Индукция и дедукция - Юстус Либих
Разуму нет ни малейшего дела до сочетаний идей, которые заставляют перчаточного фабриканта взбираться на городские башни для собирания белых извержений ворон и галок; ни до тех, которыми руководствуется красильщик, употребляя коровий помет для укрепления на ткани своих красок и растворов; ни до тех, которые довели рудокопов плоских возвышенностей Америки, бедных горючим материалом, до открытия особенного способа добывания серебра мокрым путем.
Многие найдут удивительным, что еще немного лет тому назад не знали, что такое собственно стекло, мыло или кожа, точно также как и теперь еще ежедневно производятся работы с целью объяснения процесса, совершающегося в плавильной печи при приготовлении соды.
Как последний пример для того, чтобы сделать наглядным участие индукции в технических процессах, я избираю изобретенное в недавнее время искусство воспроизведения световых картин, процесс которого еще необъяснен. В основании фотографии лежат 2 два факта: один состоит в том, что серебряные соли (хлористое, бромистое, йодистое серебро) чернеют от действия света; другой — что не почерневшие серебряные соединения растворимы в сернисто-кислом натре, так что почерневшие и непочерневшие соединения могут быть разделены помощью этой соли.
Оба эти факта составили исходную точку опытов Дагерра в Париже и Тальбота в Лондоне; первый пытался воспроизводить картины на посеребренных медных дощечках, второй — на бумаге. Направляя посредством камер-обскуры на бумагу, покрытую или пропитанную хлористым или йодистым серебром, изображение например башни или дома, Тальбот получал, после продолжительного воздействия света, картину. Сильно освещенные места получали, смотря по силе влиявшего света, соответственные темные оттенки, тени-же оставались белыми или были светлее; оконные рамы, например, бросают более света, нежели стекла, темные камни — более, нежели светлые; темные части предмета оказывались светлыми, светлые — темными, словом получалось так называемое отрицательное изображение. Если затем обмыть бумагу раствором сернисто-кислого натра, то он поглощает неизмененное действием света хлористое серебро; если бы оно осталось на бумаге, то при дневном свете изображение стало бы постепенно чернеть и наконец исчезло-бы совершенно, по этому названная соль необходима для укрепления, фиксирования его. Первые полученные Тальботом изображения были очень несовершенны; так как воспроизведение их требовало продолжительного действия света, то можно было получать изображения только совершенно неподвижных предметов. Опыты Дагерра повели к усовершенствованию изобретения Тальбота, но самым странным образом. Дагерр подвергал свои посеребренные дощечки действию паров, вследствие чего они покрывались очень топким слоем йодистого серебра но после того в камер-обскуре не получалось никакого изображения. Он делал опыты в продолжении целых месяцев, при самых разнообразных условиях, но успеха не было. Ему помог случай, в настоящем значении этого слова. Дагерр отложил несколько дощечек, служивших ему для опытов с камер-обскурою в старый шкаф, где и оставил их без внимания в продолжении нескольких недель. Когда он наконец вынул однажды одну из этих дощечек, то увидел на ней, к величайшему своему удивлению, точнейшее изображение до мельчайших подробностей. Он не имел понятия об том, каким образом это произошло, но очевидно, что в шкафу должно было быть нечто такое, что произвело это действие; там были разные вещи — сосуды, аппараты, химические реактивы и, между прочим, ванна с металлическою ртутью. Дагерр стал вынимать последовательно, один за другим эти предметы, и оказывалось, что всякий раз, как он оставлял свои дощечки, служившие ему для опытов с камер-обскурой, на несколько часов в шкафу, на них являлись изображения. Об ртути он долго не думал. Старый шкаф казался ему заколдованным. Наконец он напал на мысль, что изображение зависит от ртути; оказалось, что это было так называемое паровое изображение. Если сделать какой нибудь рисунок деревянным острием на очень чистой стеклянной поверхности, то самое острое зрение не в состоянии различить черт, которые делаются однако очень явственными, если подышать на рисунок. На местах, которых касалось острие и тех, которых оно не касалось, оказывается различная плотность водяных паров, оседающих в виде мелких капель.
Таким-же образом произошли и даггеровския изображения. Ртуть летуча, и пары ее распространились по шкафу и осели в виде мелких капель на дощечках, на сильно освещенных местах более, нежели на слабо освещенных, таким образом, что очерки и оттенки всех предметов сделались совершенно явственными. Я оставляю в стороне усовершенствование оптического аппарата, равно как и то, каким образом дошли до того, что придали прочность и неизменяемость легко стирающимся дагерровским картинам, посредством золочения химическим путем; я возвращаюсь к изображениям на бумаге и хочу показать какое влияние имело открытие Дагерра на улучшение способа Тальбота.
Дагерр нашел, что для воспроизведения картины с помощью ртутных паров, достаточно секундного действия света на приготовленные им дощечки.
Так как Тальбот имел на своей бумаге те-же вещества, что Дагерр на своих дощечках, то из этого он заключил, что при тех же условиях и на бумаге должно получиться изображение. Тальбот был убежден, что изображение существует на бумаге, хотя его и решительно не видно. Это убеждение побудило его искать средства для того, чтобы сделать картину видимою: должно было существовать нечто, обладающее такою способностью.
Каким образом Тальбот дошел до употребления для этой цели раствора пирогалловой кислоты?
Разрешение этого вопроса многие приписывают случаю, но выбор пирогалловой кислоты не был случаем. Дагерр поставил в шкаф свою ванну с ртутью не ради своих опытов, его картины произошли без его участия; Тальбот, напротив, искал средства для достижения определенной цели, и из многих тысяч веществ его фантазия отбросила все те, которые не имели связи с этою целью, и останавливалась над тем, которые производят действие, подобное действию света. Свет и нагретая пирогалловая кислота чернят серебряные соли; влияние обоих тождественно, только действие, производимое пирогалловой кислотою, гораздо сильнее. Солнечный луч произвел в камер-обскуре действие на бумагу, но слишком слабое, чтобы быть осязательным; может быть, думал он ппрогалловая кислота продолжит и усилит это влияние. Опыт удался, и таким образом была доказана верность наведения.
Всякий поймет из этих примеров сущность индукции. Следует заметить, что для целей как Дагерра, так и Тальбота, вовсе не нужно было знакомство с основанием явления, — каким образом действуют собственно свет и пирогалловая кислота или на чем основывается растворимость серебряных солей в сернисто-кислом натре.
Для людей, незнакомых с сочетаниями идей воображения, последние разумеются не существуют; они большею частью приписывают открытия, бывшие следствием остроумнейших
