Алексей Широпаев - Тюрьма народа
Иван Грозный – это типичный хан и одновременно, в силу своей византийско-церковной ортодоксальности, ярый проводник истребительного иудейского фанатизма, сравнимый разве что с Владимиром Каганом и Лениным – как бы негативно он не относился при этом к самим иудеям. Грозный – это сгусток ненависти ко всему арийскому, и его кремлевская гробница по значимости для Проекта сопоставима лишь с ленинским мавзолеем.
О количестве истребленных новгородцев Костомаров сообщает: "Таубе и Краузе назначают до 15000; Курбский говорит, будто бы он (царь) в один день умертвил 15000 человек; у Гванини показано число 2770, кроме женщин и простого народа. В Псковском летописце число казненных увеличено до 60000; в Новгородской "повести" говорится, что царь топил в день по 1000 и в редкий по 500. В помяннике глухо записано 1505 человек новгородцев, но ничто не дает повода заключать, чтоб это была полная сумма убитых, тем более, что в том же помяннике приписано выражение: "Их же ты Господи веси". Благочестивый царь…
Остается добавить, что уничтожение "хлебных запасов и домашнего скота произвело страшный голод и болезни не только в городе, но и в окрестностях его; доходило до того, что люди поедали друг друга и вырывали мертвых из могил" (Костомаров). Как видим, умышленный голодомор 1933 года, устроенный еврейским Кремлем с целью окончательного подавления белого населения, не был новинкой.
Когда-то сын степнячки Андрей Боголюбский обошелся в Киевом, как с инородным городом, отдав его на трехдневный разор своей рати. Иван Грозный, заквашенный на мамаевых генах, бросил на кровавую потеху опричнине весь русский народ.
"Дранг нах остен" по-московитски
В сентябре 1581 года произошло событие, оказавшее огромное влияние на расовую историю России, да и всего мира. По реке Чусовой в сторону Уральских гор отплыл отряд доблестного атамана Ермака (Германа) с целью "очистить землю Сибирскую и выгнать безбожного салтана Кучюма". Сравнения наших героев с Писарро и Кортесом более чем уместны: экспедиция Ермака, по сути, была типичной белой колонизацией расово чуждого мира. В течение короткого времени небольшая казачья дружина, в рядах которой бились также литовцы и немцы, рассеяла татарские орды и установила свое господство в Сибири. Дух Руси, дух убитого Новгорода, как зарница, полыхнул над Россией. Конечно была мысль у Ермака основать в Сибири казачью Русь (и это стало бы новой исторической возможностью для русских), однако малочисленность его войска, окруженного враждебными туземцами, постоянная нужда в припасах и вооружении вынудили его отдать завоеванный край Москве. Правда, после гибели атамана белые колонизаторы оставили Сибирь, но только временно: продвижение России на восток стало неудержимым.
Для расового аналитика это продвижение двусмысленно. Некоторые полагают, что благодаря ему все северное полушарие оказалось в руках белой расы. Я же считаю, что Москва эксплуатировала арийскую волю первопроходцев для расширения России-Евразии. Кроме того, продвижение русских на восток причинило расовый вред самим же русским, поскольку их сознание к тому времени уже было деформировано московским евразийством. Придя в Сибирь белыми колонизаторами, господами, русские не остались таковыми в дальнейшем.
А как они могли остаться господами, если у них на родине буквально скормили собакам господский слой – русскую родовую аристократию, хранившую понятие родовой чести и кровной исключительности? Это понятие родовитости элита транслирует на свой народ: отсюда характерные даже для современной Европы родовитые горожане и крестьяне (например, в Германии и Швеции есть "мужики", помнящие свою родословную с ХIII века). Аристократия – носительница идеи Крови в народе или, по словам Л. Вольтмана, выразительница "естественного чувства расовой гордости". С истреблением аристократического начала народ утрачивает идею Крови, что тем более опасно в условиях тесного соседства с расово-чуждой стихией.
Как могли русские, продвигаясь в Азию, не понести расовых потерь, если многие их князья издавна женились на косоглазых "красотках", столь похожих на тех, что первопроходцы встретили в таежных дебрях? Как могли наши герои-освоители сознавать себя белыми людьми, если церковь в течение столетий пела "Нет ни эллина, ни иудея" и крестила скопом и в отдельности чудь, мерю, коми, превращая их в "русских"? Наконец, как могли русские Джеки Лондоны нести "священную идею арийского превосходства", если у них за спиной Москва подло пополняла толпу своей номенклатуры недавними врагами Ермака? В. Кожинов с понятным для евразийца удовлетворением сообщает, что сыновья хана Кучума "Алей (который, кстати сказать, долго воевал против Москвы вместе с отцом) Абулхаир, Алтапай, Кумыш сохранили титулы "царевичи Сибирске" и пользовались на Руси (в России! – А.Ш.) самым высоким почетом. Сын Алея, Алп Арслан в 1614-1627 годах был правителем относительно автономного Касимовского ханства (добавим, населенного русскими – А.Ш.). А сын последнего, Сеид-Бурхан, принял христианство с именем "Василий, царевич Сибирский" и выдал свою дочь (то есть праправнучку Кучума) царевну Сибирскую Евдокию Васильевну (звучит то как! И не подумаешь, что татарка – А.Ш.) ни много ни мало за брата русской царицы (супруги Алексея Михайловича и матери Петра I), Мартемьяна Кирилловича Нарышкина. Другой праправнук Кучума (правнук его сына Кумыша), также названный Василием (по-видимому, царевичи Сибирские уже знали, что по-гречески "Василий" означает "царь") стал близким сподвижником русского царевича – сына Петра I, злополучного наследника престола Алексея (то есть одним из первых славянофилов – А.Ш.). Из-за этого пострадали все царевичи…: с 1718 года им было повелено считаться только князьями Сибирскими. Тем не менее внук опального царевича Василия, князь Василий Федорович Сибирский… стал генералом от инфантерии… и сенатором при Александре I…" По злой иронии судьбы первым титулованным князем Сибирским был Ермак, с азиатским коварством убитый предками сенатора. Знал бы казак, что он сражается за то, чтобы потомки Кучума перебрались с кошмы в великолепные апартаменты европейского стиля и повелевали русскими холопами…
Уже в ранний период освоения Сибири "довольно широкое распространение получили смешанные браки – как официальные (с крещеными "иноземками"), так и порицавшиеся церковью неофициальные (характерно, что церковь порицает не сам межрасовый брак, а всего лишь его "незарегистрированность" – А.Ш.)… На Индигирке, Колыме, в Иркутском крае, Забайкалье и некоторых других местах вследствие смешения с сибирскими народами сильно менялся и внешний облик, и язык, и быт осевших там русских. Позднее, в ХVIII-ХIХ в.в. часть переселенцев была даже ассимилирована коренными жителями (главным образом, якутами), причем не только из-за смешанных браков: материальная и духовная(!) культура аборигенов также оказывала сильное воздействие на русских людей" (Н. Никитин, "Освоение Сибири в ХVII веке", Москва, 1990).
"Многие инородцы умирали холостыми, т.к. жен неоткуда было взять. Инородческие женщины были у русских" (Г. Лучинский).
Спрашивается, что это, если не расовый позор? Белый человек, вместо того, чтобы господствовать над "братьями меньшими", подпадает под "сильное воздействие" культуры заведомо низшей, да еще разжижает свою благородную кровь. Л. Вольтман, соглашаясь с Гобино, писал, что "…каждый духовно одаренный народ терпит при скрещивании с малоценными элементами невознаградимые потери".
Далее. В "западносибирских городах, где издавна сложились татарские слободы, "всяких чинов жилецкие люди живут в татарских юртах… с татарами вместе… пьют и едят из одних сосудов" (там же). Даже евразийская московская власть уже в ХVII веке выражала обеспокоенность таким свинством, т.к. общение русских переселенцев с дикими сибирскими аборигенами плохо отражалась на нравах первых. Однако Москве ли, чуть ли не спокон веку "пившей и евшей из одних сосудов" с Ордой, беспокоится о русских нравах? Тем более, что, по свидетельству европейцев, в самой Москве ХVII века, "татары со своими омерзительными обрядами… свободно отправляют свое богослужение".
Русский народ жил так, как его научили попы-космополиты и властители с темными генами. Француз Ланойе писал в 1879 году: "Когда русский мужик с волжских равнин располагается среди финских племен или татар Оби и Енисея, они не принимают его за завоевателя, но как единокровного брата (выделено мной – А.Ш.), вернувшегося на землю отцов…". Усилиями патриотических идеологов евразийского и проевразийского толка наша пресловутая "свойскость" возведена в степень основного содержания "русской идеи". Захлебываясь слюной от умиления, патриоты твердят, что "у русских нет комплекса народа-господина" – зато, повторяю, видимо есть мазохистский комплекс самоуничижения. А.А. Хомяков писал: "Русский смотрит на все народы, замежеванные в бесконечные границы Северного царства, как на братьев своих, и даже сибиряки на своих вечерних беседах часто употребляют язык кочевых соседей своих, якутов и бурят (это ли не деградация? Неужто их язык богаче и сильнее русского? – А.Ш.). Лихой казак Кавказа берет жену из аула чеченского (что-то это не умирило Кавказ, как видим. Донские казаки также издавна брали в жены татарок и турчанок, кроме того еще в ХVII веке среди донцов на бытовом уровне был распространен татарский язык – А.Ш.), крестьянин женится на мордовке, а Россия называет своею славою и радостью правнука Ганнибала, тогда как свободолюбивые проповедники равенства в Америке отказали бы ему в праве гражданства и даже брака на белолицей дочери прачки немецкой или английского мясника (и поступили бы совершенно разумно! – А.Ш.). Я знаю, что нашим западным соседям смирение наше кажется унижением (ох уж это смирение, воспитанное византийско-московской церковью и татарским кнутом! Кстати, примечательная оговорка: якуты и буряты для Хомякова братья, а наши западные единокровники – соседи. Налицо образчик идеологии антиевропеизма и пресловутой российской "особости", т.е., проще говоря, азиафильство – А.Ш.); я знаю, что даже ("даже"! – А.Ш.) многие из моих соотечественников желали бы видеть в нас начала аристократические и родовую гордость германскую… Но чуждая стихия никогда не срастется с духовным складом славянским…"
