Быть никем. Теория самомоделирования субъективности - Томас Метцингер
В этой главе я начну с того, что предложу ряд общих соображений, касающихся вопроса о том, как части мира внутренне представлены ментальными состояниями. Эти соображения приведут к реконструкции ментальной репрезентации как частного случая более комплексного процесса - ментальной симуляции. Из этого естественным образом вытекают еще два понятия, которые впоследствии могут быть использованы для ответа на вопрос о том, каковы на самом деле наиболее простые и наиболее полные формы феноменального содержания. Это понятия "ментальная презентация" и "глобальная метарепрезентация", соответственно, "глобальная модель реальности" (см. разделы 2.4 и 3.2.3). Обе концепции помогут выработать критерии демаркации подлинно сознательных, феноменальных процессов репрезентации в противовес просто ментальным процессам репрезентации. В главе 3 я пытаюсь дать более подробное описание конкретных средств репрезентации, лежащих в основе потока субъективного опыта, вводя рабочее понятие "феноменальной ментальной модели". Это подготовка к шагам, предпринятым во второй половине книги (главы с 5 по 7), в которой я пытаюсь ответить на такие вопросы, как: Что именно представляет собой "перспективность", доминирующую структурную особенность нашего феноменального пространства? Как некоторые информационно-процессорные системы добиваются создания сложных внутренних репрезентаций самих себя, используя их для координации своего внешнего поведения? Как конституируется феноменальная, сознательно переживаемая перспектива от первого лица? На фоне моего общего тезиса, утверждающего, что очень специфическая форма ментального самомоделирования является ключом к пониманию перспективности феноменальных состояний, в конце книги (глава 8) я пытаюсь дать несколько новых ответов на философские вопросы, сформулированные в главе 1.
2.2 От ментальной к феноменальной репрезентации: Обработка информации, интенциональное содержание и сознательный опыт
Ментальная репрезентация - это процесс, с помощью которого некоторые биосистемы генерируют внутреннее изображение частей реальности. Состояния, генерируемые в ходе этого процесса, являются внутренними репрезентациями, поскольку их содержание доступно соответствующей системе только - если вообще доступно - особым образом, посредством процесса, который сегодня мы называем "феноменальным опытом". Возможно, сам этот процесс является другим репрезентативным процессом, процессом более высокого порядка, который оперирует только внутренними свойствами системы. Однако нам важно с самого начала четко разделить три уровня концептуального анализа: интернальность может быть описана как феноменальное, функциональное или физическое свойство определенных состояний системы. В частности, с феноменологической точки зрения, интернальность - это очень заметная, глобальная особенность содержаний сознательного самосознания. Эти содержания постоянно сопровождаются феноменальным качеством интернальности в "дорефлексивной" манере, то есть постоянно и независимо от всех когнитивных операций.
Феноменальное самосознание порождает "внутренность". В главах 5 и 6 мы очень внимательно рассмотрим это особое феноменальное свойство. На функциональном уровне описания обнаруживается второй вид "внутренности". Содержание ментальных репрезентаций - это содержание внутренних состояний, потому что каузальные свойства, делающие его доступным для сознательного опыта, реализуются только одним человеком и физическими свойствами, которые в основном имеют внутренний образец, реализуемый в теле этого человека. Это наблюдение приводит нас к третьему возможному уровню анализа: ментальные репрезентации - это индивидуальные состояния, которые являются состояниями внутренней системы в простом, физически-пространственном смысле. В этом самом тривиальном прочтении мы рассматриваем только сами носители или носители репрезентативного содержания. Однако даже такая первая концептуальная интерпретация интернальности ментального как физического типа интернальности более чем проблематична, и на то есть много веских причин.
Очевидно, что часто репрезентации этого первого порядка в своем содержании определяются определенными фактами, которые являются внешними фактами, лежащими вне системы в очень простом и прямом смысле. Действительно ли ваша текущая ментальная репрезентация книги имеет содержание "книга" в сильном смысле слова, зависит от того, действительно ли в ваших руках сейчас находится книга. Является ли это репрезентацией или искажением? Это классическая проблема интенциональности ментального: ментальные состояния кажутся всегда направленными на объект, это состояния о чем-то, потому что они "намеренно" содержат объект в себе. (Brentano 1874, II, 1: §5). Рассматривая интенциональные системы как информационно-процессорные системы, мы можем сегодня гораздо яснее понять загадочное и так и не определенное понятие Брентано "интенциональная несистемность", говоря, как эмпирические психологи, о "виртуальных эмуляторах объектов" и т. п. (см. главу 3). Однако наиболее фундаментальный уровень, на котором ментальные состояния могут быть индивидуализированы, - это не их интенциональное содержание или каузальная роль, которую они играют в порождении внутреннего и внешнего поведения. Он определяется их феноменальным содержанием, тем, как они переживаются с внутренней точки зрения. В нашем контексте феноменальное содержание - это то, что остается неизменным независимо от того, является ли нечто репрезентацией или искажением.
Конечно, наши взгляды на то, что действительно является "наиболее фундаментальным" в постижении истинной природы ментальных состояний, могут вскоре претерпеть кардинальные изменения. Однако подход от первого лица, безусловно, был исторически фундаментальным. Задолго до того, как человеческие существа создали теории об интенциональном содержании или каузальной роли ментальных репрезентаций, уже существовала народно-психологическая таксономия ментального. Народная психология наивно, успешно и последовательно оперирует перспективой первого лица: ментальное состояние - это просто то, что я субъективно переживаю как ментальное состояние. Только позже стало очевидно, что не все ментальные, объектно-направленные состояния также являются сознательными состояниями в смысле реального феноменального опыта. Лишь позднее стало очевидно, что теоретические подходы к ментальному, все еще интуитивно укорененные в народной психологии, за последние двадцать пять веков дали очень незначительный прирост знаний (P. M. Churchland 1981). Это одна из причин, почему сегодня те свойства, которыми должна обладать ментальная репрезентация части реальности, чтобы стать феноменально переживаемой репрезентацией, находятся в центре философских дебатов: Какое чувство внутренности действительно позволяет нам проводить различие между ментальными и феноменальными репрезентациями? Это феноменальная, функциональная или физическая интернальность?
Вначале мы сталкиваемся со следующей ситуацией: репрезентации частей мира традиционно
