Галина Леонтьева - Вспомогательные исторические дисциплины
Происхождение термина верста связывают с корнем глагола вьртъти, который мог обозначать поворот плуга или борозду пашни от поворота до поворота плуга. Вполне возможно, что первоначально этот термин обозначал единицу измерения площади. В ранней переводной литературе верста соответствует греческим единицам стадии и миле, т. е. очень различным мерам — 185 м и 1,388 км. Итак, реальное содержание версты не может считаться выясненным, оно фиксируется метрологически в более позднее время.
Поприще этимологически связывается с глаголом переть — идти. Некоторые лингвисты первоначальным значением этого термина считают место бега, другие, исходя из глагола попирать (топтать, давить), — место, где ходят. Однако эти догадки не подтверждаются имеющимися источниками. Над лингвистами довлеет семантика древнегреческого слова стадион, однако в древнейших памятниках поприщу соответствует как раз не стадион, а миллион — миля.
Наиболее убедительной представляется точка зрения тех исследователей, которые предполагают искусственное образование этого термина при первых переводах греческих богослужебных книг на славянский язык для передачи общего значения расстояния, длины. «Поприще» в современном значении «сферы деятельности» употребляется с XVIII в.
Источники позволяют сделать вывод о равенстве поприща 6 или 8 греческим стадиям. Последние в различных метрологических системах имели разные величины, и только позднее в Греции утвердилась римская миля, равная 1480 м и содержавшая 8 греческих олимпийских стадий в 185 м.
Необходимо заметить, что в ряде случаев о терминах «верста» и «поприще» нельзя говорить как о синонимах. В настоящее время принято считать, что, в отличие от сажени, размер версты не изменялся на всем протяжении ее истории и первоначально она равнялась 750, а затем 500 саженям.
Для древнерусского периода истории Руси характерны определения расстояний описательными выражениями — «вержение камня», «перестрел», «день пути». Не раз уже упоминавшийся игумен Даниил пользовался ими сравнительно часто. Очевидно, что определенные такими выражениями расстояния не могут быть точно установленными. Некоторые исследователи пытались вычислить средние величины таких мер. Например, С.К. Кузнецов считал «вержение камня» равным приблизительно 20 саженям, т. е. около 42,5 м. Однако при этом не учитывались ни размер и вес камня, ни физическая сила бросающего. Другие исследователи определяют «вержение камня» более осторожно — от 40 до 60 м. Средний размер «перестрела» выводится, как правило, из практики народов, пользовавшихся луком. Приблизительно он равен 60–70 м. Для «дня пути» условно применяется расстояние 25 (или 35–40) км, а для «конного дня пути» — 50–70 км.
Следует подчеркнуть, что эти приблизительные, «средние» величины можно использовать лишь очень осторожно, проверяя их, по возможности, анализом конкретного показания источника.
Из подобных народно-бытовых мер расстояний можно назвать еще «днище» (от «день»), «стрелище», «метавище» (от «метать»). В Латгалии, например, очень долго определяли расстояния по дальности распространения звука — ржания лошади, мычания быка.
Меры поверхности (площади). Данные источников для выяснения метрологических значений мер поверхности, употреблявшихся в Древней Руси, еще более скудны и неопределенны, чем для мер протяжения. Основными единицами измерения площади служили село и плуг. Эти термины могли обозначать не только метрологические понятия, но и единицы обложения. Повесть временных лет сообщает, например, что вятичи платили дань хазарам «по шелягу от плуга или рала».
Меры поверхности часто определялись мерами сыпучих тел, т. е. определенными количествами зерна, высеваемого на определенной площади. Могли они определяться и затратами труда на обработку определенного участка пашни.
Одна из статей Пространной редакции «Русской Правды» позволяет приблизительно установить величину плуга — «а в селе сеяной ржи на два плуга 16 кадей ростовских». Отсюда можно заключить, что село составляли два плуга, а на плуг приходилось 8 ростовских кадей ржи. К сожалению, не известно, как отличалась ростовская кадь от других. Вероятно, что кадь, являясь общераспространенной в Древней Руси мерой сыпучих тел, не была одинаковой на разных землях, иначе бы не потребовалось определения «ростовская».
Ретроспективным путем выводят равенство древнерусского плуга 8 позднейшим десятинам, так как известно, что в XVI–XVII вв. на полдесятины высевалась четверть кади ржи, а эта четверть кади (московская) была в два раза больше древнерусской. Однако некоторые другие данные источников заставляют пока воздерживаться от такого определения древнерусского плуга, так как на основании той же «Русской Правды» можно предположить равенство плуга 5 десятинам.
Меры сыпучих тел. Сыпучие тела в Древней Руси измерялись кадями и половниками. Кадь делилась по системе двух на 2 половника, 4 четверти и 8 осьмин. Правда, последние (четверть и осьмина) в древнерусских источниках не встречаются. А.И. Никитский установил примерное равенство древнерусской кади 14 позднейшим московским пудам — 229,32 кг.
«Русская Правда» называет более мелкие единицы измерения сыпучих тел — уборок и лукно. Выяснить их метрологическое значение пока не удается. Предположение Д.И. Прозоровского о том, что лукно вмещало 24–25 кг овса, построено на очень шатких методических основаниях и не может быть принято.
Позднейшая народная мера — лукошко, равная 16 кг ржи, может быть связана с древнейшим лукном только этимологически.
Меры жидкостей. Хуже всего обстоит дело с определением древнерусских мер для жидкостей. В метрологическом значении в источниках упоминаются ведро и бочка, а позднее — корчага. Все попытки определить, хотя бы приблизительно, реальные величины этих мер следует признать неудачными, например вывод Д.И. Прозоровского о равенстве древнего ведра 9—10 кг воды. Ведро могло употребляться и в качестве меры сыпучих тел. Определенные указания на размер корчаги дают переводные греческие источники, в которых этим термином переводится керамион — мера сыпучих тел, равная 12,28 кг.
Меры веса. Древнейшей русской весовой единицей, упоминаемой в различных источниках, является гривна. Ее название связывают с широко распространенным у славян и других народов металлическим шейным украшением — гривной (от грива, загривок).
Происхождение весового значения гривны окончательно не установлено. Одни исследователи связывали ее с византийской весовой единицей литрой (римская либра) и считали равной первоначально 136,44 г. Основанием для этого послужила одна из статей договора князя Олега с греками 911 г., в которой за намеренное нанесение удара предписывалось карать виновного 5 литрами серебра «по закону русскому». Сравнивая этот штраф с аналогичным наказанием по «Русской Правде» (12 гривен), можно приравнять указанные величины и отсюда получить искомый вес гривны. Однако этот путь методически слабо обоснован, так как, во-первых, «Русская Правда» — памятник внутреннего законодательства, не регулировавший международные конфликты, к тому же он более позднего происхождения; во-вторых, здесь может идти речь не о ставке штрафа, а лишь о характере наказания. Самым веским аргументом против византийского происхождения гривны является отсутствие среди древнерусских слитков серебра таких, которые хотя бы отдаленно приближались к весу 136,44 г.
В свое время наиболее аргументированной представлялась гипотеза И.И. Кауфмана о восточном происхождении веса гривны. В денежном хозяйстве Руси были широко распространены слитки серебра новгородского типа с весовой нормой около 204 г. Этот вес составляет ровно половину арабского фунта (ротля), заимствованного арабами из Ирака. Таким образом, древнерусская гривна была равна половине позднейшего русского фунта в 409,512 г. И.И. Кауфман считал, что в Древней Руси употреблялась гривна в 96 золотников, т. е. равная 409,512 г. В настоящее время против гипотезы Кауфмана выдвигаются возражения, заслуживающие внимания. Прежде всего констатируется большое разнообразие арабских весовых единиц и указывается на то, что вес около 409 г лежал в основе многих европейских весовых систем. В Древней Руси гривна не только весовая, но и денежно-весовая и денежно-счетная единица. Среди древнерусских денежных слитков нет ни одного весом около 409 г. Тем не менее новой, строго обоснованной как письменными источниками, так и данными нумизматики теории происхождения русской гривны пока не создано.
В письменных источниках (Уставная грамота новгородского князя Всеволода Мстиславича церкви Ивана Предтечи на Опоках 1134–1135 гг.) упоминается гривенка, равная, судя по более поздним источникам, половине гривны. Из мелких весовых единиц в древнерусских памятниках фигурирует золотник. Этим же термином обозначались и древнерусские золотые монеты. Поэтому часто бывает трудно судить, что имеют в виду источники — монету или весовую единицу. В качестве последней золотник (4,266 г) сохранился до XX в. на первых серебряных и золотых монетах СССР, их вес указан в золотниках и его долях.
