История античной философии - Владимир Файкович Мустафин
Бог есть «всеединое».
Прежде всего надо определить сущность Бога, не прибегая к антропоморфизмам. И Ксенофан делает это, определяя понятие о Боге в духе пантеизма. Бог есть «всеединое» – «εν και παν». Это пантеистический монотеизм. Но в том варианте пантеистического монотеизма, который был реализован в египетской религиозной метафизике, Ксенофан увидел серьезный недостаток. Как известно, египтяне, а за ними и некоторые греки (Фалес, Пифагор и др.) понимали сущность Бога как состоящую из нескольких компонентов, из нескольких божественных первоначал (духа, материи, пространства и времени). Ксенофан отверг такое понимание сущности Бога.
Во-первых, если эти части Бога не равноценны между собой, то тогда менее ценные и не могут обладать божественным достоинством. А если эти части равны между собой по достоинству, то тогда ни одна из них не может быть названа божественной, ибо божественное предполагает наивысшее совершенство, возможное только для одного начала, чего при равенстве быть не может. Да и более простое рассуждение приводит к такому же выводу. Например, ни время, ни пространство не могут считаться божественными, ибо и то и другое не имеет онтологической самостоятельности. Время (в модификации вечности) есть проявление, следствие сущности Бога, но не есть компонент этой сущности. Что касается пространства, то, по мнению Ксенофана, это понятие вообще есть фикция, обозначение несуществующего, ибо «бесконечное пространство» следует мыслить не имеющим ни начала, ни середины, ни конца, а так мыслить можно только о несуществующем. Материю и дух нельзя разделять на отдельные категории-субстанции, а следует их мыслить неразрывно соединенными, и это неразрывное единство воплощено во всём бытии, во всей вселенной, одушевленной, живой, проникнутой разумом и волею, вселенной, которая и есть Бог. Утверждая пантеизм, Ксенофан, естественно, столкнулся с проблемой, неизбежной для всякого последовательного пантеиста – как сочетать единство, неизменность и вечность Бога со множественностью, постоянной изменчивостью и исчезновением вещей чувственного мира? Ведь пантеизм утверждает их тождество. Ответ Ксенофана таков. Эти два положения и миросозерцания, из этих положений вытекающие, не могут гармонично, т.е. без противоречий, быть соединенными. Разум человеческий бессилен эту проблему разрешить. Гносеологический скептицизм Ксенофан выражал прямо: «Никакой человек не знает истинного и доступного познанию… И даже если он случайно натолкнулся бы на это, он всё равно не знал бы, что он натолкнулся на это, но он только полагает и мнит» (Кн. VII, 51)[14]. Несмотря на то, что традиционно принято повторять оговорку, что Ксенофан скорее богослов, а не философ, его следует признать именно первым настоящим греческим философом. Ионийские философы (Фалес, Анаксимандр, Анаксимен) и Пифагор, по сути дела, рефлектировали над основными положениями египетской религиозной метафизики. И как бы своеобразно они это ни делали, всё же очевидно, что исходный материал их умствований не оригинален, он перенят.
Метод Ксенофана – логически и стилистически точное употребление слов для выражения мыслей.
Ксенофан же рассуждает вполне самостоятельно и по взятым темам и, что может быть более важно, по методу. Он совершенно осознанно отказался от египетского понимания сущности Бога как совокупности компонентов духа-материи-пространства-времени и предложил последовательно монотеистическое понимание этой сущности, пусть и сформулировал это лишь схематично. Он первым применил тот метод философского умствования, который впоследствии стал отличительным свойством всей греческой философии – логически и стилистически точное употребление слов для выражения мыслей, с уверенностью, что именно такое логически выверенное индивидуальное умствование и есть путь обнаружения и утверждения истины, а не простое повторение суждений, признанных истинными в прошлом и передаваемых в таком качестве традицией. Проще говоря, в лице Ксенофана греческая философия впервые противопоставила индивидуальное логическое рассуждение общественно-культурной традиции. Но при всём при этом Ксенофан почувствовал и основную проблему философии – отсутствие гарантии в её способности достичь цели обнаружения абсолютной истины, опираясь исключительно только на ресурсы индивидуального человеческого разума.
Гераклит Эфесский (~540-470 до Р. Х.)
Ключевая онтологическая мысль Гераклита следующая. В предметно-чувственном мире нет ничего постоянного и неизменного. Вся действительность находится в непрерывном изменении. «Всё течёт» – «πάντα ῥεῖ». «Нельзя дважды войти в одну и ту же реку».
Гераклит: в предметно-чувственном мире нет ничего постоянного и неизменного.
Гносеологическое следствие из этой констатации непрерывной текучести окружающей человека среды чрезвычайно важно: непрерывно изменяющаяся окружающая нас действительность недоступна для познания. Ведь познанное, в идеале, есть копия действительности. А если эта действительность всё время меняется, то знание превращается в серию одномоментных снимков этой действительности, не имеющих познавательного значения. Только копия действительности в познавательном акте получена, и вот она уже бесполезна, ибо действительность перед познающим оказывается уже иная. Познать можно только то, что обладает хоть каким-то постоянством.
То, что действительность непрерывно «текуча», это – бесспорно, но необходимо одно уточнение: действительность «текуча» для органов внешних чувств. Поэтому сам Гераклит не высоко ценит познавательное значение органов внешних чувств: «Глаза и уши – плохие свидетели для человека». Настоящего знания на этом пути, доверия к показаниям органов внешних чувств нельзя получить. Где же тогда искать истинного знания? На пути доверия показаниям разума. «Логос» – вот путь философии.
Особый источник истинного философского знания – разум.
В этом гносеологическом утверждении Гераклита заключается важнейший момент всей древнегреческой философии: она в лице Гераклита пришла к осознанию необходимости признания особого источника философского знания, разума, который принципиально отличает философию от обыденного знания, основанного на доверии к показаниям органов внешних чувств. Итак, гносеологическое утверждение Гераклита, которое делает его рационалистом, следующее: истинное знание дается нам только разумом, а органы внешних чувств такого знания дать не могут. Именно у Гераклита впервые в древнегреческой философии употребляется понятие λογος в гносеологическом смысле. Под логосом, прежде всего, имеется в виду разум как источник истинного знания, а затем – разумность устройства действительности. Для рационалиста естественно утверждать наличие разумности устройства мира. Раз признано, что при помощи именно разума познается действительность, значит необходимо предполагать, что эта действительность разумно устроена. Если в таком предположении не утвердиться, то останется только одно – скептицизм.
Парменид Элейский (515-450 до Р. Х.)
То, что сформулировал Гераклит в качестве вывода из своих гносеологических анализов и предположений, Парменид Элейский утвердил в качестве несомненного принципа, аксиомы. Принцип этот – гносеологический рационализм.
Истинное знание нам дается разумом. Бытие и мышление имеют одни и те же законы, т.е. бытие и мышление
