Андрей Сухомлинов - Кто вы, Лаврентий Берия?: Неизвестные страницы уголовного дела
Марфа Максимовна Пешкова живет под Москвой, в Барвихе. Недавно я и с ней встречался, подарил ей свою книгу о сыне Сталина Василии. Она его тоже хорошо знала. Говорит, что парень Василий был хороший, но только пил много. Дети Сергея Алексеевича и Марфы Максимовны (сын и две дочери) уже взрослые. Имеют своих детей.
Вот такая судьба Серго.
Теперь ближе к материалам его уголовного дела.
Согласно распределению обязанностей между членами следственной группы, проведенному Руденко при возбуждении уголовного дела, Серго «достался» помощник генерального прокурора СССР Александр Камочкин. Точнее не так, Камочкину достался Серго. Это означало, что Камочкин будет расследовать все эпизоды, связанные с Серго. Прежде всего допрашивать, проводить очные ставки, предъявлять обвинение, производить обыски, а потом направлять дело в суд. Конечно, при условии, что для этого есть основания. А если нет, то выносить постановление о прекращении дела. На блатном языке все это называется короче — «крутить».
Так вот, с момента ареста Камочкин начал «крутить» Серго Берия.
Надо сказать, что сам Александр Николаевич Камочкин был уже немолодым опытным следственным работником. Имел звание государственного советника юстиции 3-го класса, по военному генерал-майор. Всю свою прокурорскую жизнь был связан с предварительным следствием, к 1953 году дошел до помощника генерального прокурора, а позже, уже после окончания дела Берия, он станет заместителем генерального прокурора СССР, надзирающим за предварительным следствием в органах прокуратуры. Очень серьезная должность.
Порядок расследования дела в отношении Серго был установлен так, что на него, как и на других лиц, арестованных параллельно с Л. Берия и его шестью «подельниками», заводилось отдельное дело и оно подлежало самостоятельному расследованию. Протоколы предварительного следствия, интересные для «главного» дела, дублировались, то есть изготавливались в двух экземплярах — один для дела Серго, второй для дела отца и, как выражался Н.С. Хрущев, «его банды». Больших нарушений здесь нет. Сейчас это называется «выделение дела в отдельное производство». Нужно только внимательно следить за тем, в каком качестве в этом случае допрашиваются люди (свидетель, подозреваемый, обвиняемый). Я, когда был прокурором, требовал от своих следователей «не заблудиться» в этом. В мое время здесь можно было нарваться на взыскание, в том числе и от генерального прокурора. В деле Берия на эти «мелочи» внимания никто не обращал, в том числе и сам Руденко. Даже придумали специальный бланк — протокол допроса арестованного. Вот и гадай, кем был этот «арестованный»?
Не буду переписывать в книгу все уголовное дело в отношении Серго Берия. Еще раз скажу, было ему в Лефортово, а потом в Бутырке несладко, пережить такое — врагу не пожелаешь.
Вначале ему было предъявлено короткое «дежурное» обвинение по статье 58 УК РСФСР, почти во всех ее интерпретациях (заговор против советской власти, попытка реставрации капитализма, возрождение частной собственности и прочая белиберда).
По этому вопросу его несколько раз допросил Камочкин. Серго свою вину отрицал. Чуть позже, согласно записям в протоколах, Камочкин стал выяснять у него всякую чушь. Подобную такой.
«Вопрос: Расскажите, по чьей рекомендации был принят на работу в КБ-1 Плыгунов?[17]
Ответ: Когда мы проживали до 1938 г. в г. Тбилиси, моей матери Нине Теймуразовне делала маникюр парикмахерша по имени Маня, по национальности армянка, фамилию я не помню. У Мани была дочь — Люся, которую в детстве я знал. Года четыре тому назад парикмахерша Маня оказалась в Москве, она стала приезжать к нам на дачу, делала маникюр Нине Теймуразовне и красила ей волосы. От Мани я узнал, что ее дочь Люся замужем за механиком Плыгуновым, работал он на одном из заводов, где главный конструктор был Глушко. Возможно я сказал Мане, что ее зять может прийти в отдел найма КБ-1, но рекомендации Плыгунову я не давал. Плыгунов был принят в один из цехов, а затем работал в 16 цехе. В 1953 г. Плыгунов получил звание лауреата Сталинской премии. Я лично в список на получение премии его не выдвигал, но в списке его видел.
Вопрос: Расскажите, кто составлял для вас диссертации, за защиту которых вам были присвоены кандидатская, а затем докторская ученые степени?
Ответ: О том, что диссертации мне составляются теоретическим отделом СБ-1, знали зам. министра вооружения Рябиков Василий Михайлович, впоследствии начальник 3 Главного управления, и Щукин Александр Николаевич — зам. председателя радиолокационного комитета, впоследствии зам. начальника 3 Главного управления. Академик Минц — оппонент по докторской диссертации — знал, что диссертация готовилась в теоретическом отделе СБ-1. Оппонентом также был и Щукин А.Н. — академик.
Вопрос: Следовательно, вы защитили кандидатскую, а затем докторскую диссертации, использовав труд коллектива работников теоретического отдела СБ-1, присвоили труд последних. Были ли ранее использованы вами при составлении дипломного проекта, который вы защитили в 1947 году, материалы, составленные Кореневым Г. В., в то время заключенным при 4 спецотделе МВД СССР?[18]
Ответ: Я не могу вспомнить, передавал ли мне Кравченко материалы, над которыми работал Коренев. Однако эти материалы не были полностью использованы в моем дипломном проекте. Допускаю возможность, что к дипломному проекту был приложен рисунок из материалов Коренева. Не могу вспомнить, говорил мне Коренев в 1948 году по поводу использованного в дипломном проекте эскиза, в котором у машины недоставало хвоста, или такого разговора не было. По вопросу подготовки диссертации я поступил неправильно.
Вопрос: Известно ли вам, что б. секретарь Берия — Вардо,[19] с которой сожительствовал Берия Л. и имел от нее ребенка, направлялись им во Францию и Турцию?
Ответ: С Вардо я не знаком, ее не знаю. В марте 1953 года в Барвихе, мне Саркисов рассказал, что Берия сожительствовал и со своим секретарем Вардо».
После этого начинаются более конкретные вопросы и ответы относительно отца. Надо сразу сказать, то, что вы прочтете далее, было добыто у молодого человека, с одной стороны, доведенного до крайности, с другой — не искушенного во всех «прелестях» тюремного бытия, дававшего показания фактически под пытками, под угрозой расстрела его самого и его близких. Вот выдержки из дела Серго.
Протокол от 31.07.1953 г.
(Допрос начат в 21 час. окончен в 0 час. 50 мин. 1.08.1953 г.)
Вопрос: Что можете показать по существу дела и предъявленного Вам обвинения?
Ответ: Ознакомившись с постановлением о предъявлении обвинения от 31 июля с. г., я заявляю, что виновным себя в предъявленном обвинении не признаю. Я не являлся участником антисоветской изменнической группы заговорщиков, не знаю из кого эта группа состоит и я никогда не ставил своей целью захват власти, ликвидацию советского строя и реставрацию капитализма. У меня не было даже мысли, что мой отец, Берия Л П. мог встать на путь предательства Родине. Но если у него были такие преступные цели— со мной он об этих целях не делился. Берия Л. П. — мой отец, но он отдалился от меня и моей матери, по отношению которой он оказался подлецом.
А вот уже более серьезные вопросы и ответы. Видно, пребывание в Лефортово принесло свои плоды. Читаем выдержки из протоколов. 7.08.1953 г. (21 ч. — 0 ч. 50 мин.)
…В квартиру отца я ходил только по его вызову или же через домработницу, испрашивая у него разрешения зайти к нему. По характеру властный, нетерпимый к замечаниям, он очень редко со мной разговаривал, а в разговорах обрывал. По вопросам государственного управления он со мной не разговаривал, редко по этим вопросам обращался к нему и я. Вспоминаю отдельные разговоры с отцом. После появления в газете «Правда» передовой статьи о серьезных недостатках в органах Министерства государственной безопасности в связи с делом врачей, я обратился к отцу с вопросом: «Почему охаивают работу Игнатьева, ведь он секретарь ЦК КПСС?» Задал я этот вопрос отцу потому, что для меня было ясно — без ведома отца передовая не появилась бы, поскольку он работал министром внутренних дел. Берия П.П. на мой вопрос ответил раздраженно, презрительно по адресу т. Игнатьева: «Какой он секретарь ЦК, он… (нецензурное слово[20]) собачье. И вообще ты не лезь не в свое дело»…
8.08.1953 г. (16 ч. — 17 ч. 35 мин.)
…Вопрос: Расскажите все, что вам известно о вражеской деятельности Берия Л.П.
Ответ: Я утверждаю, что о вражеской деятельности отца — Берия Л.П. мне ничего не известно, со мной он никогда о своих намерениях не говорил. Мне было известно, что Берия Л.П. вел развратный образ жизни, имел вторую семью, о чем я узнал от Саркисова…
Вот еще один протокол допроса.
