Марина Аромштам - Как дневник. Рассказы учительницы
Тут я не удержалась:
— Вы только вслушайтесь! Федрата оправдывает врагов!
— Может быть, это она указала им путь к поселению?
— Да она просто безумна!
— Она потеряла сына!
— Ее надо изгнать!
— Но Федрату многие любят. Как же мы без Федраты?
Как же мы без Федраты?
По милости этой Федраты я до сих пор что-то помню. То, что незачем помнить. К примеру, ее рассказы о том, как жили когда-то греки… Она сама виновата, что я многое помню. И меня осенила идея:
— Подвергнем ее остракизму.
Я сказала это негромко. Но все, даже старейшины, обратили ко мне свои взгляды. Это было так лестно!
— На заднем дворе мастерской свалены черепки. Это сор из раскопов. Он никому не нужен. С их помощью можно голосовать.
Все согласились и закричали:
— Черепки! Черепки! Несите сюда черепки!
Эпивлад призвал всех взвесить свое решение. Если Федрату изгонят, то навсегда. Я заметила: у детей в глазах заблестели слезы. Но не у всех. Не у всех.
Во время голосования Федрата не проронила ни слова, хотя и была бледна.
Я пометила черепок и положила его на землю. Следом за мной свои черепки выложили остальные.
Потом Эпивлад разложил черепки в две кучки. Та, что «не изгонять», все росла и росла. За изгнание было только три черепка. Эпивлад для верности пересчитал черепки и — я заметила — облегченно вздохнул. Запомним: Федрата Эпивладу небезразлична…
— Раз меня не изгнали, — тихо сказала Федрата, — выслушайте меня. Вы забыли, зачем вы здесь. И забыли, что надо вернуться. Но справедливости ради вам придется признать: скифы неуловимы. Сколько бы вы ни кричали, похищенных вам не вернуть. Не тратьте зря свое красноречие. Вы не знаете, как принудить кочевников к встрече. Как предложить им выкуп или честное состязание. Обратитесь к оракулу. Так всегда поступали древние греки.
Все оценили мудрость Федраты…
Ну и ладно. Никто не знает, что мой черепок был с меткой, требующей изгнания. И вообще я думаю, что скифы снова появятся. Может быть, тот же самый — в шкуре.
А я зачем-то помню: мы должны возвратиться.
2. Меня зовут Алексант.
О, земля Танаис!
Как я жаждал здесь оказаться.
И что же? Под этим небом я познал горечь рабства.
Оракул сказал, мы должны принести Зовущий огонь на курган. Принести его на вершину. И скифы тогда не смогут избежать состязаний.
Еще оракул сказал: понадобится вода — та, что смывает обиды. Она доделает то, чего не сумеет огонь.
И пусть мы запомним: в реку нельзя войти дважды. Войдет один человек, а выйдет совсем другой.
Мы с товарищами отправились за водой и отыскали ее — водяные часы, из которых по капле сочилась влага. Но лишь на вершине кургана вода смывала обиды. А до кургана было далеко-далеко. Мы должны были торопиться. Кони Гелиоса резвились над размытыми облаками, и жар отбирал у нас воду капля за каплей.
Поэтому мы решились идти через пустынное место, не дождавшись других — тех, кто мог бы нас защитить.
…Скифы, как у них водится, налетели внезапно. Явились из ниоткуда, возникли из-под земли. Мы выстроились змеей. Кочевники чтили змей и не осмелились нападать на змею с головы.
Я стал в хвосте змеи. В нашем отряде я был самый быстрым и ловким. Но скиф оказался еще быстрее. Он коснулся меня и произнес заклинание, лишающее меня воли.
Покорно и обреченно я двинулся следом за ним. И скоро отряд товарищей потерялся из виду.
Скиф сказал очень коротко, что я теперь — его раб. Скоро мы придем к стойбищу, там нужно разжечь костер. Для костра нужен хворост. Мне придется об этом думать. Иначе я узнаю, что такое удар хлыста.
Колесница Гелиоса забирала все выше и выше. Воздух сделался мутным от зноя. Пот катил с меня градом. Но хуже всего меня угнетало сознание, что я утратил свободу. Я, рожденный свободным, я, привыкший к свободной праздности, позволяющей предаваться искусству и размышлениям, обратился в раба. И теперь у меня нет иных желаний, кроме желаний моего господина. И этой вязанки хвороста, которую он заставил меня тащить через поле, угрожая хлыстом.
Наконец мы пришли к стоянке. С горечью я увидел наших прекрасных дев в окружении скифов. Но они, как мне показалось, вовсе не горевали.
— Разве они не рабы? — удивленно спросил я того, кто меня покорил.
— Они согласились жить по обычаям скифов. И им возвратили свободу. Видишь, как они веселы? — он чуть-чуть помолчал. — Скифам нужны рабы. Но у тебя есть выбор. Поступи, как они. Подари свое сердце степи — и свобода к тебе возвратится.
О, Танаис, Танаис!
Я мыслил себя древним греком. Я поклонялся богам, которым они поклонялись.
Но свобода — превыше всего. Без свободы не может быть грека…
А что есть свобода скифов?
3. Я, Неонор, и мой друг Ифипет — нам доверили важное дело.
Нам поручили нести Зовущий огонь на вершину кургана.
Степь изводила нас зноем. Ноги наши гудели — такой длинный путь мы прошли, пока искали огонь. Во рту совсем пересохло: наши запасы воды подходили к концу. А курган возвышался у самого горизонта. Но мы приказали себе забыть о своих ногах. Мы приказали себе забыть о мучительной жажде. Мы несли огонь в глиняной чаше, надетой на длинную палку. На дне еле теплились угли. Огонь то и дело пробовал умереть. Тогда приходилось делать привал, чтобы кормить огонь.
Мы опускали чашу (дыхание наше сбивалось) и отправлялись на поиски мелких веток и стеблей сухой травы.
А другие стояли и охраняли нас: на открытом месте мы были совсем беззащитны, и если бы скифы напали в этот момент…
Мы не смели об этом думать.
Я, Неонор, и мой друг Ифипет донесли огонь до вершины. Лица наши были черны от грязи, пота и сажи. Наши грязные туники стали от пота жесткими. Наши пальцы, державшие палку с чашей посередине, отказывались разгибаться. И Федрата шепнула, что мы совершили подвиг.
И вот на вершине кургана вспыхнул Зовущий огонь.
Все с напряжением ждали.
И тут неизвестно откуда появились посланцы скифов…
4. — Капитан! Нам известно: после экспедиции вы не полностью восстановились. Но Центр считает, что в вашем нынешнем состоянии вы способны на рефлексию среднего уровня глубины.
— Да, Ваше Историческое Величие.
— Можете использовать сокращенное обращение.
— Да, Истве.
— Тогда начнем. Как вас зовут, капитан?
— Меня зовут… не Федрата. Федрата — ситуативное имя для включенного наблюдения. Конструкция с древнегреческим корнем, созданная на основе некоторых ассоциаций.
— Уже неплохо, капитан. Но вы не хотите пока называть свое настоящее имя? Не хотите к нему возвращаться?
— Я пока не могу, Истве.
— Думаю, это пройдет. Вы можете сформулировать область своего научного интереса?
— Феномен Рэя Брэдбери как механизм реконструкции исторических ситуаций в определенных полях.
— Вы утверждали, что феномен действует в Танаисе, и хотели понять силу его воздействия?
— Да, Ваше Истве.
— Гипотеза подтвердилась?
— Да. Я считаю, что участники экспедиции пережили глубокую трансформацию восприятия и поведения, обусловленную реалиями Танаиса.
— По возвращении вы описали подвиги и приключения, пережитые вашими спутниками. Не скрою, они впечатляют.
— Мои записи не были голословными. Их подтвердили участники экспедиции.
— Так, капитан. Они не скрывали, что получили незабываемый опыт. Многие полагают, что побывали в сказке. Но речь не об этом. Напоминаю вам, мы рассчитываем на то, что вы уже способны на рефлексию среднего уровня глубины. Соберитесь, пожалуйста.
— Да, Истве. Я попробую.
— Перед отъездом вы убеждали Центр, что понимаете риски, связанные с феноменом Брэдбери, и способны контролировать процесс трансформации участников экспедиции.
— Да, Истве.
— Но вы трижды чуть не утратили контроль над происходящим. Вы не вписали это в отчет, но об этом свидетельствуют сканы ваших ночных кошмаров. Возможно, вы хотели вытеснить из памяти некоторые ситуации. Однако феномен Рэя Брэдбери не может считаться доказанным без учета этих событий. Первое. Разбитая античная зернотерка.
— Зернотерка разбилась не по вине разведчиков. Из ближайшего местного города неожиданно прибыл отряд. 23 человека. И все практически взрослые. В возрасте выпус… Истве! Это было нашествие варваров. Каганат дикарей.
Они хотели встроиться в трансформацию. Произошло недопонимание между различными центрами. Я ожидала группу из трех человек. Это было ужасно, Истве. У меня не хватило сил тут же, на месте, подключить их всех к трансформации.
Они были не подготовлены. Танаис не вызывал у них трепета. Им было плевать, что за камни у них под ногами. Но они понимали: плоские камни удобны. И использовали зернотерку, чтобы жарить шашлык… Я все оплатила, Истве. Но эти чужие подро… варвары чуть не сорвали нам погружение.
