Александр Казинцев - Имитаторы. Иллюзия «Великой России»
Тут надобно припомнить, что с прежним кабинетом, и прежде всего с его главой — М. Касьяновым, у Путина было немало проблем. Премьер принадлежал к окружению Ельцина и без стеснения выполнял функции «смотрящего», оспаривая распоряжения президента, а то и вовсе игнорируя их.
Реформируя правительство, Путин, по сути дела, второй раз проявил масштабную личную инициативу. Первая разделила страну на 8 полпредств. Но если для усмирения региональных баронов достаточно было продемонстрировать волю, то для реформирования аппарата управления огромной страной требовалось нечто большее. Прежде всего опыт государственного руководства….
Что же получилось? Прежние министерства упразднили. Сотрудникам отправили уведомления об увольнении. И оставили на местах — большинство должно было перейти в новые ведомства, но их формирование затягивалось. Запаздывало и финансирование. Полгода федеральные чиновники не получали ни копейки.
Как они жили (а жили, уверяю, неплохо!), и каким образом страна не заметила полугодового отсутствия руководящего звена — другой вопрос. Но то, что огромная армия управленцев, отвечающая за жизнеобеспечение государства, в течение нескольких месяцев не могла, не желала что-либо делать и ничего не делала — это факт. И не только сама не делала — проекты, связанные с госфинансированием, были заморожены.
На следующем уровне государственной пирамиды происходило броуновское движение: федеральные агентства и службы, выделенные из упраздненных министерств, сливались, делились, перераспределяли функции и полномочия. Кстати, в результате всех этих пертурбаций общее число госведомств не только не сократилось, а увеличилось наполовину — с 56 до 76. Сплошь и рядом одна и та же сфера деятельности подпадает под юрисдикцию двух и более контор. Хаос достиг таких размеров, что чиновники откровенно признают: никто не знает, за что теперь несет ответственность.
Выполнять распоряжения президента «без обсуждений» новый кабинет, без сомнения, сможет. А вот делать это «четко и оперативно» у путинских назначенцев вряд ли получится.
Тем более, что некоторые назначения вызвали недоумение даже у аналитиков, насмотревшихся на ельцинские «рокировочки». Во главе Федеральной антимонопольной службы оказался биолог по образованию И. Артемьев. Руководить Федеральной службой по рыболовству поручено С. Ильясову, окончившему Ленинградский электротехнический институт. Ветеринар А. Ледовских взял под начало Федеральное агентство по недропользованию. Выпускник Станкина М. Мишустин возглавил Федеральное агентство кадастров объектов недвижимости. Инженер-железнодорожник В. Волох «брошен» на пост главного эколога страны. Федеральным агентством по здравоохранению и социальному развитию отныне командует электронщик В. Прохоров. Р. Хамитов, окончивший Бауманку, рулит Федеральным агентством водных ресурсов.
На фоне этих экстравагантных назначений, свидетельствующих о лихорадочном поиске эффективных руководителей, незыблемость позиций ультралибералов, возглавляющих экономический блок, выглядит особенно впечатляюще. Видимо, Путин решил связать свою судьбу с радикальными реформаторами типа Кудрина и Грефа.
Кстати, сама реформа кабинета, скорее всего, подсказана президенту ультралибералами. В апреле 2003 года Российский союз промышленников и предпринимателей или, как его называют, «профсоюз олигархов», выдвинул программу сокращения правительства, разработанную группой бывшего вице-премьера А. Шохина.
Согласно этой программе, следовало оставить не более десятка министерств. Убежденный рыночник, связанный с западным капиталом, Шохин не признает за государством никакой другой функции, кроме роли «ночного сторожа». Комментируя программу РСПП, тогдашний заместитель главы аппарата правительства А. Волин заметил: «Получилось здание, висящее в воздухе» («Независимая газета», 17.04.2003).
Однако «твердый государственник» Путин, доблестно бьющийся с олигархами, как уверяют нас верные президенту СМИ, поддержал именно проект РСПП, лишь слегка подкорректировав его…
До последнего времени административная реформа ограничивалась федеральным уровнем. Губернаторы, пользуясь некоторой самостоятельностью, сумели прикрыть областные правительства от разгрома. После того, как Путин объявил, что будет фактически назначать губернских начальников, реформа неизбежно спустится в регионы. И только Богу известно, что будет тогда с Россией.
Вопросы вызывает и «равноудаленность» областного начальства. Президентские назначенцы ходят в любимчиках и, пользуясь этим, выбивают преференции для своих регионов. А те, кто получил власть по воле избирателей, помимо желания попали в разряд «подозрительных элементов»…
Чтобы покончить с темой реформ, замечу: до поры передышку получили силовые ведомства. И то — с 91-го их реформировали столько раз, что живого места не осталось. Впрочем, отсрочка заканчивается.
Осенью 2004-го объявили о сокращении армии: каждого десятого уволят. В округах стали составлять списки военных строителей, клубных работников, шоферов — ликвидацию этих должностей можно провести без большого ущерба для боеспособности.
А вот иные инициативы в советские времена иначе как вредительством не назвали бы. Предлагали упразднить районные военкоматы. Можно с уверенностью утверждать, что если сегодня благодаря усилиям райвоенкоматов удается отловить и направить в войска одного из десятка призывников, то завтра служить пойдет каждый двадцатый или тридцатый.
Сокращают кадрированные части на Дальнем Востоке. Это особая форма поддержания боеготовности: службу несут только командир и офицеры штаба. Но в случае мобилизации солдаты прибывают не на пустое место, а в подготовленную к их приему структуру. Теперь в чрезвычайной ситуации быструю мобилизацию не провести.
Ликвидируют военные кафедры в гражданских вузах. А они, между прочим, исправно поставляли так называемых офицеров-двухгодичников. После закрытия большого числа военных учебных заведений армия испытывает кадровый голод, и до 30 процентов первичных офицерских должностей занимают выпускники вузов, призванные с гражданки. Сомневаюсь, что это разумно: все-таки на офицерских должностях лучше служить тем, кто связал с армией судьбу, а не тем, кто отбывает повинность. Теперь не будет ни тех, ни других. Уровень технической подготовки — и так убогий — еще более понизится.
Впрочем, люди с техническим образованием, похоже, армии скоро вообще не понадобятся. Резко сокращают самые современные рода войск — авиацию, подводный атомный флот, ракетные части.
Из боевого состава флота выведут все субмарины проекта 667БД — «основу ядерных подводных сил страны в начале ХХI века», по словам В. Путина. («Независимая газета», 12.10.2004). В ВВС сократят несколько полков истребительной авиации. Уже сегодня Сибирь, Дальний Восток, Северный Урал не защищены системой ПВО. Завтра вся страна будет открыта для ударов с воздуха. Ликвидируют несколько вертолетных полков армейской авиации. Значит, русские ребята в Чечне лишатся эффективного прикрытия.
Впечатление такое, будто кто-то мстительно выискивает наиболее уязвимые места и тут же дает рекомендации президенту «провести преобразования», которые еще более ухудшат положение.
Самая криминальная профессия
Очередные пертурбации происходят в МВД. Может быть, это тот редкий случай, когда реформы как минимум не повредят.
МВД, милиция — едва ли не самая коррумпированная госструктура. Достаточно вспомнить «дело оборотней». Или обратить внимание на раздел происшествий в любой газете. Или просто пройтись по Садовому кольцу и посмотреть, сколько машин (не считая служебных) стоит около центрального офиса ГИБДД. Даже у МИДа, даже у Минэкономразвития вы не увидите столько иномарок. А ведь зарплата милиционера со стажем — 7 тысяч рублей. Начинающие получают и того меньше — 4,5 тысячи («Газета», 11.08.2004).
Похоже, однако, скромные оклады мало печалят стражей порядка. По свидетельству той же «Газеты», при оформлении на работу кадровики прямо говорят: «Вы на зарплату не смотрите, будете получать деньги с мигрантов, дальнобойщиков, палаточников. В общем, не беспокойтесь».
Между тем для большинства населения милиция олицетворяет собой государство. Человек в серой униформе — единственный представитель федеральной власти, с которым обыватель сталкивается ежедневно. По его поведению он судит обо всей державной махине.
Нельзя сказать, что суждение лестное. Напомню, только половина участников соцопросов надеется найти у государства защиту. Скептицизм оправданный, если учесть, что в том же Беслане сотрудники ОВД отказались прийти на помощь учащимся. Об этом рассказали очевидцы: «Всего три боевика впихивали детей через два маленьких окна на первом этаже. Обреченных людей выстроили в огромные очереди… Спасшиеся старшеклассники понеслись в милицию, которая в трех минутах от школы, сообщили о захвате, но там отказались бежать на помощь детям и… срочно забаррикадировали машинами проходы к отделению» («МК», 20.09.2004).
