Китай в эпоху Си Цзиньпина - Зуенко Иван Юрьевич

Иван Зуенко

Китай в эпоху Си Цзиньпина

© Иван Зуенко, рукопись

© Оформление, ООО «Издательство АСТ», 2024

От автора

Эта книга писалась десять лет. Вернее, не так: как цельный последовательный текст она писалась, конечно, значительно меньше — в течение двух месяцев зимой 2023–2024 годов, но материал для нее собирался более десятилетия.

Основана она на множестве различных заметок, журнальных и научных статей, на постах в соцсетях и телеграм-каналах и просто на дневниковых записях о современном Китае, которые публиковались или писались в стол на протяжении 2012–2023 годов

Именно в этот период я особенно часто бывал в Китае и четко видел: тот Китай, который я изучал в университете в 2000–2005 годах, который узнал во время своих первых стажировок и командировок во второй половине нулевых, начинает стремительно меняться.

Примерно тогда же я прочитал замечательную книгу американского журналиста Эвана Озноса «Век амбиций: Богатство, истина и вера в новом Китае»[1], опубликованную в России в 2016 году, — в тот момент, когда Китай уже свернул в сторону, и описанное Озносом выглядело уже не отражением текущих реалий, а памятником ушедшей эпохе. Возникла задумка — написать о тех переменах, которые буквально витали в воздухе, которые были видны во всем.

Эта книга — воплощение той задумки. Отражение случившихся перемен в ней сразу в нескольких местах идет через противопоставление с текстом Озноса. При этом, конечно, по своему проблемному полю эти книги неодинаковы: Ознос работал журналистом, жил в Китае постоянно в течение восьми лет, я же по роду занятий ученый, вузовский преподаватель, в Китае в отдельные периоды бывал до десяти раз в год, но всегда был в этой стране гостем. К тому же с методологической точки зрения для меня информация об изучаемом объекте более ценна, если она получена не путем общения с отдельными собеседниками, а из сопоставления официальных документов, статистических данных или уже опубликованных источников.

Однако место и личным, субъективным впечатлениям, коих так много у Озноса, на страницах этой книги найдется. Работая над текстом, я ориентировался на формат научно-популярной литературы. Представляя читателя, я видел человека, которому интересен Китай, который хочет узнать об этой стране больше, но не в виде каких-то вырванных из контекста советов, «лайфхаков» и баек. Ему хочется увидеть картину в комплексе, в исторической динамике, понять корни того или иного явления, он способен самостоятельно сделать выводы о том, к чему оно ведет. Поэтому я не навязываю собственное отношение к современному Китаю. Он показан во всей своей противоречивости. И мне как автору было важнее не навесить ярлык на тот или иной феномен, а показать, почему его появление было закономерно.

Что касается работы с источниками и литературой, то, не злоупотребляя чисто академической привычкой к оформлению ссылочного аппарата, я постарался по каждой теме показать, откуда я брал информацию и что можно почитать дополнительно, чтобы углубить свои познания. Поэтому книгу можно использовать и как своего рода «гайд» по изучению современного Китая, причем с упором на русскоязычные материалы.

Я надеюсь, что выбранный мной формат понравится читателю, и книга в результате найдет свою аудиторию.

Хотел бы посвятить ее памяти моего дедушки Ивана Николаевича и моей бабушки Гальшикар, которые ушли в 2023 году. Забота и поддержка, которую я всегда чувствовал от них, вдохновляет меня на творческую работу — в том числе на написание этой книги.

Вместо введения. Портрет десятилетия: продолжение реформ или новая эпоха?

Можно ли говорить о современном Китае, рассматривая одно конкретное десятилетие? И почему автор посчитал возможным выделить для своего анализа 2012–2023 годы и привязал этот период к личности конкретного политика?

Заранее предвидя вопросы читателя, спешу сразу дать на них ответы. Цель этого текста — не слепок китайской действительности в конкретный период, например, январь 2024 года, а характеристика тех перемен, которые отличают нынешний Китай от его предшествующей версии, зафиксированной на момент, условно говоря, пекинской Олимпиады 2008 года.

Понимание этих перемен многое может сказать нам о том, куда движется современный Китай. А так как нам, России, с ним, очевидно, долго еще будет по пути, понимание это важно и для нас самих.

Безусловно, вся история Китая — это время бурных, стремительных перемен. Китай, который бросало из крайности в крайность в период «культурной революции», с началом экономических реформ на рубеже 1970–1980-х набрал такой темп перемен, что за ними не успевали и сами китайцы. К подлинной рефлексии по поводу пережитой трансформации китайское общество по-настоящему приступило только в последние годы, свидетельство этого — многочисленные кинофильмы и сериалы, заново «проживающие» первые десятилетия реформ.

При этом с позиции сегодняшнего дня нельзя не заметить, что реалии 1980–90-х и даже 2000-х сильно отличаются от последней декады. Все это дает нам основания говорить о том, что весь период с начала реформ, который, в свою очередь, целесообразно отсчитывать от смерти Мао Цзэдуна [2] в 1976 году, можно поделить на два больших этапа.

Первый характеризуется нарастанием экономической мощи, открытостью внешнему миру, определенным идеологическим раскрепощением и наличием в политике таких негласных практик, как коллективное руководство и ротация руководящих кадров. Этот отрезок времени можно назвать собственно «периодом реформ» (или же «периодом реформ и открытости» гайгэ кайфан [3]).

Второй — как стало понятно сейчас — начался в 2012 году с приходом к власти Си Цзиньпина и характеризовался пересмотром большинства установок предшествующего периода. И дело тут не столько в личностных качествах Си Цзиньпина или его роли в истории, сколько в том, что с именем Си стали ассоциироваться те перемены, которые были подготовлены предыдущим этапом. Этим переменам и посвящена эта книга.

Выделение периода истории Китая с 2012 года как нового этапа не является авторским ноу-хау. С 2017 года, когда Си Цзиньпин был переизбран на посту лидера партии и значительно укрепил свою власть, в китайской официальной риторике появилось выражение «новая эпоха» синь шидай , которое теперь и обозначало это время.

Причем если до 2021 года «новая эпоха» не противопоставлялась предшествующему периоду, а выглядела как своего рода «надстройка» периода реформ (не случайно экономическая кампания Си Цзиньпина первых лет правления называлась «всестороннее расширение реформ» ), то с 2021 года, если судить по содержанию такого важнейшего документа, как «Резолюция ЦК КПК[4] об основных достижениях и историческом опыте столетней борьбы партии», для китайской историографии оказалось характерным именно противопоставление «новой эпохи» и периода от смерти Мао Цзэдуна до 2012 года[5].