было существенно за пятьдесят уже в конце 1980-х — начале 1990-х годов. Интерес к этой теме у меня возник, когда я уже заканчивал Истфак МГУ и поступил в аспирантуру; а предыстория появления интереса такова. По базовой своей — редчайшей и, казалось бы, бесполезной базовой специальности — история первобытного общества и история первобытного искусства специальности, я пришёл к выводам, неблизким тогдашней марксистской парадигме — что не бытие определяет сознание, а вовсе даже наоборот. На эти мысли меня подтолкнуло знакомство с ритуалами перехода, например, с ритуалами инициации. Мой личный опыт приёма в пионеры в 1976 году на Красной площади чуть ли не в деталях совпадал — по сути — с посвящением во взрослые члены племени у австралийских аборигенов. Я внезапно прозрел — силовые линии и законы, по которым выстраиваются человеческие ячейки, одинаковы для всех обществ — в базовых принципах, конечно. Ясное дело, что я опирался на сильную академическую школу, на идеи китаиста Владимира Малявина и медиевиста Сергея Карпова, а также на всестороннюю стимуляцию творческой мысли моего научного руководителя Алексея Никишенкова, который меня по-отечески ввел как в парадигму функционализма (Малиновский и Рэдклифф-Браун), так и в парадигму структурализма (Леви-Стросс), и порекомендовал не зашориваться и думать свободно.
А что это вы тут делаете, а?
Наблюдая с детства за работой советских партийных, управленческих и хозяйственных органов буквально изнутри, будучи в курсе партийных, организационных, административных, научных и партийных вопросов, понимая уже на уровне ощущений, как работает Госплан и советские министерства, я начал видеть закономерности устройства всех этих учреждений. Советские ограничение на доступ к определенным должностям граждан, чья этничность имеет государственные образования за пределами СССР (примерно так называлось секретное постановление ЦК, ущемляющее в правах этнических евреев, немцев, венгров, финнов, румын, поляков и прочих), сыграли со мной и моими родителями чудесную шутку — им приходилось отчаянно бороться и пробовать систему на зуб, о чём мне тут же становилось известно. То есть я был с ними “в поле”, говоря языком этнографии и археологии. Мой отец, человек чрезвычайно умный и энергичный, в любой организации всплывал как пробка — и упирался в стеклянный потолок. Но это не мешало ему буквально овладевать организацией, в которой он работал, и решать там любые вопросы. Он мне и открыл глаза на возможности, которые открываются не столько прописанными в инструкциях властными должностными полномочиями, сколько тем наработанным влиянием, которое зачастую превосходит любую формальную власть. Он мне говорил, исходя из своего полувекового административного опыта: надо в любой организации найти человека, который понимает её устройство и умеет ладить со всеми этажами власти — и только через такого человека можно решать вопросы; обязательно найди того, кто тебя представит нужному человеку, потому что ходить необзвоненным — так лучше вообще не ходить.
Летом 1989 года в Москве высадился десант из супервлиятельных людей — президентов американских фондов вроде Фонда
