Рой Эскапа - Пить, чтобы бросить пить
Привыкание было связано со стимулами. Привычка пить выработалась в ответ на различные внешние и внутренние стимулы, которые вынуждали Джулию пить. Один набор стимулов, постоянно присутствовавший при каждом употреблении алкоголя в течение дня, кроме самого первого, – это ощущения, производимые уже выпитым алкоголем; сюда относятся вкус и запах, а также стимулирующий эффект небольших доз спиртного. Поэтому, поняла Джулия, она и не могла остановиться после первой выпивки. Она «выучила» модель поведения, связанную с выпивкой, как ответ на стимулы, вызванные первой выпивкой.
«Я просто лучше других выучила эту модель», – воскликнула Джулия.
Д-р Андерсон сказал, что исправить положение можно было бы за несколько месяцев, причём для этого не нужны никакие усилия воли пациента.
«Всего-то и нужно было – за час до каждой выпивки принять одну белую таблетку», – думала она.
Джеймс недоумевал: как же так – поощрять выпивку, пусть и после таблетки налтрексона? На эмоциональном уровне его по-прежнему раздражало то, что его жена стала алкоголичкой, что алкоголь уничтожал их жизнь. Почему она не возьмёт и не бросит пить? Но в конце концов Джеймс понял теоретические основы новой методики. Его оптимизм усилился, когда ему показали графики уменьшения алкогольной зависимости излечившихся больных.
Д-р Андерсон выписал Джулии рецепт налтрексона и сказал, что это вовсе не «лекарство для трезвости». Когда выпьешь, нельзя садиться за руль. Рассматривая таблетки, Джулия думала: неужели они помогут? Начала курс лечения она с предписанной дозы – 25 мг, и приняла таблетку за 1 час до первой выпивки. Через 2 дня она приняла полную дозу (50 мг) перед первой выпивкой.
«Особых изменений я не замечаю, – сказала она своему психологу д-ру Саймону на следующей встрече с ним. – «Может, немного меньше тянет выпить, но я не уверена».
Д-р Саймон поддержал её. «Реакция организма не может быть правильной или неправильной», сказал он Джулии.
Она показала ему свой Дневник употребления алкоголя и визуальную аналоговую шкалу, на которой была отмечена её тяга к алкоголю по шкале от 0 (тяга отсутствует) до 10 (сильнее быть не может). Потребление алкоголя немного снизилось и составило в ту неделю 46 порций, а потребность выпить была высокой. Налтрексон – это ведь не какое-то волшебное средство, ему нужно время, чтобы побороть вашу алкогольную зависимость. Зависимость Джулии оставалась сильной.
«Золотое правило, – повторил психолог, – гласит: «Обязательно принимать таблетку за час до выпивки». Снижение количества выпивок за неделю произошло у вас потому, что налтрексон блокирует влияние эндорфинов, тем самым снижая стимулирующее влияние алкоголя и первой выпивки. Отвыкание началось, но вам нужно не останавливаться на достигнутом. Это только начало».
Джулия была в восторге от наметившегося прогресса. Надежда на успех усилилась. Доктор объяснил ей действие стимулов и механизмов тяги к спиртному. Он попросил Джулию рассказать ему об истории потребления ею алкоголя, как всё началось. Она ответила: «Сначала я просто расслаблялась по выходным. Дети были маленькими, мы с Джеймсом укладывали их спать и оставались одни». Сидеть у камина и потягивать красное вино было так романтично. Больше всего я люблю красное вино. Оно улучшало наши отношения, снимало запреты. Потом я стала выпивать в компаниях, хотя в подростковом возрасте я не пила. Теперь повод мне уже не был нужен, я пила просто по привычке».
Джулия рассказала д-ру Саймону, что сначала она напивалась на вечеринках. Джеймс эти вечеринки терпеть не мог. Он считал, что Джулия, напиваясь, поступает как эгоистка. Он просто не знал, что биология её мозга не позволяла ей сдержать слово и не пить. В этой беседе с доктором Джулия поняла суть действия особых механизмов, заставлявших её пить. В течение нескольких лет она стала ассоциировать выпивку с различными ситуациями. Идея курса лечения состояла в том, что Джулия должна была принимать алкоголь параллельно с лекарством во всех ситуациях, в которых она привыкла выпивать: дома, в гостях, в любое время года, утром, днём, вечером. И каждый раз налтрексон должен был ослаблять её аддикцию.
«Хочу обо всём этом рассказать семье, – сказала она д-ру Саймону. – Я старалась пить втайне от домочадцев, это как роман на стороне, его ведь держишь в тайне и который перевешивает всё, что ты любишь и чем дорожишь. Теперь я понимаю, почему алкоголь был для меня даже важнее семьи. Всё дело в том, что мой мозг стал действовать вопреки моим истинным желаниям».
«Через несколько месяцев вы вернёте контроль над выпивкой, вам нужно будет всегда иметь при себе это лекарство – на случай, когда вы почувствуете потребность выпить. А пока продолжайте принимать его параллельно с выпивкой. Возвращайтесь домой и, как обычно, примите лекарство и выпейте алкоголь. Не забывайте вести Дневник употребления алкоголя. В следующий раз мы можем обсудить, где и когда вам нужно употреблять алкоголь. Но перед этим у вас будет короткая встреча с д-ром Андерсоном».
Следующий визит Джулии к д-ру Андерсону длился всего лишь 10 минут. Врач спросил, вызывает ли у неё препарат побочные эффекты. Она сказала, что нет. Показала доктору свой Дневник употребления алкоголя, он оценил уровни её алкогольной зависимости. Число принятых доз алкоголя и тяга к спиртному были по-прежнему высокими. Затем он предложил ей стандартные анкеты. Оценил уровень её депрессии по шкале Бека и потребность в алкоголе – по Обсессивно-компульсивной шкале.
Следующий сеанс консультаций с д-ром Саймоном состоялся 2 недели спустя. Целью сеанса была подготовка Джулии к будущему. Психолог исследовал её привычки потребления алкоголя. «У каждого человека есть свои собственные уникальные механизмы, – сказал д-р Саймон. – «Из вашего дневника следует, что вы стали пить чуть меньше, за прошедшую неделю – 46–48 порций. Это нормальный темп изменений».
Джулия по-прежнему ощущала потребность в выпивке, как одна, так и в компании. «Семья понимает, что мне нужно пить, чтобы бросить пить, и я им благодарная за это, – сказала она д-ру Саймону. – Правда, дочкам поначалу сложно было это принять. Зато сейчас они радуются, когда видят у меня в руках бокал вина, потому что понимают, как работает этот метод лечения».
«Будьте осторожны! Вы обязательно окажетесь в ситуации, когда не сможете избежать выпивки. Это всевозможные праздники, эмоциональная встряска и т. п., – напомнил ей д-р Саймон. – А главное – помните: алкоголь – только после налтрексона!»
В конце визита д-р Саймон сообщил о начале работы группы поддержки и пригласил Джулию присоединиться. Но Джулия отказалась.
К концу 8-й недели Джулия выпивала намного меньше – 23 порции в неделю. Прогресс был налицо, но всё равно это было чуть выше предела безопасности для женщин. Она рассказала д-ру Андерсону об изменениях в своей жизни: «Отношения с Джеймсом у меня улучшились. Впервые за долгое время у нас была близость. Я уже не спотыкаюсь, колени стали сильнее, я не натыкаюсь на кофейный столик. Меньше дней, когда мне нужно опохмелиться. Есть дни, когда я вообще не пью. На прошлой неделе мы всей семьёй ездили на пикник. У меня с собой были налтрексон и бутылка хорошего калифорнийского вина. Но я её даже не открыла. Девочки были поражены, а Джеймс похвалил меня за стойкость. Но всё дело в том, что никакой стойкости не было! Мне просто не хотелось пить. Интересно, можно ли вообще «завязать»? Выходит, можно».
Д-р Андерсон заметил, что у Джулии было в течение 2-х прошлых недель 3 случая, когда за один раз она выпила больше 5-ти порций. Он сказал, что прогресс очевиден, но в её мозгу ещё действует программа сильной зависимости от алкоголя. «В те дни, когда вы не выпиваете и не принимаете лекарство, займитесь чем-то приятным, – посоветовал доктор. – В обществе вы пьёте уже меньше, чем прежде, но когда остаётесь одна, выпиваете больше 5-ти бокалов подряд».
Настроение у Джулии было отличное. Теперь она понимала, что может контролировать потребление алкоголя. Впервые за долгие годы у неё в жизни появилась цель.
Придя домой, она первым делом пошла в конец сада, в заброшенную гончарную мастерскую. Погода была прекрасная, синело небо, воздух был свежим, яркие осенние краски отражались в озере. Джулия была счастлива. И вдруг она почувствовала желание выпить, потому что одновременно с радостью чувствовала грусть – из-за того, что целых 6 лет у неё ушли впустую, она забросила гончарное дело. Из-за того, что алкоголь почти разрушил её семейные отношения. Предметы в мастерской покрылись пылью, а ведь когда-то она с такой любовью придумывала, лепила и обжигала их. Её реакция была автоматической – она всегда так поступала, когда нервничала: пошла на кухню, налила себе стопку водки и выпила её без лекарства.
