В. Зотов - Фундамент Великой Молдовы: Как рождается новая национальная идеология
Правительство загнало нас в патовую ситуацию. Стоит Кишинёву поссориться с Путиным, как в молдавских домах рискует исчезнуть газ. Стоит пойти наперекор США, ЕС и ОБСЕ, как наша верхушка моментально станет на Западе всей дружной компанией нон-грата, а темпы румынизации, и без того немаленькие, вырастут в несколько раз. Два стула оказались широки даже для весьма нехилой седалищной части тела Владимира Николаевича Воронина. К сожалению, секрет здесь в том, что если позиционировать себя как «шестёрку», то по-иному к тебе не будет относиться никто и никогда. В советской исторической науке существует такое понятие, как «бонапартизм». Оно не имеет никакого отношения к великому Наполеону Бонапарту — это понятие связано с его достаточно ничтожным племянником Наполеоном III, который лавировал между различными центрами силы и в результате закончил свою политическую карьеру далеко не самым достойным образом. Следует добавить, что его правление также характеризовалось многочисленными популистскими акциями, декларативными воззваниями к национальному самосознанию при полном реальном подавлении активности нации, культом личности и постоянными победными реляциями на фоне углубляющегося кризиса. Знакомая картина, не так ли?
Примерив на себя роль сначала младшего брата Путина, а потом верного слуги Запада, Воронин уже тогда породил к себе соответствующее отношение. Теперь сильные мира сего рассматривают его как лакея, которому нужно подавать за усердие и наказывать за непослушание. Все разговоры о молдавском суверенитете вызывают у влиятельных мировых политиков лишь умилённые улыбки.
Итак, это данность — мы на грани конфликта с западным миром. Если исходить из логики нашего правительства, то единственным возможным решением стала бы ссора с Путиным при полном отрицании всех российских проектов приднестровского урегулирования и наличии прочих приличествующих случаю атрибутов. При таком подходе мы оказались бы втянуты в другую, не менее серьёзную конфронтацию. И так до бесконечности. По нашему мнению, выход из данной ситуации может быть только один — полная смена всех схем ведения внешнеполитических операций. Пора начать новую эпоху в политической истории Молдовы — эпоху суверенной политики. Молдова должна в полный голос заявить о своём неприсоединении к какому бы то ни было лагерю и начать разыгрывать собственную карту национального интереса. Сейчас это кажется невозможным; однако же, это станет вполне реальным при одном условии — единства власти и народа. Власть должна осознать, что для неё единственным способом спасти себя является заключение нового договора с народом, по которому последний станет не объектом, а субъектом политики, имеющим и реализующим право на исполнение собственной воли. Ведь именно это и называется словом «демократия».
Сейчас никто не может поверить, что молдавский народ способен играть роль реального политического фактора. Нищие люди, мечтающие лишь об одном — уехать из страны как можно дальше, действительно не могут ничего определять. Однако кто знает, как изменится народ Молдовы при наличии социально- и национальноориентированной власти, когда люди действительно получат возможность влиять на решения, принимаемые высшими инстанциями. Кто знает… Но что он изменится — это точно.
3.2007
Олесь Стан
Великая Молдова. Реалии и перспективы
Исторические границы Молдавского княжества очень широки. В далеком прошлом в состав Великой Молдовы в разные годы входил огромный массив территорий, ныне принадлежащих Румынии, Венгрии, Польше и даже Украине. Под властью молдавских господарей Штефана чел Маре и Михая Храброго в отдельные времена находились земли как самой Молдовы, так и Валахии и Трансильвании. На протяжении нескольких столетий владыки молдавского княжества присоединяли новые территории в завоевательных походах, теряли их, затем обретали вновь, чтобы на сей раз расстаться с новыми землями уже навсегда. По сути дела, весь Карпатский регион является единым миром — молдавским миром, и с этой точки зрения историческая миссия Молдовы состоит в собирании этих земель под собственным владычеством. Впрочем, опять же, по определенным историческим причинам, основной силой — объединителем этого мира ныне выступает Румыния. Деятельность этого государства, история которого, начавшаяся в середине девятнадцатого века, не насчитывает и двухсот лет, направлена на прямое поглощение сопредельных территорий. Молдова уже познала на себе все прелести румынского владычества. Особенно ярко экспансионистские устремления румын проявились в период Второй Мировой войны, когда солдаты кондукатора Антонеску устроили на территории Бессарабии кровавый террор, равного которому Молдова не знала со времен османского ига. И тот факт, что румынам для утверждения своего господства пришлось прибегать к насилию, лишний раз свидетельствует о том, что они шли наперекор истории, так как никаких прав на Молдову Румыния не имеет.
В наши дни Молдова ослаблена и втоптана в грязь. Позорное клеймо «самой бедной страны Европы» невозможно смыть ни коммунистическими репрессиями, ни массовой сменой гражданства. Тем не менее, даже в нынешние невыносимо тяжелые годы мы не должны забывать о своей исторической миссии — объединении исконно молдавских земель.
В наши дни вспоминать Великую Молдову Штефана чел Маре и Михая Храброго — значит подвергать себя излишнему нервному стрессу, а думать о ее восстановлении — рисковать потерять остатки здравомыслия. Вряд ли рядом найдется хоть один психически здоровый человек, который поддержит идею предъявления территориальных претензий к Румынии или Венгрии. Даже если помнить о том, что когда-то многое из того, чем они владеют сейчас, было нашим, нельзя игнорировать реальность — для того чтобы требовать что-то у сильного, необходимо иметь силу. У нас ее пока нет.
Тем не менее, некоторые территориальные претензии мы можем предъявить уже сейчас. Почему-то в Кишиневе все реже вспоминают о том, что два исторически молдавских региона ныне находятся под властью нашего ближайшего соседа — Украины. В свое время получив, благодаря мудрой политике вождя народов Сталина, Северную Буковину и южную часть Бессарабии, Украина продолжает удерживать их и после распада СССР. На эти земли уже претендовала Румыния, так не настала ли пора сказать свое слово тем, кто действительно имеет полное историческое право на владение этими землями?
В этом отношении обстановка складывается относительно благоприятно. На Украине хаос — местные политиканы никак не могут поделить власть между президентом, правительством и парламентом. Румыния только что вступила в Евросоюз, где за ней, по крайней мере, на первых порах, будут тщательно следить. Бухарест в ближайшее время вряд ли решится на какие-либо открытые действия. Теоретически, возвращение Северной Буковины может способствовать резкому усилению позиций Молдовы в Юго-Восточной Европе и повысить национальное самосознание молдавских граждан. Ничего нереального в проекте присоединения этих земель к Молдове нет: Украина — это геополитическое недоразумение, безнадежно больная псевдострана, существование которой обусловлено исключительно противостоянием Запада с Россией. И Россия, по крайней мере, негласно, поддержит притязания Молдовы на территории, по жестокому недоразумению входящие сейчас в состав Украины, как поддержала бы любую инициативу, ведущую к ослаблению санитарного кордона вокруг себя, выстроенного Западом.
Даже само название «Украина» («окраина») говорит о чем-то абсолютно периферийном, бесконечно далеком от Центра. И теперь исконно молдавские территории находятся в стране под названием «Окраина»!
Киев, в свою очередь, сам претендует на Приднестровье, апеллируя к наследию Сталина, которого украинские политики при этом не устают проклинать за «голодомор». Но Молдове нет нужды обращаться к одной из самых темных эпох в истории человечества. Наши претензии абсолютно законны, они основаны на бесспорных исторических фактах. Начало становления Молдовы как сильной региональной державы может быть положено уже сейчас.
Говорить сегодня о сколько-нибудь значимой роли Молдовы в мировой политике может либо провокатор, либо прирожденный борец за идеалы коммунизма. Стараниями Владимира Воронина и его приближенных мы пришли к тому, что политическая ценность РМ полностью определяется существованием Приднестровья. Пока на том берегу Днестра существует зона влияния России, существует и Молдова, но стоит Приднестровью по каким-либо причинам исчезнуть или кардинально сменить «окраску», и надобность в дальнейшем функционировании нашего государства отпадет сама собой. В момент распада СССР все новорожденные государства обладали примерно равными шансами, однако некоторые из них обрели истинный суверенитет, а другие либо примкнули к каким-либо центрам силы, либо превратились в «разменные монеты», предмет глобальных игр России и Запада. К сожалению, Молдова, усилиями ее «элит», попала во вторую категорию. Однако это не означает, что из подобного положения нет выхода. Молдова может и должна изменить свой статус в ряду европейских государств. Возьму на себя смелость заявить, что сейчас назревает ситуация, использовав которую, наша страна может значительно повысить свой геополитический статус. Для этого нужно предпринять ряд ответственных, и, несомненно, рискованных внешнеполитических шагов.
