Анатолий Белкин - Теория доказывания в уголовном судопроизводстве

2. Сведущие лица подразделяются на научных экспертов и справочных свидетелей. Последние основывают свои заключения на опытности в каком-либо ремесле, занятии или промысле. "Справочными свидетелями, - писал Л.Е. Владимиров, - мы назвали этот род экспертов для того, чтобы провести различие между научными экспертами и теми сведущими лицами, которые дают из области своего опыта сведения, освещающие некоторые стороны уголовных дел. Суд, вооружившись этими сведениями, справками, самостоятельно затем решает возникший вопрос. Он не подчиняется здесь авторитету мотивов заключения... он имеет перед собой истолкователей, дающих ему справки и сведения, необходимые для решения возникшего вопроса"*(460). В отличие от научных экспертов, справочные свидетели допрашиваются, как и иные свидетели, они должны обладать всеми качествами достоверных свидетелей.

3. Для того чтобы научный эксперт мог выполнять свои функции научного судьи, судьи факта, ему следует предоставлять возможность знакомиться со всеми обстоятельствами дела, участвовать в допросах и осмотрах как на предварительном следствии, так и в суде*(461).

Отечественная процессуальная наука отвергла теорию эксперта - научного судьи, как несущую на себе печать теории формальных доказательств. Однако аргументы в пользу возможности полноценной оценки следователем и судом заключения эксперта, теоретическая модель такой оценки весьма далеки от жизни, от реальной следственной и судебной практики.

По данным Г.В. Парамоновой, при оценке следователем заключения эксперта типичными являются следующие недостатки.

1. Следователь сопоставляет выводы эксперта с другими материалами дела, не сравнивая их с иными частями заключения (например, не сопоставляются вопросы с полученными выводами, хотя иногда в заключении даны ответы не на все вопросы).

2. Допускаются ссылки на вероятные выводы экспертов как на доказательство, подтверждающее тот или иной факт (хотя использование их как категорических может привести к искажению фактически имевших место обстоятельств).

3. Заключение эксперта недостаточно используется в доказывании, не находит должного отражения в обвинительном заключении. Часто следователи только ограничиваются упоминанием о заключении эксперта, но не указывают, какой конкретно факт им доказывается.

4. Следователь назначает дополнительные экспертизы, хотя ряд вопросов, не требующих дополнительных исследований, можно было бы выяснить путем допроса эксперта, который разъяснил бы выводы*(462).

Эти и другие ошибки проистекают из непонимания следователем (не обладающим специальными познаниями, требуемыми для адекватной оценки заключения эксперта по существу) содержания самого экспертного заключения и, как следствие, формального подхода к его оценке.

В то же время экспертное заключение - несомненно, один из "материалов дела", и для помощи в его оценке вполне может быть привлечен специалист. Также обладая необходимыми специальными знаниями, он вполне способен оценить не столько формальное соответствие экспертного заключения процессуальным правилам, сколько содержание заключения и обоснованность его выводов.

Практика давно пошла по этому пути; но при этом специалист оказывается "главнее" эксперта, что навряд ли однозначно правильно. Думается, что следует в законе четко определить те критерии, которыми следователь и суд должны руководствоваться при оценке экспертных заключений, причем критерии реальные и общедоступные, и обусловить порядок использования в этих целях помощи (консультаций и заключений) независимых специалистов, призываемых именно для оценки заключений экспертов.

Е.Р. Россинская справедливо указывает, что специалист может быть привлечен и при назначении судебной экспертизы. Конкретная помощь, которую он способен оказать, связана, например:

- с указанием на невозможность решения данного вопроса (например, из-за отсутствия экспертной методики);

- с указанием на непригодность объектов для экспертного исследования (что очевидно только лицу, обладающему специальными знаниями);

- с указанием на ошибки в собирании (обнаружении, фиксации, изъятии) объектов, могущих стать впоследствии вещественными доказательствами (ошибки могут быть связаны с неиспользованием или неправильным использованием технико-криминалистических средств и методов собирания тех или иных следов, особенно микрообъектов);

- с определением рода или вида судебной экспертизы (что напрямую связано в дальнейшем с выбором экспертного учреждения или кандидатуры эксперта);

- с указанием на материалы, которые необходимо предоставить в распоряжение эксперта (например, протоколы осмотра места происшествия и некоторых вещественных доказательств, схемы, планы, документы, полученные при выемке, и пр.)*(463).

Оценка экспертного заключения тесно связана с назначением дополнительной и/или повторной экспертизы; но вопрос об основаниях для назначения такой экспертизы также разрешен в действующем законодательстве недостаточно четко. УПК РФ предусматривает назначение дополнительной экспертизы при недостаточной ясности или полноте заключения эксперта, а повторной - в случаях возникновения сомнений в обоснованности заключения или противоречий в выводах (ст. 207 УПК). Однако следователь или суд, не обладая специальными познаниями в соответствующей проблемной области, не всегда в состоянии квалифицированно судить о правильности или неправильности заключения эксперта.

Выходом из создавшегося положения может быть идея мета-экспертизы*(464), уже довольно широко применяемая на практике*(465).

Заключение эксперта само рассматривается как объект исследования, проводимого (обычно по инициативе одной из сторон) специалистом, обладающим познаниями в соответствующей области*(466). Такое исследование не является ни дополнительной, ни повторной экспертизой, ибо не рассматривает исходных материалов первичной экспертизы, а отвечает на вопросы, насколько адекватны методы, использованные экспертом, насколько обоснованны сделанные выводы, можно ли указать на допущенные экспертом ошибки и пр.

В качестве основных вопросов, рассматриваемых специалистом, привлекаемым для такой мета-экспертизы, Е.Р. Россинская указывает:

- пригодность представленных вещественных доказательств и сравнительных образцов для исследования;

- достаточность (с точки зрения используемых экспертных методик) имеющихся объектов и образцов для дачи заключения;

- методы, использованные при производстве судебной экспертизы, оборудование, с помощью которого реализованы эти методы (обеспечен ли метрологический контроль и поверка оборудования, его юстировка и калибровка);

- научную обоснованность экспертной методики, граничные условия ее применения, допустимость применения избранной методики в данном конкретном случае*(467).

Заключение такого специалиста, являясь полноценным источником доказательств, может в существенной степени способствовать адекватной и объективной оценке экспертного заключения.

Глава 8. Использование доказательств

8.1. Понятие, сущность и формы использования доказательств

Самую большую трудность представляет не открытие фактов, а открытие верного метода, согласно которому законы и факты могут быть установлены

Использование доказательств представляет собой заключительный этап работы с доказательствами: после их собирания, исследования и оценки субъект доказывания оперирует ими, решает с их помощью те или иные задачи доказывания. Использование доказательств и есть оперирование ими, применение в определенных целях - промежуточных или конечных. Ранее нами неоднократно указывалось, что разделение процесса доказывания на этапы - собирание, исследование, оценка, использование доказательств - правомерно лишь в методологических целях, для более углубленного изучения этого процесса. В реальной действительности все эти этапы самым тесным образом переплетаются между собой и, по сути, каждое доказательство после его обнаружения и фиксации, после того как оно, в сущности, становится доказательством, исследуется, оценивается и "включается в оборот", т.е. используется в определенных субъектом доказывания целях.

Строго говоря, использование доказательств, оперирование ими - и есть собственно доказывание, ибо сами по себе доказательства, не использованные для подтверждения или опровержения какого-либо тезиса доказывания, остаются за рамками этого процесса и, как невостребованные, могут вообще впоследствии по делу не фигурировать.