Теория социальной экономики - Владимир Сергеевич Соловьев
Несмотря на то, что обоснование частной собственности в теоретических концепциях вообще отсутствует, она априори принимается как «естественная» компонента устройства общества. Исторически власть имущие всегда относились к наиболее обеспеченным слоям общества, которые никогда не были заинтересованы в устранении частной, в том числе и своей, собственности. Поэтому в настоящее время частная собственность на материально-техническую базу производства и результаты труда наемных работников, по сути, – более изощренная форма такого же, как и раньше, грабежа населения, сохранения неравноправного, а точнее, бесправного положения большинства трудящихся, когда обеспечение собственной жизни работника и его семьи предоставлено ему самому в рамках установленной по усмотрению собственников «капитала» платы за труд, а результаты его труда (собственно, по большому счету – его жизнь) принадлежат капиталисту. В настоящее время формы грабежа трудящегося населения приобрели более изощренные формы. Сначала его обманывают непосредственно на производстве, искусственно[190] устанавливая необоснованно заниженный размер оплаты труда, достаточный только для поддержания и восстановления здоровья работника в трудоспособном состоянии, а затем отнимая еще часть заработной платы для оплаты ничем не обоснованной прибыли при приобретении продуктов потребления.
Права граждан, провозглашенные и зафиксированные в конституциях государств, у которых экономика базируется на неприкосновенности частной собственности, без права самим трудящимся распоряжаться результатами своего труда, остаются пустой декларацией. Свобода реализовать свои права выражается лишь в возможности объединяться в различные профессиональные и другие союзы для борьбы (?) за свои права, которые уже продекларированы в основном законе страны. Вместе с тем, все решения принимаются «собственниками» средств производства и «собственниками» продуктов наемного труда, исходя из своих частных, а не общественных интересов и не в пользу последних. При этом постановления властных органов, независимо от выборной, назначенной, наследуемой или узурпированной формы приобретения власти, объективно предопределяются интересами частного «капитала» небольшого числа олигархов, к которым в определенной степени относится и сама власть. Более того, подобное общественное устройство и экономические отношения институционализируются, т. е. приобретают узаконенный нормативный характер.
С правовой точки зрения управление и распоряжение материализованными (овеществленными) средствами и условиями жизнедеятельности, экосистемой, равно как и всей произведенной материальной и духовной продукцией (услугами) потребления, которые объективно, по сути и характеру производства и потребления, являются социальными (общими), должны осуществляться общественными, или государственными, органами власти, исходя из интересов всего общества. Самое главное при господстве частной собственности это то, что происходит нарушение объективно основного принципа совместной организации жизни людей в обществе – принципа гражданского равноправия. Очень часто принцип равенства прав подменяется понятием справедливости. Справедливость – это сугубо личностная категория нравственно-этического и социально-политического характера, связанная с представлением о неотъемлемых правах человека, прежде всего, о соответствии трудового вклада и оплаты труда, социальном положении и социальной значимости, преступлении и наказании, правах и обязанностях. Справедливость не является социальной категорией и у каждого человека свое собственное индивидуальное понятие справедливости. Более того, понятие справедливости зависит от того, с чьей точки зрения она рассматривается, в зависимости от условий, мотивов, целей, мировоззрения, культуры и многих других личностных факторов. В зависимости от этого, понятия справедливости могут быть абсолютно противоположными, поэтому она не может использоваться в качестве показателя социальной оценки.
Многочисленные попытки обосновать нормы справедливости до сих пор, по существу, остаются пустыми декларациями, так как отсутствуют теоретические основы определения реальных результатов и затрат труда. Парадокс этой ситуации заключается в том, что справедливость трактуется как обеспечение равенства всех граждан независимо от их индивидуальных особенностей, т. е. так называемая «уравниловка». Однако понятие «равенство», как и демократия, в человеческом обществе в принципе неосуществимо, вследствие уникальности каждого человека, половозрастных, национально-демографических, психофизиологических различий, исторически обусловленных различием природно-климатических, ландшафтных, социально-экономических и инфраструктурных условий жизни в различных урбанизированных и сельских поселениях. Предложения по обеспечению разумных соотношений справедливости на основе договоренности всех или полномочных представителей (?) между собой – это полнейшая утопия[191], которую невозможно не только реализовать на каких-либо согласованных теоретических основаниях, но даже осуществить чисто технически.
Положение усугубляется тем, что в настоящее время экономика большинства стран трактуется с монетаристских позиций и частная собственность определяется только в стоимостном выражении как стоимость основных фондов организаций, без привязки к конкретным производственным элементам этих организаций. Описание производственных организаций в стоимостной форме как акционерных обществ – это точно такая же бессмыслица, как и сама частная собственность. Что представляют собой акции или их определенное количество в материально-техническом виде, установить практически невозможно, поэтому нельзя построить технологическое описание производственных процессов и управлять ими с позиции стоимости неизвестно каких элементов. Не случайно «деятельность» различных фондовых бирж, оперируемых финансовыми (стоимостными) категориями в виде «акций» и других «ценных» бумаг, обозначается как игра и, соответственно, строится по правилам азартных игр. Более того, снижение или повышение стоимости акций на фондовом рынке, т. е. долевой частной собственности, никоим образом не связано с реальным производством продукции на этих предприятиях и технико-экономической интерпретацией показателей их производственной деятельности. Все колебания продажного курса валюты и так называемых ценных бумаг – это всего лишь спекулятивные изменения квазипродукта на фондовом рынке, т. е. в сфере обращения, без всякого соотношения с реальной производственной деятельностью. С этих позиций идея справедливого распределения общественных результатов труда среди всех граждан государства даже не может быть поставлена[192].
Необоснованное присвоение средств производства и в целом основных фондов и превращение их в частную собственность в неявной форме, по существу, приводит к частной собственности на результаты совместного труда и тем самым непосредственно на все трудовые ресурсы организации. К. Маркс совершенно верно указывает, что «… исходным пунктом развития, создавшего как наемного рабочего, так и капиталиста, было рабство рабочего. Развитие состояло в изменении формы его порабощения, в превращении феодальной эксплуатации в капиталистическую (?)»[193]. Таким образом, это своеобразная форма «рабовладельческого» наемного труда в современных условиях, когда работники организации практически лишены каких-либо реальных прав не только на конечные результаты труда, но и на «продажную стоимость» собственного труда. При этом, естественно, распределение конечных результатов общественного труда и оценка стоимости самого труда работников производится с позиций интересов собственников, причем не только на стадии производства и в сфере обращения, но и на всех
