Экзистенциализм. Период становления - Петр Владимирович Рябов
Кстати, если вы хотите получше узнать, что такое романтизм, я всем очень хочу дать совет напоследок. Очень я люблю писателя Владимира Федоровича Одоевского.
У него есть сказки, у него есть роман «Русские ночи».
Почитайте, это настолько прекрасно! Это и мистика, и фантасмагория, и музыка, и гротеск, и все-все-все! Просто если вам незнакомо его творчество, то получите большое удовольствие, если вы его почитаете. Я очень его люблю. Он, к сожалению, у нас полузабыт. Его называют часто «русским Фаустом». Потому что он и Консерваторию в Москве открыл, и романы писал прекрасные, и ученый был, и мистик – все вместе. Такая очень интересная, яркая фигура из русского романтизма XIX века. Спасибо за внимание.
Лекция 4
Сёрен Кьеркегор
Итак, начнем. То, что было раньше, – разговоры о романтиках, о Паскале, – это были все подступы к самому экзистенциализму: предтечи, предшественники, влияния. Будь у нас времени в несколько раз больше, можно было бы расширить сферу предшественников и влияний. Действительно, подробно поговорить о «философии жизни», не только о Ницше, кстати, но и о Бергсоне, о феноменологии, много о ком… Но времени мало, поэтому мы сразу переходим к Кьеркегору.
Несколько вступительных слов. Во-первых, как он пишется? Поскольку он датчанин, то его фамилия и имя для нас звучат непривычно. И до сих пор нет четкой однозначной и общепринятой транскрипции его фамилии на русском. Чаще всего говорят: Кьеркегор, но если вы встретите Киркегор, Кергегор и даже Киркегард, это все один и тот же человек. Я буду говорить: Кьеркегор.
Кьеркегор – это человек, которого точно уже можно назвать первым экзистенциалистом. Хотя, подобно Ницше, Достоевскому, Шопенгауэру и некоторым другим философам XIX века, он – «несвоевременный мыслитель», говоря словами Ницше. Его судьбу в чем-то можно сравнить с судьбой музыки Баха. Вы знаете, Бах писал, творил свои удивительные произведения – и был забыт. А через сто лет его творения откопали и открыли в нем гения. Так часто бывало. И то же самое произошло с Кьеркегором.
При жизни его часто называли «захолустный мыслитель», «захолустный гений». Ведь Дания – какой-то закоулок Европы. Да и в Дании он мало кому понятен, мало кому известен, потом забыт, и… через 60–70 лет его переоткрывают.
И сейчас Кьеркегора считают одним из четырех мыслителей, которые сформировали весь интеллектуальный ландшафт ХХ века. Пожалуй, четыре философа, которые наиболее повлияли на ХХ век, на его самоосознание, это конечно же Ницше, Маркс, Фрейд и Кьеркегор.
Для меня лично Кьеркегор – мыслитель необычайно близкий, очень интимный, очень личностный. Всегда тяжело говорить о своем, о родном и заветном. И вот – одна из первых ассоциаций. Его философию часто называют «диалектическая лирика» или «философская лирика». Его философия очень лирична. Он не просто великий философ, теолог, но и замечательный писатель, психолог, проникновенный и тонкий знаток человеческой души. Мне как-то пришла в голову такая странная мысль, что философию можно сравнить с музыкой, с разными музыкальными инструментами, произведениями. Вот, например, Платон. Платон – это абсолютная симфония, всеохватная и совершенная симфония. У Платона есть все! На то он и «Платон» – «широкий» по-эллински. В нем можно найти все темы, все на свете. Как сказал Уайтхед, «вся европейская философия – это не более чем заметки на полях сочинений Платона». Почему-то Спиноза вызывает у меня ассоциацию с флейтой. А вот кьеркегоровская философия мне напоминает грустную меланхолическую скрипку. Он философ намного более узкий и однострунный, менее полновесный, менее полнозвучный, чем, скажем, Платон. Но в теме человеческой субъективности, человеческой экзистенциальности, человеческого страдания, человеческих исканий он, как никто, что-то познал и выразил в своей философии.
Вот несколько вступительных слов. А дальше я сделаю такую штуку. Я начну с конца. Сначала расскажу о книгах и его посмертной судьбе. Начну с момента, когда он умер, и как шло его открытие и издание, в том числе в России.
Кьеркегор умер в 1855 году. При жизни его никто толком не знал, даже в родной Дании, и тем более за границей, и до начала ХХ века он был совершенно забыт. В начале ХХ века его начали потихонечку переоткрывать. И первые, кто это сделал, были немцы. Немецкие философы, мыслители. До 1910–1920 годов это все шло исподволь, тихо, прорыв начинается в 1920–1930 годы.
Его переоткрытие шло двумя путями. Одним – чисто богословским. Я уже упоминал это направление, ближайший родственник экзистенциализма в ХХ веке. Это интереснейшее направление в протестантской мысли – «диалектическая теология». Я не очень в ней силен, не буду о ней говорить. Основоположник этого интересного и парадоксального направления – Карл Барт. Он как раз вдохновлялся Кьеркегором, и с этого началась «диалектическая теология». Тут видно влияние Кьеркегора в чисто богословском смысле.
Второй очень важный толчок и импульс переоткрытия Кьеркегора связан, как ни странно, с русским философом. Это Лев Шестов. (О нем у нас будет отдельная лекция очень скоро – уже всего через одну встречу.) Он жил себе, философствовал, дожил, можно сказать, до старости, приехал в эмиграцию в двадцатые годы, бежав от большевиков из России. И тут у него появился друг и оппонент, друг по жизни и оппонент по философии – великий Эдмунд Гуссерль, феноменолог. Лев Шестов очень дружил с Гуссерлем и при этом постоянно враждовал с ним в философском смысле. И как-то Гуссерль ему сказал: почитайте Кьеркегора, может, вам понравится. Мне это все чуждо, а вам, наверное, понравится. Шестов почитал… и вдруг увидел в Кьеркегоре абсолютное альтер-эго. Стоило дожить до старости, чтобы вдруг найти философа, абсолютно тебе созвучного! Шестов был потрясен, ошеломлен тем, что Сократ назвал бы «узнаванием», и написал о нем целый ряд книг, в том числе свою последнюю – «Киркегард и экзистенциальная философия». И именно Шестову принадлежит честь, что Кьеркегор, помимо Германии, стал известен и по всей Европе. Поскольку Шестов сам был не последний философ, особенно во Франции, с его подачи Кьеркегора узнали Камю, Сартр, и началась его всемирная слава. В
