Инна Соболева - Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года
Во-первых, именно под Тулоном капитан Буонапарте впервые сумел не только разработать, но и отстоять свой план осады, впервые получил возможность взять на себя всю полноту ответственности за людей и за исход военной операции.
Во-вторых, он приобрёл по меньшей мере двоих безоговорочно поверивших ему сподвижников. Первый из них, Жерар Кристоф Мишель Дюрок, станет единственным, кого он на всю жизнь одарил дружбой и полным доверием. Они не расстанутся до самой гибели Дюрока. Во всех без исключения походах и сражениях Дюрок будет рядом со своим кумиром. Он единственный, кого император возьмёт с собой, когда вынужден будет бежать из России. И именно Дюрок станет набирать, организовывать и обучать новую французскую армию взамен той, что останется на заснеженных русских полях. Он погибнет в 1813 году вскоре после сражения при Бауцене. Для Наполеона это будет самая страшная потеря за всю жизнь. На месте гибели человека, которого считал своим вторым я, он повелит поставить памятник. На нём напишет: «Здесь генерал Дюрок умер на руках своего императора и своего друга». Он не забудет Дюрока до конца дней, а когда будет надеяться, что ему разрешат жить в Англии как частному лицу, пожелает назваться именем погибшего друга.
История знакомства со вторым участником освобождения Тулона, Жаном Андошем Жюно, кажется похожей на вымысел изобретательного литератора, пожелавшего украсить свой рассказ о великом человеке какими-то занятными подробностями. На самом деле в этой истории нет ни слова вымысла. Так вот: во время боя под Тулоном начальнику артиллерии понадобилось написать донесение командующему, сам он не мог оторваться от дела, потому потребовал грамотного сержанта или капрала, который мог бы стать на несколько минут его секретарем. Сержант не замедлил явиться и едва закончил продиктованное письмо, как ядро ударило в батарейный вал и засыпало бумагу землей. «Вот и славно, – невозмутимо заявил сержант-секретарь, – мне не понадобится посыпать чернила песком». Этим сержантом и был Жюно. Восхищённый Наполеон немедленно сделал отважного бургундца своим адъютантом. Потом Жюно станет дивизионным генералом, герцогом д’Абрантесом, наместником в Португалии, комендантом Парижа (в столице Франции и сейчас есть улица, носящая имя генерала Жюно, «Жюно-бури», как называл его Наполеон). Отчаянная храбрость не спасала Жана Андоша от вражеских сабель и пуль. Он был ранен больше десяти раз, однажды получил шесть сабельных ударов по голове, что через несколько лет и стало причиной его страшной гибели (сведённый с ума непереносимыми головными болями, он выбросился из окна). Одна рана была особенной: он получил её не в бою, а на дуэли, когда вступился за честь своего императора.
Перед боем Дени Раффе. «Наполеон во время сражения при Баутцене»
Третьим итогом Тулона мне кажется то, что через многие годы, вспомнив Тулон, Наполеон докажет свою способность быть благодарным. В завещании, написанном на острове Святой Елены, он не забудет генерала Жака Франсуа Дюгомье, который под Тулоном поддержал никому не известного молодого артиллериста, чей план штурма города большинство воспринимало как авантюру. Без поддержки заслуженного генерала этот план едва ли позволили бы осуществить, и кто знает, чем закончился бы поход войск коалиции в глубь Франции, да и выпал ли бы капитану Буонапарте другой случай столь блестяще себя проявить. Генерал Дюгомье в любых обстоятельствах был благороден и независим. Так, он категорически отказался выполнять приказ Конвента не брать пленных – не мог позволить себе и своим солдатам расстреливать врагов, которые сложили оружие. На Триумфальной арке в Париже, где выбиты имена всех выдающихся полководцев Франции, есть и его имя.
А в 1793 году, уже после победы под Тулоном, Дюгомье ходатайствовал перед правительством: «Наградите и повысьте этого молодого человека, потому что если вы будете к нему неблагодарны, то он возвысится и сам собой». Надо полагать, генерал не мог и вообразить, насколько точно ему удалось предсказать будущее своего подопечного.
Но, разумеется, четвёртым и главным итогом осады Тулона было то, что эта осада стала первой победой Наполеона. Победой блистательной. Имя его узнала Франция. Его тайные мечты о славе начали сбываться. Правда, первая победа едва не стала последней: Наполеон был тяжело ранен в бедро. В те времена подобные ранения в большинстве случаев кончались ампутацией ноги. Но ему и тут повезло: рана не загноилась, ногу удалось спасти. До самой его смерти считалось, что это единственная рана за все двенадцать лет, проведённые в почти непрерывных сражениях. Но когда вскрывали тело покойного императора, обнаружилось множество рубцов и шрамов. Он скрывал свои ранения. Кто был ранен или перенёс операцию, знает, какая это боль. Он – не подавал вида, терпел…
А тогда, в 1793-м, пушки Наполеона обратили в бегство английский флот. Командующий, адмирал Сэмюэл Худ, погрузил на свои суда войска союзников, которые были деморализованы непрерывным огнём до такой степени, что «толпились у воды, как стадо свиней, и яростно рвались в море, словно одержимые дьяволом», и ночью буквально выскользнул из порта. Но перед этим поджёг арсенал и все французские корабли, которыми не смог воспользоваться. Урон флоту республики был нанесён огромный.
За изгнание войск коалиции с французской земли правительство республики присвоило молодому корсиканцу чин генерала. Было ему тогда двадцать четыре года. Именно в таком возрасте Александр Павлович взойдёт на престол Российской империи. Но пока ему всего шестнадцать…
Во время тулонской эпопеи Наполеон подружился с младшим братом Максимилиана Робеспьера, Огюстеном, бывшим тогда народным представителем при армии. Огюстен любил брата, но в противоположность ему был мягок, доброжелателен, старался смягчать жестокость властей. Он одним из первых увидел в Наполеоне великого человека, чистосердечно восхитился его гением и стал уговаривать молодого генерала поехать вместе с ним в Париж, чтобы познакомиться с Робеспьером-старшим. Огюстену казалось, что союз двух выдающихся людей принесёт огромную пользу Франции. Наполеон ехать не согласился. Позднее он вспоминал: «Если бы я решительно не отказался от этой поездки, кто знает, куда бы повел меня мой первый шаг и какая бы иная судьба ожидала меня!»
Думаю, он имел все основания предполагать, какая это была бы судьба. Почти наверняка – гильотина…
Вместо Парижа он отправляется в Геную с заданием составить доклад о генуэзских укреплениях и состоянии тамошней армии. Вернувшись во Францию, узнаёт, что 9 термидора (27 июля 1794 года) произошёл государственный переворот, что правительство якобинцев свергнуто, что братья Робеспьеры и с ними ещё девяносто один человек казнены по обвинению в заговоре против республики. Он прекрасно понимает, что никакого заговора не было, что избавиться от не знающего жалости и снисхождения вождя якобинцев его коллег по Конвенту заставил страх. Понимает он и то, что его дружба с младшим из братьев стала опасным компроматом.
Опасение не замедлило оправдаться: его отправили под домашний арест. Но Термидорианский Конвент оказался не таким кровожадным, как якобинский. Не обнаружив ни малейших признаков участия генерала Буонапарте в заговоре, его освободили, но направили в пехоту. Для него, артиллериста, это было унижение, с которым он смириться не мог. И он подаёт в отставку. Военная карьера, начавшаяся столь блистательно, окончена…
Тем временем термидорианцы вынесли на плебисцит новую конституцию, которую одобрило большинство французов (среди них и генерал Буонапарте). Но набирали силу и роялисты. В вандемьере (сентябре) они начали готовиться к штурму Конвента. Поняв, что их может спасти только чудо, члены Конвента вспомнили о герое Тулона (уже тогда некоторые считали его способным творить чудеса). Наполеона попросили прийти в штаб одного из вождей термидорианцев, Поля Барраса, и предложили возглавить оборону законного правительства.
Об этом человеке необходимо сказать хотя бы несколько слов: ему ещё предстоит сыграть не последнюю роль в жизни Наполеона. Так вот: Поль Франсуа Жан Николя, виконт де Баррас 14 июля 1789 года участвовал в штурме Бастилии, был избран в Конвент, голосовал за казнь Людовика XVI. Будучи одним из вождей Термидора, сыграл немалую, быть может, главную роль в падении Робеспьера. Был членом Директории, первым лицом правящего триумвирата. Через некоторое время он поможет осуществить наполеоновский переворот 18 брюмера VIII года (9 ноября 1799 года). Но, почувствовав, что популярность Наполеона угрожает положению его, Барраса, опытный интриган решает отослать соперника подальше от Парижа. Ему удаётся настоять на проведении египетской кампании. Казалось, честолюбивый соперник устранён. Однако Наполеон внезапно возвращается из Египта. Франция встречает его как триумфатора. Она устала от революции и верит: вот он, человек, который сможет навести порядок. Он и наводит. Правда, вскоре ввергает страну в непрерывную череду войн. Но это уже другая история. А Баррасу новый владыка Франции не доверяет (и небезосновательно), отстраняет от политической деятельности и высылает из страны. Только после первого отречения императора Баррас возвращается в Париж. Всё это – впереди, а пока отношение Наполеона к гражданским конфликтам не изменилось, он категорически не желал участвовать в борьбе французов против французов. Но Баррас-то вёл речь о защите революции… И Наполеон согласился спасти Конвент. Условие поставил одно: никто не вмешивается в его действия, не даёт ему никаких указаний.
