Джон Рёскин - Этика пыли
Вы бы попытались излечить их. Но, приняв все необходимые меры, вы не сочли бы, что излечению содействует постоянное зрелище ран или мысли о них. Напротив, вы были бы благодарны за каждую минуту забвения. Точно так же и при обычном здоровом состоянии вы должны быть благодарны Творцу за то, что он скрыл все страшное в ваших организмах под покровом нежной видимой красоты и вменил вам в обязанность, ради вашего блага, наслаждаться ею как в себе, так и в других. Не надо, правда, скрывать болезней или отказываться верить в них, когда они существуют, но не следует постоянно думать о них.
Что касается болезней души, то здесь от вас требуется соблюдение тех же мудрых правил и тех же обязанностей. Определите ясно, что в вас есть дурного, и, если знаете средство исправить зло, – воспользуйтесь этим средством. Пытаясь разобраться в себе, никогда не называйте себя просто грешницами – это очень дешевое обвинение и совершенно бесполезное. Вы можете при этом, пожалуй, дойти до того, что это название понравится вам и вы будете им гордиться; но называйте себя лгуньями, трусихами, ленивицами, обжорами, завистницами, если вы считаете, что заслуживаете одного из этих названий. Стремитесь обуздать пороки, которые вы у себя обнаружили. И лишь только вы вступите на деятельный путь излечения, вы тотчас перестанете горевать о своей непонятной испорченности. В конце концов, вы найдете, что труднее искоренить пороки, чем заглушить их, развивая в себе добродетели. Не думайте о своих недостатках, а тем более о недостатках других: в каждом человеке ищите доброе и сильное; чтите это добро, радуйтесь, если возможно, подражайте ему – и недостатки ваши отпадут, как облетают сухие листья, когда придет время. Если же, оглянувшись назад, вы увидите, что вся ваша жизнь корява, как ствол пальмы, не печальтесь и об этом, пока «пальма» растет, пока она покрывается густой листвой и обременяет вершину свою сладкими плодами. И если даже вам не удастся отыскать в себе много добра, подумайте, что для мира не имеет большого значения, каковы вы: помимо вас на свете много людей благородных, а вы просто радуйтесь их благородству. Громадная доля нынешнего, даже честного исповедования в грехах есть только болезненный эгоизм. Мы готовы скорее сосредоточиться на своем собственном зле, чем отрешиться от сосредоточения интереса на себе самих.
Мэри. Но если мы обязаны так много забывать себя, то почему же так высоко чтится древнегреческое изречение: «Познай самого себя»?
Профессор. Дорогая моя, это величайшее из всех правил, правило правил как Аполлона, так и солнца. Но неужели вы думаете, что можно познать самого себя, всматриваясь в себя? Никогда. Вы будете в состоянии узнать, что вы такое, только всматриваясь в то, что находится вне вас. Сравнивайте ваши силы и ваши интересы с силами и интересами других; старайтесь понять, какими вы кажетесь им и какими они кажутся вам; судите о себе всегда и во всем относительно, здраво исходите из того, что в вас нет ничего особенного. Например: некоторые из вас, может быть, думают, что могут писать стихи. Сосредоточившись исключительно на себе и на своих чувствах и действиях, каждая из вас скоро может счесть себя Десятой Музой. Но забудьте о ваших чувствах, а вместо этого постарайтесь лучше осмыслить строчку-две из Чосера или Данте – и вскоре сочтете себя самыми обычными глупышками, что гораздо больше соответствует действительности.
Или представьте, что с вами приключилось нечто такое, что вы могли бы счесть великим несчастьем. Рассматривая случившееся по отношению лично к себе, вы начинаете думать, что это кара, или предостережение, или еще что-нибудь, имеющее глубокое значение, и что все ангелы небесные отложили на время все дела, чтобы наблюдать влияние данного случая на вас. Но, отрешившись от этого эгоистического удовлетворения вашей фантазии, припомните, что в тысячу раз большие несчастия случаются каждую минуту с людьми, гораздо более достойными, и ваше самомнение сменится состраданием и смирением. Тогда вы достаточно узнаете себя, чтобы понять, что случившееся с вами вполне обычно для человека.
Таковы, Люцилла, практические заключения, к которым пришел бы каждый здравомыслящий человек, допуская даже, что тексты, посвященные пороку, так же многочисленны и замечательны, как часто думают легкомысленные читатели. Но способ чтения Библии простыми людьми очень похож на то, как, по мнению старых монахов, ежи собирают виноград. Говорят, они катаются по земле, усыпанной опавшими виноградинами, и те ягоды, которые натыкаются на их иглы, ежи собирают и едят. Так же точно и ваши читатели-ежи катаются постоянно по Библии и уверяют, будто все, что пристает к их колючкам, есть Священное Писание, а все остальное – нет. Но так вы можете ухватить только слова текстов, если же вам нужен смысл, сок, сущность – вы должны их сгруппировать. А сгруппированные тексты утверждают не врожденную испорченность всех сердец, а страшное различие, существующее между добрыми и злыми сердцами. «Добрый человек из доброго сокровища сердца своего выносит доброе, а злой человек из злого сокровища своего выносит злое». «Посеянное на каменистых местах означает того, кто слышит слово и тотчас с радостью принимает его». «Утешайся Господом, и Он исполнит желания сердца твоего». «Ибо вот, нечестивые натянули лук, стрелу свою приложили к тетиве, чтобы во тьме стрелять в правых сердцем».
Да, очень много подобных текстов. Так что для всех нас вопрос совсем не в том, чтобы определить, много или мало испорченности в человеческой природе, а чтобы знать, принадлежим ли мы в этой массе к овцам или к козлицам, люди ли мы с добрым сердцем, подставляющие свою грудь, или люди со злым сердцем, сами убивающие. Из всех же текстов, касающихся этого предмета, вы должны запомнить один, самый простой и самый жизненный: «Больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни».
Люцилла. Какими, однако, туманными кажутся тексты!
Профессор. Вы говорите, Люцилла, сущий вздор. Неужели вы думаете, что мир предназначен для того, чтобы казаться ясным пятнадцатилетней девочке? Взгляните на окно вашей комнаты – его как раз видно с вашего места. Я доволен, что оно открыто, как и следует в такую прекрасную погоду. Не замечаете ли, каким темным пятном кажется оно на стене, освещенной солнцем?
Люцилла. Да, оно кажется черным, как чернила.
Профессор. Однако вы знаете, что это очень светлая комната, настолько светлая, насколько это от нее требуется для того, чтобы маленькая хозяйка могла видеть, как нужно содержать ее в чистоте. Весьма вероятно также, что, если взглянуть на сердце ваше с точки зрения солнца, оно действительно покажется вам мрачным пятном, и солнце правды, может быть, считает нужным сказать вам, что оно кажется таким и Ему.
Но Он войдет в ваше сердце, и сердце оживится, если только вы не закроете ставень. И помните, для вас важно не то, «темно ли оно или светло», а «чисто ли оно или нечисто». Наблюдайте хорошенько за чисткой и уборкой и не сомневайтесь: только изгнанный вами злой дух или один из семи нечестивцев нашептывают вам, что все в вашем сердце черно.
Беседа 6. Ссоры кристаллов
Общее собрание в классной комнате. Утром состоялась игра в кристаллизацию, и о ней предстояло сделать подробный отчет. Каждой юной леди очень хотелось объяснить, почему она оказывалась постоянно не там, где предполагала быть.
Профессор (выслушав и обсудив доклад). У вас дело шло весьма успешно, дети; но фигура, которую вы взяли для опыта, очень проста. Подождите, я нарисую вам несколько сложных кристаллов!
Мэри. Я не думаю, чтобы они были самыми трудными: они так красивы, что мы еще лучше запомним наши места. К тому же эти звездочки столь правильны. Мы, знаете ли, боимся ломаных кривых.
Профессор. Прочитайте рассказ Карлейля о Лейтенской битве и изучите «косой строй» Фридриха[15], и вы сразу поймете, как их изображать, если только сумеете пройти так, как прошли бы два круга. Но помните, что, научившись составлять самые трудные из простых фигур, вы изучили не более половины той игры, в которую играют сами кристаллы.
Мэри. Правда? Что же еще бывает с ними?
Профессор. Минерал очень редко кристаллизуется один. Обычно два или три минерала соединяются вместе – по разным законам кристаллизации. И они совершают это без малейших промахов или ошибок, когда пребывают в отличном настроении. Это значит, что два минерала или больше каким-то способом приходят к взаимному соглашению и определяют, сколько места понадобится каждому из них, кто посторонится, когда их дороги пересекутся, и в какой степени каждый приспособится к форме другого. Затем каждый вырабатывает нужную ему форму, и они начинают делить пространство. При перестроении одни уступают, другие пользуются уступками, пока каждый кристалл вполне правильно и изящно не приспособится к своему соседу. И вам, чтобы воспроизвести это даже в самом простом виде, нужно будет разделиться на две группы, одеться в разные цвета, а затем каждая группа должна будет выбрать свою фигуру и образовать ее во взаимодействии с другой.
