Сергей Алексеев - Общая теория права. Том I
Своеобразие мер защиты находит все большее признание в советской юридической литературе, причем не только в общетеоретической, но и в отраслевой (В.Д. Ардашкин, Ю.Г. Басин, О.А. Красавчиков, Г.Н. Стоякин[296] и другие). И это вполне закономерно. Дифференцированный анализ средств правового принуждения позволяет, не упуская из поля зрения того общего, что свойственно всем юридическим санкциям глубже познать специфические функции их разновидностей, а отсюда дать верный ориентир для решения ряда практически важных вопросов.
Характеристика же применения всех юридических санкций в рамках одной лишь категории — ответственности неизбежно замыкает эту характеристику на уровне первичных (правовосстановительных) санкций, не нацеливает на глобальный анализ их разновидностей и к тому же придает понятию ответственности значение, не соответствующее ни его этимологии, ни его сущностным сторонам.
Надо полагать, опасность «криминализации» ответственности, о которой подчас говорят сторонники широкой ее трактовки, состоит вовсе не в том, что при освещении юридической ответственности используются достижения науки уголовного права, а как раз в том, что понятия и термины, сложившиеся в уголовном праве и именно там наиболее ярко выразившие глубинные черты юридической ответственности, неоправданно распространяются на применение всех юридических санкций, в том числе и тех, которые имеют одну лишь правовосстановительную направленность.
Впрочем, в последнее время и в данной проблеме наблюдается известное сближение точек зрения (осложняемое, к сожалению, чисто терминологическими спорами). Ныне, думается, достигнуто единодушие в том, что применение всех юридических санкций обладает рядом общих черт. В то же время сторонники широкой трактовки юридической ответственности указывают на то, что имеется существенное, даже принципиальное, различие между юридической ответственностью как принудительным исполнением позитивной обязанности и юридической ответственностью за нарушение уголовных и некоторых административных запретов[297]. Высказано даже мнение, что существуют «право-восстановительная ответственность» и «штрафная ответственность»[298]. Думается, в дальнейшем, с известным упорядочением терминологии, расхождения во взглядах на применение юридических санкций будут постепенно устранены, что обеспечит в рамках единых теоретических построений углубленное изучение общего и особенного во всем комплексе вопросов, относящихся к юридическим санкциям.
6. Правовое принуждение — правоохранительное отношение — процессуальные формы.Особенности правового принуждения, выраженные в юридических санкциях, заключаются, помимо всего иного, еще и в том, что они осуществляются в рамках правоохранительного отношения и в соответствующих процессуальных формах.
Противоправное поведение лица, являющееся основанием применения к нему санкций, — это юридический факт, влекущий за собой возникновение особых прав и обязанностей и, следовательно, правоохранительных отношений между лицом и компетентными государственными органами. Иными словами, с момента самого факта противоправного поведения уже есть особые права и обязанности, обосновывающие юридическую возможность (причем по отношению к данному конкретному случаю) применения со стороны компетентных государственных органов государственно-принудительных мер в виде юридических санкций.
Таким образом, правоохранительное отношение — реальное выражение того, что государственное принуждение носит правовой характер. Оно же свидетельство особого, опять-таки в рамках данного охранительного отношения, положения и субъекта противоправного поведения. Его положение, например при юридической ответственности, не исчерпывается одним лишь претерпеванием мер государственно-принудительного воздействия. Правонарушитель несет в охранительном правоотношении определенные, подчас довольно жесткие обязанности, но он является не объектом государственно-правового воздействия, а именно субъектом правоотношения. Он вправе требовать, чтобы применяемые к нему меры воздействия реализовались в объеме и порядке, предусмотренных в нормах права. Он выступает в ряде случаев в качестве носителя правомочий, имеющих дополнительный характер (например, правомочий, основанных на нормах исправительно-трудового права). Аналогичным образом должно быть оценено правовое положение лиц, в отношении которых применяются меры защиты.
Отмечая тесную связь, единство между охранительным правоотношением и правовым принуждением в виде ответственности и защиты права, было бы неверным, однако, отождествлять и то и другое.
И юридическая ответственность, и защита права — особые правовые явления, которые выражают содержание охранительного правоотношения, взятого в определенном аспекте на известном этапе его развития, развертывания, обусловленного, в частности, совершением особых правоприменительных актов.
Так, уголовные правоотношения возникают в момент совершения преступления, а уголовная ответственность — лишь после того как данное охранительное правоотношение (в результате расследования преступления, разбирательства уголовного дела и вынесенного по делу обвинительного приговора) полностью развернулось, конкретизировалось и фактически реализуется, осуществляется. В сущности, юридическая ответственность и защита права выражают реализующееся, осуществляемое охранительное правоотношение, т. е. правоотношение в таком его состоянии, когда в его рамках реально применяются санкции, а лицо фактически несет юридические обязанности по претерпеванию определенных лишений штрафного характера или по применению государственно-принудительных мер восстановительного характера.
На основе охранительных правоотношений, имеющих материально-правовой характер, складываются и соответствующие процессуальные отношения, опосредствующие порядок, процедуру применения государственно-принудительных мер юридической ответственности и защиты.
Не касаясь всего многообразного комплекса вопросов, связанных с характеристикой соотношения и взаимодействия охранительных и процессуальных отношений, хотелось бы оттенить качественные особенности процессуальных форм, обусловленные их нераздельным единством с правовым принуждением.
Именно потому, что государственное принуждение является острым и жестким средством социального воздействия, оно в условиях режима строгой законности нуждается не просто в юридической процедуре (последняя необходима для всякой государственно-властной, правоприменительной деятельности, да и вообще для любой длящейся юридической деятельности, длящихся правоотношений), а в особой юридической процедуре, которая в соответствии со спецификой охранительных правоотношений выражала бы применение государственно-принудительных средств воздействия на началах правосудия. Этим и обусловлено наряду с другими причинами формирование особых процессуальных институтов, их — «сложность», «громоздкость», наличие в них норм, предусматривающих право по непосредственному участию в рассмотрении дела, право отвода, обжалования и т. д., а отсюда и формирование особых отраслей процессуального права, которые являются носителями важнейших демократических, гуманистических начал правовой системы, обусловленных классовой природой данного социального строя.
Все это и предопределяет необходимость теоретико-конструктивного (и даже терминологического) обособления процессуальных форм от юридической процедуры в целом, в том числе от таких ее разновидностей, как процедурно-процессуальные формы правотворчества (1.18.4.), и от тех процедур оперативной правоприменительной административной деятельности, которые, обеспечивая законность, обоснованность и целесообразность решений, не сопряжены, однако, с применением правового принуждения на началах правосудия (1.19.7).
Специфическими чертами, в частности, отличается процедура правоприменительной административной деятельности в тех случаях, когда она сводится к индивидуальному регулированию конкретных общественных отношений, например в области хозяйственного управления. И здесь должны быть обеспечены законность, обоснованность и целесообразность принимаемых решений. Однако в данной области нет необходимости такой регламентации порядка разрешения дела, какая в сфере процессуального права вызвана особенностями правового принуждения при рассмотрении и решении уголовных, гражданских, административных дел. В то же время, как это ни покажется неожиданным, процедура индивидуально-правовой административной деятельности правоприменительных органов в области хозяйственного и иного государственного управления в определенной мере сходна с правотворческой процедурой: в обоих случаях должен быть обеспечен порядок подготовки и принятия решений, которые соответствуют началам социального управления, теории информации, необходимости полного и правильного урегулирования общественных отношений.
