Борис Никитин - Первые уроки естественного воспитания, или Детство без болезней
2. ПОЗДНЕЕ ПРИКЛАДЫВАНИЕ К ГРУДИ МАТЕРИ (через 1–2 суток), то есть лишение ребенка молозивного молока, а матери — сильного биологического сигнала (сосание груди ребенком), и отсутствие физического, эмоционального и биоэнергетического («кожа к коже») контакта с матерью в самые важные первые часы и дни после рождения.
Вред его колоссален: у матери резко снижается лактация (отделение молока), возрастает вероятность заболевания маститом, замедляется течение послеродовых процессов и ослабляется привязанность к ребенку; у ребенка нарушается работа кишечника, в 8— 10 раз увеличивается вероятность появления диатеза и аллергий, учащаются случаи желтухи, не укрепляется иммунитет и ослабляется чувство привязанности к матери.
3. ПЕРЕКУТЫВАНИЕ ребенка в часы бодрствования и термостатическое содержание (постоянный термокомфорт) ведут к свертыванию за ненадобностью механизмов терморегулирования и частым простудным заболеваниям (ОРЗ, ОРВИ). Именно оно порождает до 80— 90 процентов всех болезней ребенка.
4. СТЕРИЛИЗАЦИЯ пищи, питья, посуды, пеленок, игрушек и прочего задерживает естественное развитие и укрепление иммунитета ребенка, приводит к болезненности, когда даже непатогенные микробы становятся инфекцией, а у взрослых формирует противоестественный страх перед микробами, нервозность и снижает сопротивляемость организма вплоть до возникновения психогенных заболеваний.
5. ПЕРЕКАРМЛИВАНИЕ, стимулируемое акселеративными нормами роста и веса, искусственным и смешанным вскармливанием, ранним прикормом (до прорезывания зуба) и дезориентирующей родителей рекламой смесей, как наилучшей и удобной пищи для младенцев. Количество ожиревших детей медленно возрастает (примерно на 1 процент ежегодно), и 80 процентов уносят это ожирение во взрослость со всем «букетом» сопровождающих ожирение болезней.
6. Обречение на НЕПОДВИЖНОСТЬ в первые 6 месяцев (лежание «полешком», завернутым в 7 одежек и одеяло) и недостаток движения позже ведут к недоразвитию мышечной системы и вместе с ней к слабости всех внутренних органов и даже к задержке умственного развития. Ребенка, умеющего ходить, возят в коляске, что оставляет без нагрузки сердце, учит пребывать в пассивном безделье, не развивает стопу, и она остается плоской.
7. ОБЕРЕГАНИЕ ребенка ОТ ОПАСНОСТЕЙ вместо знакомства с ними, приводящее к неосторожности и заметно увеличивающее вероятность травматизма.
8. ОГРАНИЧЕНИЕ СВОБОДЫ и возможностей познания мира после 6–7 месяцев (усаживание ребенка, умеющего ползать, в кроватку или в манеж), задерживающее развитие творческой стороны интеллекта. Огромное количество запретов, делающих ребенка удобным для взрослых, но неразвитым.
9. Две крайности в общении с ребенком:
во–первых, ЗАОРГАНИЗОВАННОСТЬ (в том числе и сверхзаботливый уход) — непрерывные занятия, развлечения, игры и отсутствие времени для самостоятельной деятельности ребенка — ошибка, возникающая чаще у освобожденных от других дел мам, бабушек; нянь, воспитательниц!, особенно распространенная в детских садах;
во–вторых, ЗАБРОШЕННОСТЬ — сведение общения только к обслуживанию ребенка, как в домах ребенка, детских домах, больницах, детских яслях. Это ведет к депривации (психологическому голоданию), госпитализму, а в итоге к задержке развития и умственной отсталости.
10. ПРИМЕНЕНИЕ АНТИБИОТИКОВ для лечения младенцев. Антибиотики аминоглюкозидного ряда (неомицин, мономицин, канамицин, стрептомицин) ведут к глухоте: сначала к потере слуха на высоких частотах, затем на низких и при дальнейшем применении — к слепоте.
11. ПРИЕМ ЛЕКАРСТВ КОРМЯЩЕЙ МАТЕРЬЮ.
Пенициллины могут вызвать сенсибилизацию ребенка (не может есть некоторые виды пищи, принимать некоторые лекарства);
тетрациклины оказывают токсическое действие (признаки отравления ребенка);
сульфаниламиды усиливают желтуху у ребенка; левомицетин вызывает отказ от груди, рвоту, диспепсические явления и даже поражение костномозгового кроветворения;
налидиксиновая кислота может вызвать гемолиз эритроцитов у детей (белокровие);
метронидазол (трихопол)—оказывает канцерогенное действие.
Коварство комфорта[71]
Интервью с профессором И. А. АРШАВСКИМ, заведующим лабораторией возрастной физиологии и патологии Научно–исследовательского института общей патологии и патофизиологии Академии медицинских наук СССР
- Илья Аркадьевич, многих читателей смущает двойственное отношение прессы к системе Никитиных. Действительно, с одной стороны, журналисты вроде бы пропагандируют, а с другой — при каждом удобном случае предостерегают от того, чтобы родители немедленно использовали полученную информацию как руководство к действию. Что вы об этом думаете?
- Пресса, безусловно, поступает правильно. Система прогрессивная, у нее большое будущее, поэтому она заслуживает всяческого внимания, как научного, так и общественного. И в то же время нельзя ни на минуту забывать, что это поиск не только увлекательный, но и опасный.
В истории науки было немало случаев, когда исследователи ставили рискованные опыты на себе. Это требовало готовности к самопожертвованию, большого мужества. Очевидно, эксперимент на своих детях требует гораздо большего мужества. Тем более что в начале эксперимента педагоги Никитины не имели прямого отношения к науке. К чести этих супругов, надо сказать, что им присущи чрезвычайная ответственность и поразительная интуиция. (Эти качества позволяли и позволяют им находить верные решения даже там, где ученые–специалисты беспомощно разводят руками или досадливо отмахиваются, что еще хуже.) Но это же обстоятельство означает, что владение системой в нынешнем ее виде можно уподобить искусству, где успех зависит прежде всего от таланта исполнителя. Нужно еще немало поработать, чтобы устранить сомнения, которых немало.
Но главное уже ясно — основа здесь правильная, научная.
— Многие считают, что не только сама система Никитиных особенная, но и дети, к которым ее можно применять, также должны быть особенными. Если это действительно так, то ценность ее значительно снижается.
— Это не так. Особую ценность она имеет не для исключительных детей и даже не для нормальных, а для неблагополучных.
— Но ведь система Никитиных отличается прежде всего повышенными нагрузками. Как же выдержит их ослабленный организм?
— А вы вспомните, из–за чего началось у Никитиных. Их подтолкнула к экспериментированию суровая необходимость. Сын–первенец страдал жестоким диатезом. Чего только не предпринимали родители, к каким только врачам не обращались! И вот Лена Алексеевна в поисках спасительного средства стала выходить с младенцем в холодный тамбур у входной двери. И — о чудо! — ребенок перестал плакать, ему стало заметно лучше.
Этот эпизод, положивший начало многолетним экспериментам в семье–лаборатории, может быть воспринят как случайность. Но и у следующих детей Никитиных были подобные предрасположенности, которые удалось устранить.
— И все–таки это не очень–то понятно…
— Дело в том, что система Никитиных — только часть более общей и сложной проблемы. Чтобы понять ее, нужно окунуться в физиологию, а это уведет нас на время от самой системы Никитиных. Причем придется познакомиться не только с уже очевидным, но и со спорным, пока еще не устоявшимся. Согласны?
— Думаю, читатели будут «за». Ведь очень интересно узнать о научной подоплеке системы Никитиных.
— Сейчас все больше говорят о наследственных заболеваниях. На одной из последних сессий Академии медицинских наук СССР была названа цифра: 1500 таких недугов! Единственное кардинальное решение этой проблемы — генная инженерия, к которой даже подступы пока неясны.
Но, думается, значение наследственных заболеваний, безусловно имеющих место, сильно преувеличивается. Создается впечатление, что после периода непризнания генетики маятник качнулся в другую сторону. К ней относят многое из того, что непонятно. Вот и получается, что решение ряда проблем откладывается на завтрашний день, тогда как сделать это можно еще сегодня. К болезням это имеет самое непосредственное отношение. Берусь утверждать, что многие так называемые наследственные заболевания имеют совсем другую причину.
Возникают они не из–за поломки генов, а из–за неправильно протекающей беременности, мешающей реализовать наследственную программу. В результате благополучные в наследственном отношении родители дают неблагополучных детей. При этом возникают не истинные мутации — изменения в генах, передающиеся потомству, а фенокопии их — изменения, существующие лишь в одном поколении (хотя в дальнейшем они могут также стать наследственными, если неблагоприятные воздействия будут повторяться).
