Ирина Медведева - Ребенок и компьютер
А девочка из школы «Чэтем» – это тоже в Литтлтоне, по соседству со школой «Колумбина», где произошло очередное массовое убийство, эти две школы враждуют между собой – написала мне, что когда по радио объявили о стрельбе и о том, что есть жертвы, чэтемские ребята прямо-таки зашлись от восторга. Их радостные вопли были слышны на другом конце коридора, в учительской!
Наших детей учат получать удовольствие от чужой гибели, чужих мучений. Наверное, и шестилетку из Флинта уже научили. Держу пари, он тоже играл в агрессивные компьютерные игры!
Стейнберг: Да, об этом сообщалось в новостях.
Гроссман: А знаете, почему я не сомневался насчёт игр? Потому что он сделал всего один выстрел и сразу попал в основание черепа. А ведь это трудно, тут требуется большая меткость. Но компьютерные игры – прекрасная тренировка. Во многих из них, кстати, даются особые бонусы за выстрелы в голову. Пожалуй, лучше всего иллюстрирует мои слова случай в Падуке. Четырнадцатилетний подросток украл у соседа пистолет 22-го калибра. До этого он никогда не занимался стрельбой, а, украв пистолет, немного попалил из него на пару с соседским мальчиком за несколько дней до убийства. А потом принёс оружие в школу и сделал восемь выстрелов.
Так вот, по данным ФБР, для среднестатистического офицера полиции нормальным считается, когда из пяти пуль в цель попадает одна. Маньяк, который прошлым летом проник в детский садик в Лос-Анджелесе, сделал семьдесят выстрелов. Пять детишек пострадали. А этот парень выпустил восемь пуль и ни разу не промахнулся! Восемь пуль – восемь жертв. Из них пять попаданий в голову, остальные три в верхнюю часть туловища. Поразительный результат!
Я обучал техасских рейнджеров, калифорнийских полицейских, патрулировавших скоростные трассы. Обучал батальон «зелёных беретов». И никогда, нигде – ни в полиции, ни в армии, ни в уголовном мире – не было таких достижений! А ведь это не отставной рейнджер типа меня. Это четырнадцатилетний парнишка, до той поры не державший оружия в руках! Откуда у него такая невероятная, беспрецедентная меткость? Причём, как отмечают все свидетели трагедии, он стоял, как вкопанный, паля прямо перед собой, не уклоняясь ни вправо, ни влево. Такое впечатление, что он методично, одну за другой, поражал цели, появлявшиеся перед ним на экране. Как бы играл в свою поганую компьютерную игру!
Это же неестественно: выпустить в противника всего одну пулю! Естественно стрелять, пока противник не упадёт. Любой охотник или военный, побывавший в бою, скажет вам, что пока не подстрелишь первую цель и она не упадёт, на другую не переключаешься. А чему вас учат видеоигры? Один выстрел – одна жертва, а за попадание в голову ещё и бонусы.
Спид: У меня по ходу нашего разговора возник вот какой вопрос. Вы, наверное, слышали о скандале, связанном с «Покемоном». Помните? В 1997 году… Процитирую тогдашний заголовок из «Нью-Йорк Пост»: «Японское телевидение отменило показ…»
Гроссман: Да-да, я читал об этом…
Спид: Во вторник вечером шестьсот детей было доставлено в больницу с эпилептическими припадками после просмотра мультфильма. На следующее утро – ещё сто. Тогда предлагались разные объяснения случившегося, но ни одно не прояснило по-настоящему сути. Что вы об этом скажете?
Гроссман: На сей счёт недавно были сделаны заявления… если не ошибаюсь, Американской Ассоциацией Медиков… Создатели мультфильма использовали мигание разноцветных картинок с такой частотой, которая может вызвать у детей приступ эпилепсии. В этой отрасли сейчас идут активные поиски, на которые тратятся миллиарды долларов. Подбираются частоты, цвета, ритм мелькания кадров – всё необходимое, чтобы поскорее «подсадить» детей на телеиглу. На это брошены все усилия, задействованы все достижения современной науки. Тут они, правда, слегка переборщили и опозорились. Но в меньших масштабах подобные вещи делаются каждый день!
Поделюсь с Вами кое-какими знаниями о телевидении. Нам доподлинно известно, что существует теснейшая связь между пристрастием человека к телевизору и ожирением. Об этом сообщали главные новостные каналы, и никто этого пока не опроверг. В чём тут дело? Во-первых, такой человек становится зависимым от телевидения. Клиповая смена кадров вызывает зависимость, аддикцию. А образы насилия действуют на детскую психику как сильнейший наркотик. Дети не могут от них избавиться, быстро становятся зависимыми.
Теперь про ожирение. Тут фокус не только в том, что человек, прилипший к телевизору, ведёт сидячий образ жизни. Самые творческие, изобретательные, умные люди Америки за огромные деньги убеждают вас и ваших детей, как хорошо переедать. Они подбирают нужные частоты, нужные цвета, нужные экранные образы, чтобы вы накупили побольше сладкого. А это чревато уже не только резким ростом ожирения, но и ростом детского диабета! Он тоже в значительной мере обусловлен телевидением.
Но и это ещё не всё! Есть много данных о влиянии телевидения на развитие анорексии и булимии. Например, на Самоа и в других таких же райских уголках никто не слыхал о таких психических заболеваниях, пока туда не пришло западное телевидение, а с ним – искажённый, извращённый Америкой эталон женской красоты. А как только пришло – тут же появились девочки, которые в буквальном смысле слова морили себя голодом, пытаясь соответствовать американскому стандарту.
Анорексия, булимия, ожирение – таких массовых проблем в детско-подростковой среде раньше не существовало! Это новые факторы нашей жизни.
А есть и совсем ещё неизученное заболевание – синдром гиперактивности с дефицитом внимания. Однако даже те данные, что уже имеются, свидетельствуют о мощном влиянии телевидения на развитие у детей этой болезни. Представьте себе ребёнка, который и так-то плохо умеет фиксировать внимание. А тут ещё телевизор… Что будет с детьми, которые проводят жизнь перед телеэкраном, сидят перед ним, как приклеенные, толстеют… Мозги их забиваются клиповыми образами. А потом в 5 – 6 лет, когда их отдают в школу, учитель начинает что-то объяснять, а дети уже не воспринимают размеренную устную речь, они привыкли к быстрой смене кадров, им хочется нажать на пульт, переключить канал… Всё, они уже необучаемы.
Мы начинаем пичкать их таблетками. Сперва сами усугубляем их состояние, плюём на рекомендации Американской Академии Педиатров, Ассоциации Медиков и прочих компетентных организаций, которые предупреждали нас: «Не делайте этого!» А когда дети слетают с катушек, подсаживаем их на таблетки! Вот и получается кошмар.
Говоря о «Покемонах», мы не сказали самого главного. Да, телевизионщики усиленно манипулируют детским сознанием, специально так подбирая образы, цвета и частоту смены кадров, чтобы превратить телевидение в сильнейшее психоактивное вещество, от которого у детей развивается наркотическая зависимость. Но я хочу особо подчеркнуть, что в основе этой зависимости лежит насилие. Детей пичкают жестокостью, а жестокость, как и никотин, вызывает привыкание. И как у никотина, у неё есть побочные эффекты. Это страхи, повышенная агрессивность и, как следствие, особо тяжкие преступления.
Спид: Похоже, вы не поддались на пропаганду «Инициативы против насилия», активисты которой уверяют, что есть дети с врождённой жестокостью. И что если их вовремя выявить, тогда будет легко находить преступников. В Вирджинии даже начали строить тюрьмы «на вырост», заранее увеличивая число камер в расчёте на будущий прирост численности преступников из этой категории населения.
Гроссман: Я скажу так: может быть, какой-то крошечный процент населения действительно предрасположен к жестокости. Я этого не утверждаю, а просто делаю допущение. Но тогда этот процент не должен меняться с течением времени, из поколения в поколение. Ведь врождённые особенности – это некий стандарт, нечто стабильное, нормальное. Как любые генетические отклонения. Но когда вы видите взрыв насилия, имеет смысл предположить, что появился новый фактор, влияющий на естественный ход вещей. И спросить себя: «Что это за фактор? Какая переменная изменила константу?»
Поймите одну простую вещь: в разговоре о тяжких преступлениях сейчас бессмысленно опираться на статистику смертности. Современные медицинские технологии позволяют с каждым годом спасать всё больше людей. Рана, от которой во Вторую Мировую войну умирало девять человек из десяти, во вьетнамскую кампанию уже не считалась смертельной. Уже тогда девять человек из десяти, получивших подобные ранения, оставались живы. Если бы мы жили, как в 30-е годы прошлого века, когда пенициллин, автомобили, телефон были доступны далеко не всем, смертность от преступлений была бы в десять раз выше, чем сейчас. Лучше анализировать статистику попыток убийства. В этом плане, с поправкой на прирост населения, уровень тяжких преступлений в середине 2000-х возрос по сравнению с серединой 50-х в 7 раз. В последние пару лет он чуть снизился – в основном, за счёт пятикратного увеличения тюремных сроков и успехов в экономике – но всё равно мы в 6 раз чаще пытаемся убить друг друга, чем в 1957 году. И не только мы. В Канаде, по сравнению с 1964 годом, число попыток убийства возросло в 5 раз, а покушений на убийство (у нас такой классификации нет) – в 7. По данным Интерпола, за последние 15 лет число тяжких преступлений в Норвегии и Греции увеличилось почти в 5 раз, в Австралии и Новой Зеландии – почти в 4. В Швеции по той же категории преступлений рост трёхкратный, а в семи других европейских странах – двукратный.
