Владимир Корочанцев - Африка — земля парадоксов
Четвертая свадьба короля словно бы опровергала популярную в Квазулу аксиому: «За двумя газелями не угонишься». Здесь у суверена было сразу четыре «газели».
Любовное послание из бусВ костюме зулусов на юго-восточном побережье от Дурбана до реки Тугела сочным многоцветьем выделяются бусы. В прошлом их изготовляли из слоновой кости, глины, растений и их семян, ароматических пород дерева, камней, морских ракушек, скорлупы яиц, меди и золота. И по сей день старые бусы почитаются как воплощение духа предков.
Украшения из бус могут подробно рассказать о женщине или девушке, ее характере, жизни. В них зашифрованы пословицы, пророчества, другая информация. Склонность зулусок к тем или иным из них и предпочтение определенным цветам заметны, хотя в их одежде в целом преобладают яркие алые или голубые краски.
Влюбленные, а также обрученные девушки, если они разлучены с юношей, переписываются с помощью этого живописного кода. Складывая узоры и располагая в определенном порядке бусины различных цветов, девушки «пишут» инквади — любовные послания в форме нитки бус, читаемой с того и другого конца, или в виде орнаментальных прямоугольных полосок, которые расшифровываются от краев к центру. В инквади можно прочесть трогательные воспоминания, призывы и напоминания. Многие мысли и излияния чувств передаются столь оригинальным способом, и мужчина, получив такое письмо, носит его напоказ, ближе к сердцу, если гордится им, или прячет подальше, если записка обижает его.
Каждый цвет имеет свое значение. Белая стеклянная бусинка означает любовь, чистоту, верность, черная (на зулу — иситимана — тень) — горе, одиночество, тоску, разочарование, розовая — бедность и нищету. Преобладание зеленых бусин (улухлаза — новая трава) говорит о страданиях от любви, ревности, возбуждении, а иногда — холодности, голубых (иджуба — голубь) — о верности. Синие бусинки или узоры из них напоминают о мыслях, которые словно бы на голубиных крыльях уносятся к любимому. Красная бусинка (нгази — кровь) — слезы, печаль, сильная, изнуренная ревностью страсть или глаза, ставшие красными от долгого ожидания любимого, желтая бусинка (инкомбо — молодая кукуруза) олицетворяет удачу, богатство, полосатая (интотовияне — полосатый кузнечик) — сомнение, бурая — разочарование. Комбинации розового или зеленого цветов иногда намекают на бедность и холодность. Белые «строки» письма в современной интерпретации — это дальняя дорога в Йоханнесбург, куда многие парни отправляются на заработки, преобладание черных тонов — сильное желание надеть черную кожаную юбку невесты.
Письмо передается приглянувшемуся, но пока незнакомому юноше обычно через его друга. Тронутый ласковым инквади, добрый молодец ищет возможность увидеться с девушкой и уточнить у нее смысл послания, ибо, как давно подметили зулусы, «увидеть один раз — все равно что увидеть дважды». Так, не поступаясь девичьей гордостью, благодаря обычаю девушка изливает объекту своих воздыханий боль сердца и надежды.
В пригороде Йоханнесбурга я попытался уговорить юношу, стоявшего на обочине дороги, продать любовное послание, в котором преобладали алые тона. Было видно, что обещание прилично заплатить за сувенир вызвало в нем колебания, однако мысль о возможном гневе ревнивой возлюбленной переборола в нем материальный соблазн.
В другой раз меня позабавила группа юношей, которые развлекались тем, что беззлобно поддразнивали юную красавицу в платье с многозначительной белоснежной вставкой на шее. Ее наряд явно намекал на нерушимую верность своему другу, который в это время, видимо, добывал золото на руднике близ Йоханнесбурга. Парни подшучивали над девушкой, говоря, что ее друг, может быть, не столь предан ей, как она ему. Но красотка не растерялась и тут же едко дала отпор насмешникам — да так, что те быстро ретировались.
Художники рождаются в Трансваале«Народом художников» именуют ндебеле. Их дома в трансваальском вельде пленяют взор изысканными орнаментами в различных красках (серых, черных, охры всех оттенков — от желтого до кроваво-красного) на чистом белом фоне. Дома ставят здесь вместе, так что они образуют круг или точный прямоугольник, внутри которого — дворик, украшенный арками и колоннами.
Каждая женщина в такой деревне — художница. Если мужчина возьмет в руки кисть, то на него посмотрят косо: мол, не мужское дело. Стенная роспись — женское искусство, которое каждая девочка изучает во время своего затворничества, готовясь с приходом зрелости к инициации.
За период летних дождей стены отчего дома размываются летними дождями, забрызгиваются грязью, и кандидатка в невесты раскрашивает их, наносит новые узоры. Девочек обучают живописи их мамы или старшие сестры, и почти каждая семья имеет своего мастера. Смотришь, как чудодействует юная художница, запахнувшаяся в одеяло из зеленых, красных, синих, желтых, черных полос, с блестящими медными кольцами от колен до ступней, — и диву даешься. Твердой, точной рукой исполнены сбалансированные, гармоничные геометрические мотивы, со вкусом выбрано приятное сочетание красок. Основной цвет наносится руками, другие цвета добавляются кистями из пучков птичьих перьев. Сюжеты подсказаны жизнью. Это все то, что люди видят вокруг себя: домашние и дикие животные, растения, орнаменты, часы, весы, телеграфные столбы, машины, автомобильные номера, женские волосы, уличные лампы, алфавит с цифрами, но очень мало людей.
Художницы ндебеле склонны самовыражаться на крупных площадях и нашли для этого идеальные холсты — внутренние и внешние стены своих домов. Бывают и просто стены во дворах: иногда восторженный родитель или муж возводит их специально для услады своих талантливых дочерей и супруги.
Эта практика началась с того времени, как стали строить дома из глины. Первоначально красками служили природные глины — белые, красные, желтые, иногда темно-серые, а также коровий помет и древесный уголь. Начало века стало свидетелем введения нового цвета в палитру — синего, завезенного из Европы. Затем появились промышленные краски и кисти, а с недавнего времени — акриловые с их блеском и долговечностью.
Одна из художниц из Ботшабело Эстер Махлангу весной 1989 года побывала в Париже по приглашению Музея современного искусства имени Помпиду. Она свободно и без специальных инструментов разрисовала там стену двенадцатиметровой высоты.
Другая художница так объяснила склонность к огромным полотнам:
— Какие вы, белые люди, смешные! Платите большие деньги за маленькую картину. Вы рисуете ее, затем прячете в своем доме, где никто не увидит и не оценит ваш труд! Кому от этого польза? Мы, ндебеле, учим дочерей рисовать, чтобы все видели их мастерство, наслаждались картиной! А в один прекрасный день, быть может, мимо пройдет очаровательный молодой человек. Он остановится, залюбуется картиной — и кто знает? — возьмется строить стены для этой умелицы…
Африканцы не привыкли жить для себя — они живут для всех!
«ВЫ ГРАЦИОЗНЫ, КАК БЕЛАЯ СЛОНИХА» — ВЫСШИЙ КОМПЛИМЕНТ В АФРИКЕ
Как-то южноафриканская журналистка Бинту Петсана ехала по Йоханнесбургу, беседуя о том о сем с белым коллегой. Настроение у нее было приподнятое: недавно она вышла замуж. Неожиданно спутник спросил: «Почему большинство черных женщин так быстро набирает вес? Не мужья ли велят вам так поступать?»
Вопрос был поставлен прямо, но звучал искренне. Ее знакомого, по-видимому, не на шутку удивило и даже озадачило то, что Бинту была «в норме» — ни толстая, ни тонкая. Она была чуть смущена его прямолинейностью, но не подала вида. После этого происшествия журналистка стала неосознанно примечать в течение дня, сколько тучных черных женщин встречается на ее пути, и обнаружила, что их и впрямь несоразмерно много. Особенно в деревне.
Размышляя над данным вопросом, она прежде всего пришла к заключению, что, как правило, большинство дородных женщин, независимо от их возраста, были замужем и имели детей. Она также припомнила, сколько родственников и друзей упрекали ее: «Ты слишком тонкая, но ты изменишься, как только выйдешь замуж» или «После замужества ты будешь, как твоя тетя».
Позднее, правда, у нее мелькнула мысль о том, сколь скоро и часто сбываются такие предсказания в ее среде после вступления в брак. В то же время Бинту ясно вспомнила слова мужа, когда он ухаживал за ней: «Я хочу независимую, энергичную жену, которую из-за ее комплекции не примут за мою маму».
Едва минула первая неделя вселения Бинту в новый дом, как ее вес сделался предметом неусыпной заботы ее любимой заботливой свекрови, которая исподволь принялась с присущей всем свекровям бесшабашностью и вседозволенностью намекать невестке на то, что любая уважающая себя женщина должна быть «круглой». «Это признак здоровья», — добавляла она мимоходом.
