Двери восприятия. Рай и Ад. Вечная философия. Возвращение в дивный новый мир - Олдос Хаксли
Франсуа Фенелон
Мы видели, что чувства способны выступать побуждениями для любви к ближнему, но сама эта любовь – как любовь и как милосердие – берет начало в воле, конкретно в воле к миру и смирению внутри себя, в воле к терпению и доброте по отношению к своим собратьям, в воле к той бескорыстной любви к Богу, которая «ничего не просит и ни в чем не отказывает». Волю же можно укреплять постоянными упражнениями и закалять стойкостью. Это наглядно явствует из нижеследующей записи, восхитительной в своей босуэлловской живости, беседы между молодым епископом Белле и его обожаемым другом и наставником Франциском Сальским.
Однажды я спросил епископа Женевского, что нужно предпринять, чтобы достичь совершенства. «Ты должен возлюбить Бога всем сердцем, – ответствовал он, – и ближнего своего, как себя самого».
«Я не спрашиваю, в чем состоит совершенство, – возразил я, – а хочу знать, как его достичь». «Любовь к ближнему, – не сдавался он, – есть одновременно цель и средство, и достичь оного совершенства мы сможем только посредством означенной любви к ближнему… Если в душе заключена жизнь тела, то в любви к ближнему заключена жизнь души».
«Я знаю все это, – сказал я. – Но хочу знать, как надо любить Бога всем сердцем и как возлюбить ближнего своего».
Он снова ответил: «Мы должны возлюбить Бога всем сердцем и ближнего своего как себя самого».
«Я по-прежнему не понимаю, – признался я. – Поведайте, как мне обрести такую любовь?»
«Наилучший, скорейший и кратчайший способ возлюбить Бога всем сердцем – это возлюбить Его всем сердцем!»
Он не желал давать иного ответа. Впрочем, в завершение епископ промолвил: «Ты не один такой, сын мой. Очень многие жаждут вызнать у меня способ, правило и тайны достижения совершенства, но всем я могу сказать лишь одно: единственная тайна – это искренняя любовь к Господу, а прийти к такой любви возможно, только любя. Ты учишься говорить, разговаривая; ты овладеваешь знаниями, покуда учишься; ты постигаешь бег, когда бегаешь; ты осознаешь труд, когда трудишься. Точно так же ты учишься любить Бога и ближнего своего, когда любишь. Все, кто полагает, будто есть иной путь, обманывают себя. Если хочешь возлюбить Бога, то люби Его все больше и больше. Начни как простой подмастерье, и сама сила любви поведет тебя к мастерству. Те, кто добился наибольшего успеха, и впредь будут идти вперед; они ни за что не поверят, что достигли желанной цели, ибо любовь к ближнему должна произрастать в нас непрерывно, вплоть до последнего вздоха».
Жан-Пьер Камю
Переход от «плотской любви» священного человечества, по выражению святого Бернарда, к духовной любви к Божеству, от эмоциональной любви, которая объединяет лишь двоих любящих во взаимодействии к совершенной любви к ближнему, что воссоединяет человека с духовной субстанцией, – этот переход в религиозной практике проявляется как отказ от медитации, умозрительной и эмоциональной, в пользу глубокого созерцания. Все христианские авторы утверждают, что духовная любовь к Божеству выше плотской любви к человеку, что последняя представляет собой разве что начаток и средство достижения главной цели – обретения объединяющей любви-познания божественной Основы. При этом все те же авторы упорно твердят, что плотская любовь есть обязательное начало и незаменимое средство. Восточные авторы согласились бы, полагаю, с тем, что это верно для многих, но не для всех на свете, ибо существуют и прирожденные созерцатели, способные «совместить исходную точку с целью» и без промедления ступить на путь Йоги Знания. Ниже приводится отрывок из произведения величайшего философа-даоса, написанного именно с точки зрения прирожденного созерцателя.
Там, где люди не в силах изменить что-либо, – там и пребывает естество вещей. Для них собственный отец равен Небу, и они любят его всей душой. Что же говорить о том, кто возвышается над ними? Каждый из нас полагает, что его господин лучше него самого, и потому готов отдать за него жизнь. Что же говорить о самом подлинном из владык в этом мире? Когда высыхает пруд, рыбы, оказавшиеся на суше, увлажняют друг друга жабрами и смачивают друг друга слюной. И все-таки лучше им забыть друг о друге в просторах многоводных рек и озер.
Чжуан-цзы
«Слюна» личной эмоциональной любви лишь отдаленно напоминает воду духовного божественного бытия, уступает ей в качестве и – именно потому, что эта любовь личная и эмоциональная, – даже в количестве. Осушив своим добровольным невежеством, своими неверными действиями и неправедным бытием божественные пруды, человеческие существа могут скрасить ужас своего положения, «смачивая друг друга слюной». Но не может быть ни счастья, ни безопасности во времени, ни освобождения в вечности, пока люди не перестанут думать, что они могут обойтись одной только «слюной», и пока не призовут вернуться божественные воды, отдавшись стихии, каковая, в сущности, составляет их естество. Тот, кто ищет прежде всего Царство Божие, обрящет и все остальное. А тот, кто, подобно нынешним идолопоклонникам прогресса, жаждет прежде всего остального, уповая, что после обуздания ядерной энергии и трех очередных революций наступит Царство Божие, – тот все потеряет. Однако мы продолжаем доверять прогрессу, продолжаем считать личную «слюну» высшей формой духовной влаги и предпочитаем мучительное и невозможное существование на суше любви, радости и покою нашего исконного океана.
Влюбленный во все, он и сам все есть он, влюбленный в себя, он и любовь свою ищущий.
Всякого, в ком влюбленного узрел ты, возлюбленным считай, так как он относительно и этот, и тот. Жаждущие если воду ищут в мире (букв. «от мира»), то и вода ищет в мире жаждущих[364].
Джалаладдин Руми
Душа… во
