Виктор Бударин - …Истина дороже! Полемические очерки
Словом, можно утверждать, что автор делает весьма странное открытие «научного открытия», дополняющего Г. В. Ф. Гегеля и К. Маркса. Виктор Васильевич обращает внимание читателя на то, что после победы Октября советский народ под руководством коммунистов решал две группы кардинальных проблем. С одной стороны, это были задачи буржуазно-демократические (индустриализация, национализация земли и преобразование мелких крестьянских хозяйств в крупные производственные единицы, культурная революция). С другой стороны, шел процесс социалистических преобразований, процесс создания принципиально нового общества. По аналогии с этим в противовес гегелевскому выводу строительство социализма также, якобы, сопровождалось досрочным наложением на социализм разнообразных форм коммунистических отношений задолго до того, как исчерпали себя задачи созидания полного социализма. В этом автор видит особую «социальную закономерность, присущую всей коммунистической формации», которая, якобы, была открыта составителями проекта. Рассмотрим эти утверждения профессора с точки зрения их соответствия истине.
Начнём с вопроса о том, что представлял собою начальный этап строительства социализма вскоре после победы Великого Октября? Несомненно, это была ступень созидания раннего социалистического общества, т. е. общества преддверия полного социализма. Данный этап предполагал одновременно и попутное решение ряда буржуазно-демократических (а точнее, общедемократических) задач, которые перечислены выше. Их Россия, опоздавшая к пиру мирового капитала, не успела в достаточной мере решить до Октября 1917 года. Примечательное совпадение параллельных задач Виктор Васильевич усматривает и на очередном этапе. Теперь созидание полного социализма, так сказать, «облагораживается», по мнению автора, прививкой ему различных форм коммунистического бытия. Отсюда и делается вывод, проистекающий из понимания автором проекта 1947 года, будто существует некая, доселе неизвестная, социологическая закономерность коммунистической формации. Ее, видимо, можно было бы охарактеризовать как принцип обязательного досрочного обогащения переживаемого этапа общественного развития сущностными ценностями следующего (ещё не наступившего) этапа.
Однако абсолютно ошибочно считать, будто на начальной стадии созидания нового общества формы социалистического жизнеустройства всего лишь «накладывались» на решение ряда буржуазно-демократических проблем. Подобная идея предполагает, будто буржуазно-демократические задачи были первичной целью, а социалистические – вторичной, производной. И именно в таком порядке они и фигурируют у автора. Фактически приоритетное место отдаётся буржуазно-демократическим задачам. Нечто похожее в своё время отстаивала правая оппозиция. Но в жизни всё было, как обожают говорить современные журналисты, «с точностью до наоборот». Социалистические преобразования общества были главной стратегической целью, а буржуазно-демократические решались попутно и были полностью подчинены классовым целям пролетариата по построению социализма в одной, отдельно взятой, стране. Иными словами, социалистические цели достигались путём своеобразного отрицания буржуазно-демократической сущности унаследованных от капитализма проблем, полностью сохраняя свою социалистическую суть. Именно поэтому индустриализация, преобразование мелкого крестьянского хозяйства в крупное, культурная революция получили справедливое наименование социалистических, но отнюдь не буржуазно-демократических мероприятий. Словом, напрямую утверждать, и даже косвенно предполагать, будто принципы социалистического жизнеустройства всего лишь «обогащали» по сути дела буржуазно-демократическое развитие СССР беспочвенно и нелепо. Разумеется, в буквальном смысле подобного вывода не содержится в комментаторских статьях автора, но, к сожалению, данное заключение волей-неволей вытекает из логики открытого им «нового закона» развития обеих фаз коммунистической формации.
Однако, при анализе и оценках происходящих социально-экономических процессов следует исходить из глубинной сущности конкретного этапа развития. Именно она, а не суть предыдущего или последующего этапов определяет характер и смысл общественного прогресса в каждый момент конкретной действительности. Забегание вперёд столь же опасно и неправомерно, как и игнорирование назревших проблем, а тем более, ориентация на цели предыдущей ступени развития. На мой взгляд, именно неоправданное грубое опережение в постановке задач стало одной из причин гибели Советского Союза, о чём уже шла речь впереди.
Несомненно, какие-то проявления последующей ступени развития неизбежны на текущем этапе, но они, играя, несомненно, прогрессивную роль, существуют в неразвитой форме, не изменяют главную сущность раннего (в данном случае) социализма. К примеру, социалистическая форма государственной собственности на средства производства является зародышем будущей общенародной собственности, которая сложится в условиях полного (развитого, зрелого) социализма, открыв реальные пути перехода к высшей фазе коммунизма. Безусловно эмбрионом грядущего коммунистического распределения по потребностям выступают социалистические общественные фонды потребления. Вне всякого сомнения, коммунистические субботники, родившиеся ещё в период «военного коммунизма», движение за коммунистическое отношение к труду, получившее распространение в 60–70 годах прошлого столетия, также были зачатками высшей ступени коммунизма. Но до категорий высшей фазы коммунистического общества всем им ещё предстояло развиваться в течение многих годов, если не десятилетий.
Словом, излишнее «поспешание» в наделении раннего социализма развитыми жизненными устоями высшей фазы коммунизма, субъективное перешагивание через ступень полного социализма, к чему, противореча сам себе, в ряде случаев прибегает профессор, не содержит в себе ничего полезного для решения объективно стоявшей в то время реальной задачи строительства развитого социализма. Такой приём – не более чем пустое теоретизирование. Оно, как показала жизнь, порождает преждевременные надежды и последующие разочарования. Достаточно вспомнить об обещанном, но не построенном коммунизме, о дефиците ряда потребительских продуктов на фоне разговоров о начале внедрения принципов коммунистического распределения по потребностям в виде «бесплатного хлеба» в рабочих и студенческих столовых и т. д., и т. п.
Бесплодность беспочвенного теоретизирования, прежде всего, в том, что оно занято не научным познанием объективных законов общественного развития, а их «изобретением», что, к несчастью, и продемонстрировал в данном случае автор комментариев. При этом примечательно то, что данный факт явно противоречит его мировоззрению. Так в № 112 «Правды» от 4–6 октября 2016 г. он убеждённо приводит из «Экономических проблем социализма в СССР» следующее теоретическое положение И. В. Сталина: «Марксизм понимает законы науки, – все равно, идёт ли речь о законах естествознания или о законах политической экономии, – как отражение объективных законов, происходящих независимо от воли людей. Люди могут открыть эти законы, познать их, изучить их, учитывать их в своих действиях, использовать их в интересах общества, но они не могут изменить или отменить их. Тем более они не могут сформулировать или создать новые законы науки»[21].
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
ВКП(б) – Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков), с 1952 г. – Коммунистическая партия Советского Союза (КПСС). – Прим. ред.
2
См.: «Правда». – 22–25 июля 2016 г. – № 79
3
См.: «Правда». – 5–8 августа 2016 г. – № 85.
4
Программа Коммунистической партии Советского Союза (Принята XXII съездом КПСС). – М.: Изд. полит. лит.,1973. – С. 100–101.
5
Ленин В. И. Полн. собр. соч. – Т. 39. – С. 279.
6
См.: «Правда». – 26–29 августа 2016 г. – № 94.
7
Программа Коммунистической партии Советского Союза (Принята XXVII съездом КПСС). – М.: Изд. полит. лит., 1986. – С. 45.
8
См.: «Правда». – 23–26 сентября 2016 г. – № 106.
9
Косолапов, Ричард. Прерван проект социализма. Что делать? // «Советская Россия». Отечественные записки. – 19 января 2017 г. – № 2 (374).
