Колин Гордон - Эпоха Аттилы. Римская империя и варвары в V веке
К. Фр. 1. Зенон выразил расположение к Одоакру и в другом случае. После свержения Непота, императора Рима, и изгнания Августула, Одовакар стал магистром Италии и самого Рима. Когда западные галаты восстали против него, они, как и Одовакар, отправили к Зенону посольства, однако Зенон больше склонялся к Одовакару.
Изменение в 476 году формы управления на Западе стало лишь первым применением к Италии тех принципов, которые были приняты в других местах на протяжении большей части этого столетия. Земля Италии была формально дарована варварам точно так же, как вестготам была дарована земля в Галлии, а вандалам – в Африке. Италия не перестала быть римской только потому, что там не было римского императора, но германские правители со временем сделали в Италии то же, что вестготы и вандалы: постепенно установили свою полную независимость. Центральная власть ослабла еще раньше, хотя прежние должности, такие как консулы и префекты, продолжали существовать для ведения местных дел, и с Запада в Константинополь могли, например, прислать очень мало доходов. Продолжение существования единой Римской империи являлось скорее плодом благих надежд, приверженности закону и традиции, чем соответствовало действительности.
Со смертью Юлия Непота в 480 году двойственные отношения между независимым правителем в Италии и императором в Константинополе разрешились, и в течение шести лет сохранялся шаткий мир. Когда же Одоакр вступил в переписку с мятежником Иллом в Азии, то Зенон, несмотря на то что первый так и не послал второму помощь, стал подозрительным и откровенно враждебным по отношению к нему. От вторжения в Иллирию Одоакра удержали руги, которых Зенон побудил напасть на Италию. Затем спустя два года, в 488 году, он одновременно избавился и от своего итальянского «вице-короля», и от причиняющего беспокойство короля остготов Теодориха, отправив второго занять место первого. Однако это уже часть истории остготов.
Глава 5 Восточная империя, 450–491 годы
Феодосий II не оставил наследника мужского пола, однако преемственность сохранилась благодаря браку его сестры Пульхерии с выдающимся военачальником Маркианом, который вследствие этого стал императором. Поскольку в то время Аттила был занят западными делами, Маркиан не подвергся опасности, перестав выплачивать гуннам ежегодные субсидии, за что его, вероятно, восхваляли. Однако экономия средств позволила ему сократить налоги и проще решать проблемы с небольшими беспорядками на сирийской и египетской границах. С его смертью в 457 году явных наследников не осталось и, как и во время других подобных кризисов, настоящий выбор был за армией. Бесспорным лидером в армии к тому времени являлся Аспар, и, подобно Рицимеру на Западе в тот же период, он решил посадить на трон своего кандидата и таким образом сохранить собственную власть. Аспар выбрал Льва, одного из подчиненных ему военачальников [124] .
М. Фр. 2а. Мы располагаем несколькими практически современными ему характеристиками этого человека. Лев Мясник, император римлян, кажется, являлся счастливейшим из всех бывших до него императоров – внушающим страх всем, кто жил под его властью, а также варварам, до которых дошла молва о нем. Он оставил по себе эту славу у многих людей. «Я, – говорит Малх, – не считаю счастьем, если кто-то захватывает имущество своих подданных и постоянно платит с этой целью доносчикам, поступает как обвинитель, когда не может найти кого-то другого, и собирает золото со всех частей страны лишь для себя одного. Лев лишал города богатств, которые они имели раньше, так что он уже не мог легко собрать подати, которые они платили прежде». Одним словом, Малх настойчиво утверждает, что Лев являлся вместилищем всех пороков. Он также как-то изгнал грамматика Гиперехия. И все же другой наблюдатель, возможно, подметил иную сторону его натуры. Когда он сказал, что философу Евлогию должно выплачивать деньги, а один из евнухов заметил, что эти деньги нужно выплатить солдатам, Лев ответил: «Да будет в мое время так, чтобы плата солдатам передавалась учителям».
К. Фр. 1. Историк Кандид начинает свою историю с провозглашения Льва, который был родом из Дакии, что в Иллирии. Он командовал войском и был начальником отрядов в Селимбрии. Эти селимбрийские когорты охраняли городские ворота, носившие то же название, а также район к западу от Константинополя, а их штаб находился в Селимбрии на Пропонтиде к востоку от Гераклеи. Он был сделан императором стараниями Аспара, алана по происхождению, который смолоду служил в армии и у которого от трех браков родились Ардавурий, Патрикий, Эрменарих и две дочери…
В своей первой книге Кандид рассказывает о превосходстве Аспара и его сыновей, провозглашении Аспаром Льва, пожаре, охватившем город в 465 году, и о том, что было сделано Аспаром в то время для общего блага, а также о Татиане и Вививане , первый был доверенным советником Льва, префектом Константинополя во время его правления и консулом 466 года, ранее председательствовавшем на Халкедонском соборе, а второй являлся врагом Татиана и консулом 463 года, и как Аспар и император расходились во мнениях о них, и что они говорили друг другу откровенно. Рассказывают, что как-то Аспар схватил императора за одежду и заявил: «Император, неправильно, чтобы человек, носящий эту мантию, лгал». Лев ответил: «Неправильно также, чтобы его удерживали и вели, словно раба» [125] .
Кандид также рассказывает, как император по этой причине поддерживал исавров в лице Тарасикодиссы, сына Русумбладеота [126] , которого он сделал своим зятем (изменив его имя на Зенон), когда тот потерял первую жену из-за естественной смерти; как Ардавурий приготовился противостоять императору и сделать исавров своими сторонниками, но Мартин, служитель Ардавурия, рассказал Тарасикодиссе, что Ардавурий замыслил против императора; и как по этой причине, когда возросли их взаимные подозрения, император Лев в 471 году убил Аспара и его детей, Ардавурия и цезаря Патрикия. За этот поступок его прозвали Мясником, однако цезарь, несмотря на то что был ранен, неожиданно спасся и выжил [127] , а Эрменарих, другой сын, не придя с отцом [128] , на этот раз избегнул убийства. Император Лев сделал Тарасикодиссу мужем своей дочери Ариадны около 466 года , изменил его имя на Зенон и назначил его военачальником Востока в 469 году. Кандид рассказывает об удачах и неудачах Василиска в Африке в 468 году , о том, как Лев желал и интриговал, чтобы назвать своего зятя Зенона императором, однако не мог этого сделать, поскольку его подданные не приняли бы его, и как перед смертью он короновал императором своего внука – сына Зенона и Ариадны.
Это хорошее изложение царствования, которое указывает на одну внутреннюю проблему, продолжавшую существовать на протяжении всего срока правления Льва и Зенона: должно ли германское господство при западном дворе повторяться при восточном или нет. Выбор был нелегким, поскольку альтернативой германскому доминированию, олицетворяемому людьми, подобными Аспару, являлось господство почти столь же нецивилизованных выходцев из Исаврии в дикой центральной части юга Малой Азии; однако в любом случае у Востока, в отличие от Запада, была реальная альтернатива, и Лев в конце концов воспользоваться ею.
В течение многих лет Аспар и его семья, а вместе с ними и германцы оставались при дворе главной силой. Его сын женился на дочери императора и был сделан цезарем, другие сыновья имели почти столь же высокие почести и титулы, но Зенон продвигался медленно, сначала чтобы уравновесить их силу силой исавров и, наконец, в 471 году чтобы свергнуть ее совсем. Подробности этой истории будут рассказаны далее. В то же время империи после передышки при Маркиане и смерти Аттилы снова грозила беда с севера.
П. Фр. 30. В 462–463 годах группа гуннских племен – несомненно, остатки могущественной империи Аттилы – сарагуры, ороги и оногуры [129] отправили послов к восточным римлянам. Это были народы, изгнанные из своих родных жилищ, когда сабиры вышли против них в сражении. Последних, в свою очередь, вытеснили авары, люди, которых сделали скитальцами народы, населявшие берег Океана. (Они покинули эту страну из-за тумана, пришедшего из-за вторжений моря, и из-за большого количества появившихся грифов. Было сказано, что те не уйдут, пока не сделают род людской своею пищей. Потому авары, изгнанные этими ужасными тварями, и обрушились на своих соседей, а, поскольку нападавшие были сильнее, те, кто не мог противостоять им, переселились [130] .) Сарагуры, гонимые в поисках земли, пошли против гуннов-акатиров, после множества битв одержали над ними победу и обратились к римлянам, чтобы снискать их дружбу. Император и его советники благоволили к ним, дали им подарки и отпустили их.
