Бронислав Малиновский - Избранное. Аргонавты западной части Тихого океана
Вскоре мы оказываемся на уровне двух стоящих рядом характерного вида темных скал: одна из них наполовину скрыта среди растительности побережья, а вторая стоит в море на конце узкой косы, разделяющей обе скалы. Это Ату’а’ине и Атурамо’а – двое мужчин, обращенных в камень, как гласит мифологическая традиция. Здесь большие мореходные экспедиции (как те, что отправляются в северном направлении с Добу, так и те, которые прибывают с севера), и по сей день, как это делалось веками, задерживаются и, соблюдая многочисленные табу, приносят жертвенные дары камням, что сопровождается ритуальными просьбами об успехе в торговле.
С подветренной стороны этих двух скал находится бухточка с чистым песчаным пляжем под названием Сарубвойна. Здесь посетитель, которому повезет попасть сюда в подходящий момент и в подходящее время года, станет свидетелем живописной и интересной сцены. Он увидит огромную флотилию, в состав которой входит от пятидесяти до ста судов, бросивших якоря на мелководье. На этих судах – множество туземцев, занятых каким-то странным, таинственным делом. Некоторые из них, склонившись над кучами травы, бормочут какие-то заклинания, а другие разрисовывают и украшают свои тела. Тот, кто наблюдал ту же сцену два поколения назад, решил бы, что он наблюдает за подготовкой к какому-то драматическому столкновению племен – к одной из тех больших атак, которые могут положить конец существованию целых деревень или даже племен. По поведению туземцев было бы трудно установить, что руководит ими больше – страх или агрессивность, поскольку и то, и другое одинаково чувствуется и в их поведении, и в их движениях. Однако эта сцена не содержит в себе ничего воинственного; этот флот прибыл сюда, преодолев около ста миль для того, чтобы нанести тщательно продуманный племенной визит; они собрались здесь для последних и важнейших приготовлений, но все это нелегко угадать. Сегодня (поскольку теперь это совершается все с той же пышностью) это было все таким же живописным, хотя и более спокойным зрелищем, поскольку из туземной жизни исчезла романтика риска и опасности. По мере того, как в ходе этого полевого исследования мы будем узнавать об этих туземцах все больше и больше – узнавать об их образе жизни и обычаях (а особенно о совокупности верований, идей и чувств, связанных с кула), мы будем обретать возможность все более глубокого понимания этой сцены, осознавая это сложное смешение страха с сильным, почти агрессивным азартом и рвением – смешение запуганности и воинственности.
V
Оставив позади Сарубвойна и обогнув мыс с двумя скалами, мы видим перед собой остров Санароа – большую, протяженную коралловую равнину с чередой вулканических гор на западной стороне. Широкая лагуна у восточной стороны этого острова – это рыболовное угодье, где год за годом тробрианцы, возвращаясь с Добу, ищут ценные раковины спондилуса, из которых по возвращении домой они изготовляют красные диски, являющиеся одним из главных предметов туземного богатства. На севере Санароа в одной из образованных приливом бухт находится камень, называемый Синатемубадийе’и – по имени женщины, сестры Ату’а’ине и Атурамо’а, которая прибыла сюда вместе с братьями и перед последним этапом путешествия была превращена в камень. И здесь тоже задерживаются лодки, следующие в обоих направлениях экспедиций кула; и она тоже принимает подношения.
Если мы поплывем дальше, то слева перед нами откроется прекрасный вид там, где высокая горная цепь подходит к морскому берегу ближе и где сменяют друг друга малые заливчики, глубокие долины и поросшие лесом склоны. Внимательно обозревая эти склоны, можно увидеть маленькие группки из трех-шести жалких хижин. Здесь обитают местные жители, которые в культурном отношении значительно ниже добу: они не принимают участия в кула, а в старину они были запуганными и несчастными жертвами своих соседей.
С правой стороны за Санароа вырисовываются острова Увама и Тевара, последний из которых населен туземцами добу. Тевара интересен нам потому, что один из тех мифов, с которым мы познакомимся позже, называет его колыбелью кула. По мере того, как мы плывем дальше, огибая один за другим восточные мысы острова Фергюссон, далеко на горизонте за отступающими мысами появляется группа четко очерченных монументальных силуэтов. Это острова Амфлетт, которые как географически, так и культурно соединяют прибрежные племена вулканического района Добу с обитателями плоского кораллового архипелага Тробрианских островов. Эта часть моря необычайно живописна и обладает неповторимым очарованием даже и на фоне всего этого прекрасного и разнообразного пейзажа. На самом большом острове Фергюссон, возвышаясь над островами Амфлетт с южной стороны и возникая прямо из моря в виде стройной и грациозной пирамиды, высится гора Койатабу, самая высокая на острове. Эта обширная, заросшая зеленью гора пересекается посередине белой каймой реки, начинающей свой бег где-то с половины высоты горы и ниспадающей в море. У подножья Койатабу рассеяны многочисленные малые и большие острова архипелага Амфлетт – крутые, скалистые холмы в форме пирамид, сфинксов и куполов – удивительный и живописный ансамбль с характерными очертаниями.
Погоняемые сильным юго-западным ветром, который дует здесь три четверти года, мы очень быстро приближаемся к островам, причем два важнейших из них – Гумавана и Оме’а – как будто выныривают перед нами из тумана. Бросая якорь перед деревней Гумавана на юго-восточной оконечности острова, мы чувствуем, что находимся под глубоким впечатлением. Построенная на узкой ленте побережья, открытая прибою, прижатая к краю воды почти отвесно высящимися за ней зарослями, деревня отгородилась от моря каменными стенами, окружающими дома несколькими молами и каменными дамбами, создающими искусственную защиту вдоль линии берега. Убогие хижины без всяких украшений, построенные на сваях, смотрятся в этом окружении весьма живописно (см. фото VII и XLIII).
Жители этой деревни и четырех остальных поселков архипелага – странные люди. Это совсем малочисленное племя, на которое легко можно напасть с моря. Живущие здесь люди вынуждены с трудом добывать себе пропитание, которого не могут в достаточном количестве обеспечить их скалистые острова; однако благодаря своему уникальному гончарному мастерству, необыкновенной отваге и удачливости в мореплавании, а также благодаря своему центральному положению – на полпути между Добу и Тробрианами – им удалось преуспеть и в некоторых сферах завоевать в этой части света монопольное положение. Им присущи и основные качества монополистов: алчные и скупые, негостеприимные и жадные, мечтающие сосредоточить всю торговлю и обмен в своих руках, но в то же время не готовые чем-либо пожертвовать для их улучшения; трусливые, но в то же время надменные по отношению ко всякому, с кем они имеют дело, они невыгодно отличаются от своих южных и северных соседей. Такое впечатление о них сложилось не только у белых людей[25]. Тробрианцы, равно как и добу, имеют о туземцах Амфлетт плохое мнение, поскольку они скупы и нечестны во всех сделках кула, и не знают, что такое щедрость и гостеприимство.
Когда наша лодка бросила там якорь, аборигены приблизились к ней на своих суденышках, предлагая на продажу глиняные горшки. Но стоило нам выразить желание выйти на берег и осмотреть их деревню, поднялось большое волнение, и все женщины исчезли из виду. Молодежь убегает и скрывается в зарослях за деревней, и даже старухи запираются у себя в домах. Так что если мы хотим увидеть, как изготовляют горшки, что является почти исключительно женским занятием, то сначала надо выманить из укрытия какую-нибудь старуху, обещая щедро оделить ее табаком и уверяя в наших честных намерениях.
Я упомянул здесь об этом потому, что это представляет этнографический интерес, поскольку не только белый человек вызывает такое недоверие; если чужие туземцы, прибывающие издалека ради торговли, ненадолго задерживаются на островах Амфлетт, то женщины точно так же исчезают. Однако эта в высшей степени демонстративная стыдливость отнюдь не является показной, поскольку на островах Амфлетт, даже еще в большей степени, чем на Добу, жизнь до супружества и в супружестве отличается безусловным целомудрием и верностью. Здешние женщины тоже весьма влиятельны и принимают большое участие в земледелии и земледельческой магии. В социальных институтах и обычаях туземцев наблюдается смешение элементов, характерных для северных и южных массим. Здесь нет вождей, однако влиятельные старейшины осуществляют власть, и в каждой деревне есть свой главарь, предводительствующий во время церемоний и других больших событиях в племенной жизни. Их тотемические кланы идентичны кланам Муруа (район II). Источниками их довольно скудного продовольствия являются отчасти убогие огороды, а отчасти ловля рыбы с помощью самоловок, но эта ловля устраивается редко и дает немного. Они не могут себя обеспечить, и большую часть как растительной пищи, так и свиней они получают в виде даров или путем обмена с Новой Гвинеи, Добу и Тробриан. Что касается внешнего вида, они очень похожи на тробрианцев, то есть они выше добу, у них более светлая кожа и более правильные черты лица.
