Дороти Батлер - Кушла и ее книги
Ее кузен, Сэмюэл, старше ее на четыре месяца, совершенно по-иному реагировал на эти и схожие книги. Как и Кушле, ему давали смотреть книги с раннего детства, но в противоположность ей энергичный, активный ребенок, который к пятнадцати месяцам ходил, вставал и ловко обращался с предметами, бегло оглядывал каждую страницу, мог показать на картинку, которая привлекла его внимание, назвать ее на своем малопонятном языке и побыстрее перевернуть страницу. В самом деле, скорее всего, Сэмюэл предпочитал переворачивать страницы, а не рассматривать иллюстрации.
Наблюдение за другими детьми этого возраста позволило сделать вывод, что нормальна реакция именно его, а не Кушлы. Можно только теоретизировать относительно того, что обращение Кушлы с книгами развилось в ответ на ее собственные индивидуальные потребности и на то, как они были восприняты взрослыми в ее жизни. Трудно предположить иную причину ее глубокого интереса к печатному тексту как таковому, чем представить, что для ее плохой координации взгляда резко выделяющиеся на светлом фоне очертания букв представляли собой ясно видимые изображения. Конечно, каковы бы ни были причины, Кушла по сравнению со средним ребенком такого раннего возраста проявляла необычный интерес к знакам.
В это время к библиотеке Кушлы прибавились две книги Лоис Ленски (Lois Lenski): «День Дэви» (Davy’s Day) и «Папа Смолл» (Papa Small). Обе эти книги постоянно издавались в течение тридцати лет; обе можно считать классическими. Маленькие коренастые персонажи Ленски взрослому могут показаться неинтересными, а их занятия приземленными, но они дают маленькому ребенку возможность увидеть, может быть, впервые, как на страницах книги идет жизнь.
«Дэви встает рано. Он чистит зубы и умывается. Он завтракает». Каждая страница, до самого конца книги, когда он «принимает ванну, читает одну-две хорошие книжки…», точно отображает ежедневные занятия двухлетнего ребенка. «Папа Смолл» описывает повседневную жизнь семьи: Папы Смолла, Мамы Смолл, Полли Смолл, Пола Смолла и Малыша Смолла, которые работают, играют, ходят за покупками, а по воскресеньям идут в церковь, где «Малыш Смолл плачет и его приходится забрать оттуда».
Кроме того, иллюстрации книги четким контуром выделяются на белом фоне, простой текст расположен на противоположной странице, напротив рисунка. Вряд ли Кушла в пятнадцать месяцев могла многое понять из текста каждой из этих книг. Ее опыт был даже более ограничен, чем у здорового нормального ребенка ее возраста. Но она любила слушать и внимательно изучала иллюстрации. И «одна-две хорошие книжки» Дэви непременно должны были вызывать у нее отклик!
«Шумная книжка» (The Noisy Book) была в каком-то смысле новшеством среди книг для маленьких детей. Каждая страница иллюстрировала звуки — солдат с барабаном, мальчик со скрипкой, парикмахер, стригущий волосы, или просто какое-нибудь животное. В каждом случае соответствующий звук «извивался» по странице большими черными буквами: «Тра-та-та…», «Ме-е-е-е!» «Хрю-хрю!». Кушлу забавляла эта книга — главным образом, надо сказать, потому, что она давала возможность взрослому, занимавшемуся с девочкой, проявить свои актерские способности в изображении шума. В самом деле, эту книгу можно было читать только со взрослым, готовым устроить представление! Книга была отличным средством развития отношений, и это нравилось Кушле.
В это время с Кушлой стали читать «Боунар Манипулейтив Букс» в попытке поощрить ее действовать руками. «Где дом?» (Where is Home?) — книжка с «клапанами», каждая открывающаяся страница показывает фрагмент картинки и отвечает на вопрос: «Где дом у кошки? Где дом у цыплят?». Кушла быстро поняла, в чем тут фокус, и с радостью и удовольствием «докапывалась» до спрятанной части страницы.
«Маленький, большой, еще больше» — в этой книжке страницы были разной ширины. Последовательно переворачиваемые страницы показывали «маленького слоненка, большого слона, слона еще больше» остроумный трюк разъединения первоначального предмета, когда при переворачивании первой, узкой страницы обнаруживаешь под ней большую часть. Эта уловка, остроумная сама по себе и бесконечно привлекательная для детей чуть постарше, не имела такого успеха, как менее изощренный трюк в «Где дом?», но ее четкие яркие рисунки и крепкие плотные страницы вызывали у Кушлы желание переворачивать страницы, и она стала с этим справляться. Несколько месяцев спустя, когда Кушле было около двух лет, она очень полюбила эту книгу.
Книгу Томаса и Ванды Закариас (Thomas and Wanda Zacharias) «Но где же зеленый попугай?» (But Where Is the Green Parrot?) стали давать Кушле, когда ей было около восемнадцати месяцев, чтобы она научилась находить объект, который не виден ясно. Зеленый попугай по мере развития сюжета прячется все лучше; сначала он ярко выделяется на фоне красной крыши дома, у которого были «…синяя дверь со щеколдой, желтый балкон с цветочными горшками…», затем прячется в вазе с цветами, которые прекрасно маскируют его, потом на дереве с густой листвой. Сначала Кушле требовалась помощь; потом она сама внимательно изучала каждую иллюстрацию и, найдя попугая, бывала страшно довольна.
В этот период Кушла выражала свой восторг хлопаньем в ладоши и довольным смехом. При этом она отводила взгляд от книги, потом она опускала руки и снова приближала глаза к странице, чтобы сфокусировать взгляд. Усилия, которые на это требовались, меняли ее настроение, из веселой она становилась серьезной; что ж, постижение смысла книги требует рассудительности.
В семнадцать месяцев Кушла прошла тестирование в клинике Отделения педагогики Оклендского университета. Использовались тесты Гезелла и Денверский тест психомоторного развития.
По результатам личностно-социального теста Кушла в свои семнадцать месяцев выглядела как четырнадцатимесячный ребенок. «Мелкие движения рук под контролем зрения» были оценены на уровне шести месяцев, «крупные движения» — на уровне девяти месяцев и речь — на уровне двенадцати месяцев.
Психолог дал следующий комментарий:
Легкое отставание в личностно-социальной и языковой сфере. Явное отставание в развитии крупных движений и особенно мелких движений связано с аномальными реакциями рук и ног и с необычными особенностями зрения.
Отмечены три различных уровня функционирования в реакциях кистей рук:
1) Непроизвольные движения — руки подлетают в воздух, предметы удерживаются одно мгновение и тут же выпадают, так как рука (обычно правая) разжимается.
2) Соответствующие намеренные движения совершаются с сосредоточенностью и усилием — подуть в свисток, потрясти погремушку, потянуться к книжке с картинками.
3) Обращение с книгами, к которым ее приучили взрослые, весьма продвинутое. Она рассматривает книги с близкого расстояния, изучает картинки, без подсказки издает соответствующие некоторым картинкам звуки («м» — мышь; «п» поросенок; «с» — сова; «ф» — филин) и переворачивает страницы — задача координации мелкой моторики.
(Я проверила это тщательно, поскольку это противоречит остальному.)
Личностно-социальная оценка Кушлы несколько улучшилась за восемь с половиной месяцев, которые прошли с момента ее первого тестирования в возрасте тридцати пяти недель (см. главу 2). По шкале Гезелла она сейчас была на три месяца ниже уровня своего возраста. Вероятно, ее затруднения с фокусированием и ориентацией все еще препятствовали ей как в этой области, так и в остальных. Однако более высокие оценки (в сравнении с ее более ранним результатом: двадцатичетырехнедельный уровень личностно-социального развития в тридцатипятинедельном возрасте), возможно, отражали большую заинтересованность в людях и вещах, чем раньше.
Сон Кушлы был все так же беспорядочен. Ночью она спала беспокойно и не больше нескольких часов подряд. Укрыть ее было невозможно, так как она металась во сне и всегда просыпалась в тревожном состоянии.
Никакой систематической программы, чтобы справиться с этой ситуацией, не проводилось, хотя родители пробовали различные методы. От применения лекарств отказались, как уже было сказано, из-за их воздействия на ее живость во время бодрствования, и ни один из способов помочь ей уснуть снова не действовал наверняка. Иногда спасала бутылочка теплого молока, а иногда Кушлу нужно было вынуть из кроватки и развлекать, пока она не уснет, обычно под чтение книги. Вероятно, этот фактор, приводящий к почти постоянному переутомлению, способствовал развитию личностно-социального поведения Кушлы.
Денверский тест психомоторного развития, использованный в то же время, обнаружил, в сущности, ту же самую картину, но с одним явным различием: в соответствии с этим тестом оценка речи Кушлы была совершенно нормальной, то есть она достигла к семнадцати месяцам уровня, который ожидается от нормального ребенка этого возраста.
