Джеки Даррел - Звери в моей постели
Освоившись и повидав всех друзей, Джерри вместе с Рафаэлем поспешил в гавань, чтобы заполучить наше снаряжение, включая лендровер. И начались интриги с таможней... Когда мы приезжали в прошлый раз, в стране правил Перон, и его благословение помогло убрать преграды, все шло как по маслу. Однако за прошедшие годы Перон уступил место более демократичным правителям, в итоге никто не пожелал брать на себя ответственность за наш беспрепятственный въезд с нашим имуществом. Нам приходилось сражаться за такие драгоценные предметы, как старая одежда и брезенты. Относительно гладко прошли через таможню кинокамеры, половина пленки к ним и лендровер, однако невесть почему были задержаны прицеп, вторая половина пленки и все звероловное снаряжение. Чтобы выручить их, понадобился целый месяц ежедневных споров и уговаривания. Нелепая ситуация – ведь аргентинское посольство в Лондоне, как и в прошлый раз, дало свое добро, снабдило нас всеми привилегиями официальной научной экспедиции, однако в самой Аргентине никому не было до этого дела. К счастью, я была избавлена от участия в набегах на таможню, всеми операциями руководил Даррел, и сопровождавшие его мученики заверили меня, что его англо-саксонский лексикон был неподражаем.
Ожидая, когда очередной чинуша решит наконец, стоит ли отдавать наши вещи, мы бесцельно слонялись по городу.
– Необходимо найти водителя для лендровера, – объявил Даррел однажды утром. – Я отнюдь не желаю рисковать жизнью, садясь за руль, аргентинцы носятся по дорогам как бешеные.
Так в нашу жизнь вошла Жозефина – маленькая женщина с кудрявой шапкой рыжих волос, огромными карими глазами и ослепительной улыбкой, благодаря которой у нее не было проблем с парковкой. Жозефина была первоклассным водителем и чудесным товарищем. Оставалось лишь пожалеть, что она не сможет участвовать в поездке на юг – если такая поездка вообще состоится. Езда по улицам Буэнос-Айреса с Жозефиной за рулем изобиловала острыми ощущениями, включая ее перепалки с незадачливыми водителями других машин, кои отваживались ей перечить. Размахивая кулаками и не скупясь на брань, она весьма откровенно излагала свое мнение о бедняге и его предках. К сожалению, сверх того она переняла у Даррела кое-какие сочные англосаксонские выражения, на которые тот не скупился, когда бывал не в духе; довольно дико было слушать, как Жозефина на ломаном английском языке обзывает человека "грязным ублюдком".
Желая внести какое-то разнообразие в наше бытие, омраченное монотонными визитами в таможенное управление, наши друзья Де Сото предложили нам отдохнуть денек в их загородном поместье. Миссис Даррел оставалось еще несколько дней до отбытия в обратный рейс в Англию, и мы взяли ее с собой. За рулем сидел Карлос Де Сото, другие члены семейства набились в машину вместе с нами. Мы провели чудесный день в поместье, любуясь птицами на озере за усадьбой и носясь верхом по степи; на душе сразу стало легче. Миссис Даррел была в восторге оттого, что увидела хотя бы одно из тех мест, про какие мы ей рассказывали, и она даже глазом не моргнула, когда наша машина чуть не опрокинулась, буксуя на мокрой грязи после дождя. Для аргентинских дорог типично, что малейшие дожди превращают их в подобие клееварки, а стоит пригреть солнцу, как грунт становится твердым и над дорогой, совсем как в Африке, носится пыль.
Грустно было прощаться с матерью Джерри, когда она садилась на пароход, но перемена обстановки пошла ей на пользу, и миссис Даррел смогла познакомиться с нашими многочисленными друзьями.
Тем временем битва с таможней продолжалась с прежней силой, правда, у нас возникла слабая надежда на успех, когда главный чин обещал принять Джерри на следующей неделе. До той поры мы располагали еще одним уик-эндом, и Де Сото снова пригласили нас в свое поместье. На сей раз нам повезло с погодой, и мы с удовольствием побродили кругом, фотографируя природу и наблюдая птиц. Пока все сели пить мате – распространенный в Южной Америке травяной чай, я решила навести чистоту в лендровере, освободить его от окурков, фантиков и пыли. Опустив откидной борт сзади, я, должно быть, чересчур энергично принялась за дело, потому что верхняя створка сорвалась с запора и долбанула меня по голове, когда я выпрямилась, чтобы полюбоваться результатами своих усилий. Отчаянно чертыхаясь и ощущая легкое головокружение, я продолжила уборку; в это время появился Даррел, решивший проверить, чем я занимаюсь.
– Ничего особенного, – сообщила я. – Просто навожу чистоту в кузове.
– Что-то ты бледная какая-то? Ты здорова?
– Насколько можно быть здоровой, когда тебя стукнет створкой по башке. В остальном все в порядке.
Ухмыляясь, он потер быстро растущую шишку на моей голове.
– Бросай это дело, лучше отдохни. Подумаешь – немного пыли, как-нибудь переживем[38].
Вернувшись в Буэнос-Айрес, мы узнали, что в понедельник утром некий сеньор Данте вдруг постановил немедленно выдать нам все снаряжение. Мы так и не узнали, что подвигло его на такое решение. То ли этого вообще никто не знал, то ли нас не пожелали просветить.
– Скажите спасибо, что в конце концов заполучили свое имущество, – сказала сестра Рафаэля, Мерседес. – И не допытывайтесь о причине. Забирайте снаряжение, да поскорее.
За консультацией относительно поездки на юг мы обратились к доктору Годою, начальнику Департамента фауны в Министерстве сельского хозяйства. Он посоветовал нам поехать в Пуэрто-Десеадо, там капитан Гири знает, где находится колония пингвинов, и поможет нам со съемкой.
– А где помещаются колонии морских слонов и котиков? – спросил Джерри.
– Их вы найдете на полуострове Вальдес, а чтобы попасть туда, вам нужно в Пуэрто-Мадрине повидать охотников, я назову вам их имена, они точно знают расположение колоний.
И доктор Годой показал нам свежие аэрофото котиковых колоний. Даррел сразу загорелся.
– Мне не терпится поехать туда, – объявил он. – Я всегда был неравнодушен к котикам. Пообщаться с ними – это же будет здорово!
Никто из нас не разделял его энтузиазм, к тому же надо было еще найти водителя, знающего дорогу. Кроме того, мы нуждались в переводчике. Рафаэль учился на ветеринара в университете и не мог сейчас оставить занятия, однако он предложил нам воспользоваться услугами его родственницы – Марии Рене, надо было только дождаться конца года, когда она сможет взять отпуск на службе. Мы условились собраться вместе и обсудить этот вариант.
Между тем я начала чувствовать недомогание и однажды вечером в ресторане едва не потеряла сознание, чего со мной еще никогда не случалось. Похоже было, что все члены семьи Де Сото разбираются в медицине, и нам не стоило труда упросить одного из них осмотреть меня.
– Все ясно, – объявил он. – У нее легкое сотрясение мозга от того удара по голове, а потому предлагаю ей провести дня два в темной комнате, соблюдая полный покой, никаких переживаний. Если к концу недели ей не станет лучше, дайте знать, сделаем рентген.
Сказал и удалился с ласковой улыбкой. Он оказался прав – через два дня я снова была в полном порядке и стала носиться кругом, готовя все необходимое для выезда на юг.
Мария Рене согласилась ехать с нами и даже нашла для нас водителя – молодого юриста Дикки Соло. Он прилично знал интересующий нас район, однако оставаться там с нами не мог, должен был сразу же возвращаться в Буэнос-Айрес. Не скажу, чтобы это нас особенно беспокоило, мы полагали, что сами сумеем проделать обратный путь. И вот назначена дата отъезда – утро 1 января. Что весьма позабавило наших друзей, убежденных, что мы будем просто не в состоянии покинуть Буэнос-Айрес в первый день нового года. Они недооценивали силу нашего энтузиазма; однако в последний момент, когда все уже было готово, случилось неприятное происшествие. Направляясь на вечеринку, мы решили по пути заехать домой к Марии Рене и выпить там по стаканчику. За рулем сидела Жозефина, и, как всегда, она без умолку болтала, не очень следя за обстановкой. Когда мы приблизились к единственному тогда в Буэнос-Айресе перекрестку со светофорами, я со своего места рядом с Жозефиной увидела, как зеленый свет сменился красным, она же явно этого не заметила.
– Светофор! – крикнула я.
В ту же секунду меня бросило на ветровое стекло. Даррел тотчас подтянул меня к себе, и нас обоих обдали брызги крови. Меня волновало только одно: не пострадал ли наш лендровер от столкновения с впереди стоящей машиной. Со всех сторон к нам устремились люди, предлагая помощь, а я чувствовала себя совсем нормально, вот только кровь не переставала течь.
– Жозефина, живей к моему дому, – распорядилась Мария Рене. – Мой отец осмотрит голову Джеки.
– Может, лучше отвезти ее в больницу? – вступила Софи, которую тоже основательно тряхнуло.
– В этом нет необходимости, дорогая, – отозвалась Мария. – Вот если отец сам не справится, тогда он назовет нам подходящую больницу. А сейчас жми на газ, Жозефина, надо остановить кровь.
