Единое ничто. Эволюция мышления от древности до наших дней - Алексей Владимирович Сафронов
Подобно Вильгельму Баскервильскому, каждый человек прогнозирует в сознании прошлые и будущие события, достраивая, таким образом, неизвестную, но важную информацию о настоящей или воображаемой реальности. В этом смысле каждый немного детектив. Без такой способности человеку, по сути, не было бы доступно очень многое, что мы считаем нормой в поведении. Как отмечает В.В.Васильев в книге «Сознание и вещи», важное свойство сознания – его способность устанавливать принцип соответствия прошлого и будущего и на этом основании в некоторой степени предвидеть какие-либо события будущего. Он пишет: «Вспомним, что принцип соответствия прошлого и будущего, из которого вытекает каузальная вера, говорит нам о том, что при полном повторении совокупных событий должны повторяться и те совокупные события, которые предшествовали им и следовали за ними в прошлом»[127].
Вильгельм Баскервильский должен был знать о том, как ведут себя яды, и наверняка сталкивался с их действием в прошлом, наблюдая жертв отравления. Однако медицина описываемого времени не позволяла установить причину смерти, а улики, напротив, сбивали с толку. И всё же Вильгельм догадался о яде. Как было отмечено, именно отравление страниц книги Хорхе повлияло на поведение Вильгельма, в противном случае он не стал бы защищать свои пальцы от отравленной бумаги. Но при этом – и это ключевой вопрос – имела ли место передача информации об этом событии к Вильгельму? Иными словами, было ли сопряжено это влияние с передачей информации? Как мы указали, о коварном деянии Хорхе никто в аббатстве не знал. В то же время нельзя сказать, что информации совсем не было. Но она была как бы закодирована в происшествиях, мельчайших намёках, уликах, деталях, попавших во внимание Вильгельма. То есть можно условно сказать, что Хорхе послал Вильгельму и всем остальным «шифрованное» послание, но если другие в нём увидели предзнаменование и Божий гнев, то Вильгельм смог его расшифровать.
Осознание чего-либо как моделирование прошлого или будущего или их взаимосвязи сопряжено с расшифровкой некоего кода, на что, в частности, указал Д.И.Дубровский, рассуждая о природе этого явления. Он пишет, подразумевая под СР субъективную реальность или просто сознание: «Рассмотрим пример. Я вижу сейчас дерево перед окном. Переживаемый мной образ дерева есть явление СР (обозначим его О), его носителем (согласно современным представлениям) является определённая мозговая нейродинамическая система (обозначим её Х). Связь О и Х специфична в том плане, что О и Х есть явления одновременные и однопричинные, они находятся в отношении взаимооднозначного соответствия. Такой тип функциональной связи я называю кодовой зависимостью. Х является кодом О.Поэтому нейрофизиологическое объяснение данного явления СР О состоит в расшифровке его нейродинамического кода Х»[128].
Там же он добавляет: «Что означает задача расшифровки кода? Ведь информация существует исключительно в кодовой форме. Это может означать лишь одно: преобразование непонятного для данной системы кода в понятный. А постольку существуют два типа кодов, я называю их “естественными” и “чуждыми”. “Естественные” коды непосредственно “понятны” той системе, которой они адресованы, “прозрачны” для неё, не требуют операции декодирования (слово “дерево” сразу понятно человеку, хорошо знающему русский язык, ему не нужно специально [сознательно] анализировать физические и структурные свойства этого кодового объекта и т. п.). Информация в форме естественного кода “готова” для управления. “Чуждые” коды требуют декодирования. Но это означает не что иное, как преобразование “чуждого” кода в “естественный” код. После того как найден и закреплён способ такого преобразования, “чуждый” код становится для самоорганизующейся системы “естественным”, что знаменует акт её развития»[129].
Обратим внимание, что Дубровский не указывает на то, как происходит расшифровка кода, или осознание чего-либо. Он указывает, что есть процесс расшифровки, который переводит чуждый код в естественный. Но это не проливает свет на то, происходит ли эта расшифровка в тот момент, когда у человека оказывается вся необходимая информация, или же он способен понять чуждый код и при недостатке или почти полном отсутствии информации. Заметим, однако, что в данном случае это ключевой момент. Дубровский в том же исследовании пишет, что эволюционно кодовые зависимости и их расшифровка начинаются со структур ДНК и далее органически продолжаются на уровне нейронных процессов. Так как для ДНК почти неприменима успешная расшифровка неполных сообщений, можно предположить, что под декодированием кода и переходом от чуждого кода к естественному Дубровский имеет в виду сбор недостающей информации, а не креативное формирование догадки. Но ведь субъективная реальность воспринимается нами как творческая, креативная среда.
В связи с этим возникает непростой вопрос. Как соотносятся передача каузальности и передача информации для нейронных и ментальных процессов? Отражает ли человек реальность или хотя бы отчасти креативно её формирует? Интуитивно нет сомнений, что он во многом креативно её формирует, поскольку имеет место воображение, предвидение, планирование и т. д. Человек формирует реальность ещё и потому, что она дана ему неполно и известно, что есть лишь иллюзия полноты восприятия человеком окружающего мира[130]. Но это порождает парадокс. Если человек достраивает свою субъективную реальность и при этом она соотносился с действительностью, значит, он успешно формирует эту реальность в условиях недостатка информации, причём далеко не всегда на основе опыта (или, как его называет Васильев, принципа соотношения прошлого и будущего). И речь идёт не о кантовских синтетических суждениях априори, а о креативных догадках сознания, которые и отражают, и достраивают действительность.
Что в таком случае есть такая догадка, или креативное озарение, или, проще говоря, осознание? Чтобы приблизиться к ответу на этот вопрос, рассмотрим подробнее различие между ситуациями, когда передача каузальности и передача информации происходят вместе и когда каузальность не сопровождается передачей информации, необходимой в достаточной мере для каузального влияния. Очевидно, что в первом случае речь идёт об обычной каузальности, а во втором – о креативном озарении или догадке (хотя при этом догадка не обязательно должна быть верной). И главной проблемой здесь оказывается вопрос о достаточности информации для соответствия каузальному действию и о возможности такого каузального действия при недостаточном уровне информации.
Является ли, например, передача закодированной информации достаточной для каузальности? Скажем, при соударении шаров каждый шар сообщает другому не только импульс, но и полную информацию о своём импульсе. Так же и преподаватель: давая студентам домашнее задание, он не только становится причиной того, что студенты будут его выполнять, но и делает это путём передачи информации. Каузальность в классическом случае происходит одновременно с передачей информации. Но если информация закодирована и не может быть раскодирована, то
