Война культур. Как сексуальная революция изменила западную цивилизацию - Джонатон Ван Марен
Если жертв не было, то движение в защиту прав геев их создавало.
Такие перемены показались многим христианам внезапными лишь только потому, что большинство не следило за событиями. Как и во многих других аспектах сексуальной революции, план по законодательному признанию гей-браков был разработан активистами этого движения намного раньше во время планирования своей стратегии. Маршалл Кирк и Хантер Мэдсен в своей книге «После бала: как Америка победит свой страх и ненависть к геям в 90-е годы», изданной в 1989 году, детально, шаг за шагом описали важность того, чтобы общество начало видеть гомосексуалистов в качестве жертв. Это было необходимо сделать, чтобы перевести сочувствие к геям в симпатии к политическим целям, поставленным движением в защиту прав геев. Эпидемия СПИДа, которая накрыла гей-сообщество в Сан-Франциско и Нью-Йорке в начале 80-х годов XX века, очень хорошо вписалась в этот план. Кирк и Мэдсен признали, что использовали данную эпидемию в качестве возможности для беспринципной пропаганды своих целей: «Как бы цинично это ни выглядело, но СПИД дает нам возможность, пусть даже и небольшую, показать себя в качестве меньшинства, подвергающегося нападкам и заслуживающего защиты и заботы американского общества»[152].
Если жертв не было, то движение в защиту прав геев их создавало[153]. Самым ярким примером было убийство Мэтью Шепарда в 1998 году. Двадцатидвухлетний студент Университета Вайоминга был жестоко избит и оставлен умирать в ночь на 6 октября. Его убийство было растиражировано активистами в защиту прав геев как свидетельство жестокости, с которой регулярно сталкиваются геи и лесбиянки. Они потребовали расширить законодательное определение преступлений на почве ненависти положением о гей-сообществах. В 2009 году Барак Обама подписал «Акт Мэттью Шепарда и Джеймса Берда-младшего», приравнивающий гомофобию, трансфобию и сексизм, как мотивы для нападений, к расизму и национализму[154]. Однако в книге, изданной в 2013 году гей-автором Стивеном Хименесом под названием «Книга Мэтта: правда об убийстве Мэтью Шепарда», была рассказана совсем другая история. Хименес, который ни в коем случае не выступает против ценностей гей-движения, излагает убедительные свидетельства того, что Шепарда убили не из-за того, что он был геем, а из-за того, что он участвовал в сделке с наркотиками, которая пошла не так. Как оказалось, Шепард был торговцем метамфетамином и знал своих убийц. Книга была по большей части проигнорирована основными СМИ. Правда не вписывалась в нужный сюжет. Помимо этого, Мэтью Шепард как мученик за права геев уже был отработанным материалом.
Итак, игра в жертву сработала. В книге Теда Байфилда «Прилив и поворот» детально описан радужный блицкриг:
Восьмидесятые и девяностые годы ознаменовались неумолимым ростом заболеваемости СПИД и усилением движения в защиту прав геев. Гей-парады, проводимые каждый июнь по всей Америке, становились все больше, сильнее и распущеннее. В больших городах эти парады из-за обнаженности, вызывающих костюмов и неприличных телодвижений стали напоминать оргии. Однако даже это не удерживало известных политиков и публичных людей от того, чтобы возглавить их. В отделах полиции были организованы целевые группы для связи с гей-активистами для противодействия преступлениям ненависти. А в школах вместо того, чтобы просвещать молодежь об опасности гомосексуализма, организовывались клубы «геи-натуралы» под вывеской борьбы против издевательств и травли[155].
Для того чтобы выставить гомосексуалистов в качестве жертв, движению в защиту прав геев нужно было найти агрессора. Точно так же действовали Бернард Натансон и его сообщники в движении защиты абортов тогда, когда сделали иерархов Католической Церкви козлами отпущения, обвинив их в смерти женщин от подпольных абортов. Движение в защиту прав геев решило использовать данную стратегию и демонизировать христиан, назвав их де-факто убийцами молодых геев. Для этой цели была разработана хитрая пропагандистская кампания по очернению христианских церквей: лишение их традиционного образа защитников бедных и несчастных и превращение их в злых гонителей самых обездоленных членов общества. Кирк и Мэдсен описали, как достичь этого:
К примеру, нужно показать короткий отрывок видеозаписи, в котором проповедник в праведном гневе и с безумным выражением лица стучит кулаком по кафедре и обличает «этих извращенцев, мерзких животных». Пока идут его слова, нужно показать душераздирающие фотографии избитых людей или геев с милыми и безобидными лицами. Затем картинку нужно вернуть назад и снова показать злое лицо проповедника. Контраст будет говорить сам за себя, а результат будет потрясающим[156].
Так все и произошло. Христиане XXI века зачастую удивляются, когда в их адрес и по отношению к их убеждениям проявляют гнев и агрессию. Дело в том, что христиане стали жертвами отлично продуманной пропагандистской кампании, которая направлена не только на обеление геев и лесбиянок, но и на расчеловечивание всех тех, кто посмеет противостоять ценностям движения в защиту прав геев.
Слабая помощь со стороны церквей
Здесь очень важно отметить то, что со стороны христианского сообщества, особенно сейчас, проявляется определенное лицемерие и непоследовательность. Если в церквях высказывают искреннюю ненависть к людям, страдающим от искушений однополой любви, – а говорить о том, что такого явления не существует, было бы неправдой, – то в СМИ почти мгновенно поднимается волна негодования. Такие инциденты, хотя они являются единичными, подтверждают стереотипы, которые десятилетиями создавались движением в защиту прав геев. Еще неизвестно, что более поспособствовало пропаганде ценностей движения за права геев: отвратительные выходки членов Баптистской[157] церкви Вестборо или позерство трансвеститов, которые паясничают на наших улицах во время гей-парадов[158].
Нельзя недооценивать эффективность кампаний по нагнетанию ненависти и презрения в отношении христиан и христианских убеждений. Расчеловечивание хорошо сработало, теперь христиан модно называть «гомофобами» и «фанатиками». СМИ, которые давно отбросили любую видимость нейтральности, используют также и другие имена. До сих пор хорошо помню разговор с человеком, с которым пришлось
