Криминальная психология - Дэвид Кантер
Первый основан на предположении о последовательности в жизненной истории индивида и на предрасположенности к криминальности, в то время как последний указывает, что преступную культуру формируют контекстуальные характеристики места работы. В поддержку первого есть исследования Хоган и Хоган (1989). Это исследования «организационной делинквентности», демонстрирующие, что существует много способов поведения, которые соотносятся с кражей сотрудником. Они включают кражу вне места работы, употребление наркотиков и алкоголя и нападения. Более того, Джоунз и Террис (1983) отмечают, что шкала лжи позитивно коррелирует с опозданиями, более высокими показателями отсутствия на рабочем месте и неправильным обращением с деньгами компании. Эти исследования предлагают расширенную модель поведения, которое перетекает в ежедневные действия преступника и является постоянной, стабильной чертой, влияющей на все аспекты и проявляющейся во всех элементах образа жизни индивида. Это, очевидно, не является особенностью преступности на рабочем месте. Баркер (2000), например, отмечает, что грабители оставляют след географической, физической и темпоральной информации о себе на местах преступлений, и что эти аспекты обусловлены их обычными, непреступными моделями поведения.
Как отмечает Робертсон (2000), среда, внутри которой оперирует преступник, может коренным образом влиять на поведение. Например, временная или случайная работа дают основу для низкого морального настроя, недостатка идентификации с компанией и недостатка беспокойства о ее имуществе. Собственные исследования Робертсона выявили три тематические интерпретации поведения, которое имело место в компании, предоставляющей курьерские и дистрибьюторские услуги. Они широко ассоциируются с различными, поддающимися идентификации характеристиками личных обстоятельств индивида.
• «Преступная группа» была определена своей девиантной карьерой и ассоциировалась с кражей курьерского траффика, отправленного банками, и с контрабандой неповрежденных единиц товара с производственной зоны.
• «Шансовая группа» была определена таким поведением, как кража малых сумм наличных денег или недорогостоящих товаров.
• Группа «ответственности» ассоциировалась с таким поведением, как оставление товаров или забирание посылок домой и их сокрытие.
Робертсон установил возрастные рамки для групп: чуть за 20 — чуть за 30, старше 20 — старше 50 и до 25 лет. Далее, ни у кого из шансовой группы ранее не было судимостей, а группа ответственности была более связана с недостатком возможности, все они имели менее 4 лет опыта.
Опять же, как и в работе Фритцона (2000), Робертсон (2000) выделил тот факт, что хотя на более широком уровне существуют общие объяснения организационной кражи, они не полностью объясняют картину индивидуальных вариаций внутри одного и того же преступления. Исследования Фритцона и Робертсона показывают, что нет простого причинно-следственного механизма, который ведет к одному и тому же поведению. Вместо этого, различия в личных обстоятельствах, которые ведут к индивидуальным преступным событиям, развиваются на основе последовательности действий, которые повлияли на индивида способами, выходящими за рамки непосредственного преступного поведения. Они могут более тесно соотноситься с общими стилистическими характеристиками личной истории индивида.
Мошенничество
Дод (2000) утверждает, что хотя мошенничество — это относительно игнорируемая область исследования, оно лежит в основе многих других областей криминальности и часто является более общей характеристикой жизни индивида. Таким образом, понимание этого преступления может указывать на основные особенности индивидуальных вариаций в более часто исследуемых преступлениях. Как и в случае с ограблением, различия между намеренной, изощренной и организованной формами преступления в сравнении с оппортунистическими, с виду случайными и плохо организованными действиями также отличают мошенническую деятельность.
Дод подчеркивает возможные различия между оппортунистическим и изощренным стилями преступления. Первый стиль преступления не предполагает изначальное намерение обмануть и может начаться, например, с намеренного преувеличения страхового иска. В случае достижения успеха, индивид может подумать, что это было легко, и решить обмануть снова. Примерами этой модели поведения могут служить случаи, когда преступник пытается обеспечить себе незначительные суммы, особенно, если он испытывает финансовые затруднения.
Изощренная модель предполагает, что индивид знает, как устроены организационные системы, и создает свои собственные возможности, а не злоупотребляет теми, которые уже существуют. Успешные мошенники, как утверждает Дод, хорошо знают систему, которую они обманывают. Следовательно, конфигурация других влияний на жизнь индивида, контекстуальные характеристики ландшафта преступления, личная предрасположенность и знание потенциального преступника все вместе влияют на определенные характеристики проявления преступного поведения.
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ ИМУЩЕСТВЕННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Теория нужна для того, чтобы разобраться, почему уровень и масштаб различных имущественных преступлений (насильственных, мошеннических, скрытых, деструктивных или предприимчивых) отличается во времени и пространстве. Начиная с 70-х годов двадцатого века, теории имущественного преступления фокусировались в основном на объяснении вариаций имущественных преступлений по ситуациям, а не по людям или группам. Две отдельных, но взаимосвязанных теоретических перспективы, а именно, теория рационального выбора и теория привычной деятельности, доминируют в ситуационном исследовании имущественных преступлений. Другая ситуационно ориентированная перспектива, феноменология, также используется для объяснения имущественных преступлений. Хотя наблюдается фокус на психологических объяснениях, общий характер многих социологических и социально-психологических теорий, рассмотренных в предыдущих главах (такой как напряженность/аномия, связи/дезорганизация, обучение/культура), означает, что они находят причины всех имущественных преступлений в криминальности людей или групп людей, либо в их склонности участвовать в преступлениях. В конечном итоге, вероятно, взаимодействие между криминальностью и характеристиками ситуаций определяет уровень и масштаб имущественных преступлений.
Рациональный выбор
Теория рационального выбора утверждает, что преступление становится более вероятным по мере того, как оно становится менее дорогостоящим и более выгодным. В частности, чем дольше времени занимает совершение преступления (стоимость), или чем меньше денег оно приносит (выгода), тем менее вероятно, что это преступление произойдет. Несомненно, ведущие сторонники теории рационального выбора в криминологии — это Кларк и Корниш (1985), но Бекер (1968) представил более непосредственно экономическую интерпретацию. Он проанализировал с математической точки зрения взаимодействие затрат и выгод от преступления и наказания. Кларк и Корниш (1985) менее арифметичны в своем анализе, но они, тем не менее, выделяют практические последствия для объяснения корыстных преступлений.
Привычная деятельность
Важное последствие преступления, возникающее из семьи, школы и групп единомышленников-это интеграция преступления со всеми остальными действиями, в которые может быть вовлечен преступник, такими как профессиональная деятельность и досуговая деятельность. Одним из последствий здесь является то, что криминальные нарушения во многом имеют такие же характеристики, как и другие легитимные «привычные виды деятельности», и что они зависят от этих других видов деятельности (Фелсон, 2006). Исследователи утверждают, что люди участвуют в легитимных повседневных видах деятельности, удовлетворяя свои личные нужды через работу, воспитание детей, шоппинг или досуговые мероприятия.
