Йозеф Бодански - Талибы, международный терроризм и человек, объявивший войну Америке
Богатство и светский характер Джедды сделали ее также и убежищем для исламистских интеллектуалов, которых преследовали во всем мусульманском мире. Несколько университетов — прежде всего Университет короля Абдул Азиза в Джедде — стали центром интенсивной интеллектуальной деятельности исламистов. Лучшие специалисты и проповедники находили прибежище в университетах и мечетях, где получали возможность учиться и делиться знаниями. На растущие сомнения саудовской молодежи они отвечали просто и недвусмысленно: только полное и беспрекословное возвращение в лоно консервативного исламизма может защитить мусульманский мир от врожденных опасностей и грехов Запада.
В марте 1975 года, в самый разгар нефтяного бума и протеста против него исламских интеллектуалов, был убит король Саудовской Аравии Файсал. Убийцей был душевнобольной племянник короля, принц Файсал ибн Мусаид. Он был совершенно европейским человеком, часто посещал Соединенные Штаты и Западную Европу. И исламисты, и некоторые осведомленные люди при дворе пришли к мнению, что Файсал ибн Мусаид сошел с ума после знакомства с западным образом жизни. Хотя процесс престолонаследования продолжал работать, и в этой связи для королевства не последовало никакого кризиса, семя сомнения и недовольства было посеяно. Это убийство стало переломным моментом для Саудовской Аравии. И для правящих кругов, и для образованной элиты убийство любимого короля послужило доказательством правоты исламистов, предупреждавших о греховном и губительном влиянии Запада. Шок от убийства положил конец истинной и всеобщей европеизации образованной и богатой молодежи страны и вызвал широкий протест, в результате чего многие из этой молодежи, включая бин Ладена, вернулись в лоно исламизма.
В середине 1970-х большое впечатление на саудовскую образованную элиту произвели также события в Египте — безоговорочном лидере арабского мира и политики. Джедда была главным портом, куда прибывали печатные издания из Египта, а многие из действующих в университетах и мечетях города исламистских интеллектуалов были египтянами. Они поддерживали тесные связи со своими коллегами, оставшимися в Египте, и отстаивали их взгляды, знакомя студентов университетов Джедды, в том числе и бин Ладена, с их работами и мнениями.
В середине 1970-х годов египетский президент Анвар Садат старался добиться расположения американцев, чтобы получить политическую и экономическую помощь при подготовке ряда временных соглашений с Израилем. При этом имидж Садата изменился: вместо традиционного деревенского вожака перед Западом предстал мировой лидер совершенно европейского склада. Культ личности, который насаждал Садат в стране, лишь отчуждал образованную элиту, чьи знания о Западе и непосредственный опыт общения с ним заставляли интеллектуалов бояться пагубного влияния на традиционные ценности мусульманского общества.
Движение исламистских фундаменталистов в Египте возродили в середине 1970-х годов молодые активисты с западным — по преимуществу светским и техническим — образованием, отказавшиеся от попыток найти свое место в мире, управляемом Западом и его ценностями. Интеллектуально активные и любознательные, они создавали высококачественную литературу, имевшую широкое хождение среди молодой арабской элиты. В 1975 году египетский писатель и инженер Ваиль Утхман, один из первых влиятельных идеологов наиболее воинственной ветви исламистского движения, опубликовал книгу «Партия Бога в борьбе против Партии Сатаны». Эта книга делит мир на две социальные общности — Партию Бога и Партию Сатаны — и призывает верующих сражаться, чтобы восстановить власть первой. В предисловии ко второму изданию книги Утхман подчеркивает, что, говоря о неверных, членах Партии Сатаны, он действительно имеет в виду режим Садата. «Когда я писал о партии дьявола, я очень многое взял от коммунистической партии», — признается он. Но хотя по Утхману коммунисты — «важная поддержка» Партии Сатаны, они для него не являются источником зла. «Партия Сатаны — это та группа людей, которые притворяются, что верят в ислам, но на самом деле являются первыми врагами ислама», — писал Утхман. Он считал открытость повседневной западной жизни источником нарастающего кризиса ислама и не видел другого решения, кроме исламского милитаризма.
Арабский мир был потрясен в 1977 году, когда Садат посетил Иерусалим и подписал мирное соглашение с Израилем. Признание Садатом Израиля стало первым открытым нарушением «табу» в отношении еврейского государства — важнейшего общего знаменателя в арабском мире наряду с исламом. В своей книге «Тайные каналы» (1966) египетский журналист и комментатор Мохаммед Хейкал подчеркнул, что арабский мир движим «смесью ненависти и отвращения» к Израилю, которая может нарушить нынешний «мирный процесс». Страх перед европеизацией и нарушение «табу» толкнули многих арабов на крайности. Всеобщее неприятие президента, ставшего фараоном, побуждало молодежь из всех слоев египетского общества — от богатых и образованных до бедных крестьян и обитателей трущоб, от сотрудников служб безопасности до бродяг из пустыни — искать чисто исламистские решения глубочайшего кризиса, поразившего Египет.
Вскоре исламистская молодежь в Египте и других странах получила мощное доказательство правоты их дела. 1 февраля 1979 года аятолла Рухолла Хомейни вернулся в Иран, сбросил с престола шаха и учредил исламскую республику. Во всем мусульманском мире широкие массы праздновали успех исламской революции Хомейни как триумф ислама над Соединенными Штатами и Западом. Исламская революция стала предметом гордости и зависти всех мусульман, равно как и живым доказательством того, что местных правителей можно свергнуть силами исламистов. Влияние Ирана было сильно в Египте, потому что Садат предложил свергнутому шаху убежище — вопиющее оскорбление чувств большинства населения.
Силой, стоявшей за иранской революцией, было радикальное шиитское движение, и его развитие в Иране, Ливане и Ираке происходило почти одновременно и параллельно с суннитским возрождением в Египте. В конце 1970-х годов философия революционеров-шиитов, выраженная в их сочинениях, была очень похожа на философию вождей радикального суннизма. Их подход к диагностике и излечению проблем современности и акцент на особой важности конфронтации и борьбы были почти одинаковыми. Саудовскую Аравию тоже начал охватывать религиозный пыл.
Саудовская Аравия стала первым из традиционалистских консервативных государств, в котором произошла вспышка исламистского насилия. 20 ноября 1979 года главную мечеть в Мекке захватила хорошо организованная группа из 1300–1500 человек под руководством Джухаймана ибн-Мухаммада ибн-Сайфа аль-Утайби. Бывший капитан Белой гвардии (национальной гвардии), он объявил себя «махди» (мессией). Кроме жителей Саудовской Аравии, в костяк группы входили хорошо подготовленные моджахеды из Египта, Кувейта, Судана, Ирака, Северного Йемена (ЙАР) и Южного Йемена (НДРЙ). Египетские и советские источники оценивают общее количество мятежников в 3500 человек. Хотя штурм проводился во имя возвращения к чистоте ислама, большинство из 500 главных нападающих были обучены и снаряжены в Ливии и особенно в Южном Йемене инструкторами из Восточной Германии, Кубы и НФОП (Народного фронта освобождения Палестины). В число нападавших входили и занимавшие руководящие посты коммунисты, которые продемонстрировали превосходные организационные и тактические навыки. Кроме того, 59 из принимавших участие в штурме йеменцев тренировались в Иране и получили оружие через иранское посольство в Сане.
Во время подготовки к захвату люди Джухаймана завербовали нескольких членов элитной Белой гвардии и получили активную помощь в контрабандной доставке оружия и боевой техники в Саудовскую Аравию и саму мечеть. Полковник Белой гвардии был одним из главных зачинщиков заговора и организовал контрабандный провоз в мечеть автоматического оружия, провизии и боеприпасов. Большое количество оружия было провезено из Южного Йемена за длительный период. Мятежники также запаслись огромным количеством еды и питьевой воды на случай длительной осады.
20 ноября после короткой стрельбы и захвата Каабы (центр комплекса главной мечети, где хранится величайшая святыня ислама) Джухайман обратился к толпе захваченных паломников и попросил у них поддержки. Проповеди и дискуссии о развращенности, расточительности и прозападной позиции саудовской королевской семьи быстро обеспечили мятежникам широчайшую поддержку среди верующих. Вскоре большинство из 6000 захваченных в заложники паломников попросили выдать им оружие, чтобы они могли присоединиться к мятежу. Проповеди Джухаймана встречали сочувствие даже среди придерживавшихся левых и полумарксистских взглядов студентов. Весть о проповедях Джухаймана побуждала воинствующие толпы по всей Саудовской Аравии штурмовать местные мечети и правительственные учреждения. Дремлющие разрушительные силы пробудились к жизни, когда почти одновременно с захватом Каабы последовала серия взрывов в местах, связанных с королевской семьей, в Мекке, Медине, Джедде и Эр-Рияде. Среди этих объектов были дворцы, личные и официальные офисы, предприятия.
