Естественная история Рая - Асгер Йорн
Имеется немало разных райских историй. Даже у иудеев их было две. Почему все рекорды популярности побила именно эта? Потому что власть может основываться только на праве первородства. Вот почему этот миф был так специально подогнан. Но действительно важное значение он приобрел лишь с того момента, когда стал основой для христианства.
Женщина как цель творения
После вас, сударыня.
С христианством прежний порядок вещей оказался перевернут. Последний должен быть первым, а первый последним. Всему строю было приказано повернуть кругом и построиться в обратном порядке. Господин был назван слугой, а раб господином, явившийся последним стал зваться первым, вершиной эволюции. Началась эра прогресса, и внезапно Ева, как отпрыск Адама, оказалась на самой вершине человеческой иерархии. Разумеется, пройдошливые мужчины, дабы сохранить свое место на вершине, перерядились в женщин, пообещав при этом служить правому делу и отказаться от всех властных полномочий, основанных на принадлежности к мужскому полу. Само собой, Ева была готова принять райскую историю в христианской версии, низведшей Адама на нижнюю ступень эволюционного пути к совершенству. Она впряглась в работу по избавлению мужчины от его животных, грубых, бесчувственных манер, низменных инстинктов, чтобы превратить это грубое низкопробное существо в благородного, изысканного человека, свободного от разрушительных низменных наклонностей. И всё это под ее ненавязчивым, возвышенным руководством, следуя урокам любви и братства, галантности и учтивости. Общество стало теологическим. Для всех была установлена цель жизни. Подобная комедия раздражала некоторых мужчин. Они бежали подальше от цивилизации, дабы скрыть свой стыд в пустыне. Были и такие, что сообща уходили в монастыри и вели там сугубо интеллектуальную жизнь, совершенно непричастную всей этой истории. Но их быстро прибрали к рукам. Им предоставили выбор: либо их убьют, либо, как пчел, будут время от времени лишать того, что они произвели. И в конце концов они предпочли вести нищенскую жизнь, ничего более не делая.
Пришедшего первым первого и обслуживают. В этом могут быть свои преимущества, но подчас лучше быть тем, кто смеется последним. Адам несколько поспешил со своей историей происхождения. Теперь он очутился на коленях перед женщиной, и вдобавок девственницей, с сыном на руках, которому суждено было оказаться принесенным в жертву, быть распятым на кресте как преступник — прекрасная модель жизненного пути мужчины! А сверх того, тут же, под боком, и слегка сбитый с толку папаша Иосиф. В нем, бедолаге, не осталось уже ничего от патриарха, одна лишь обязанность принять чудесное отцовство кого-то другого. Для женщины — сплошная лафа. Ей больше не было нужды любить своего мужа. Она была даже обязана посвятить всю свою «любовь» истинному божественному отцу, который не вмешивался в ее дела, не тиранил и к тому же на самом деле не существовал. Ему, короче говоря, она могла посвятить себя от всего сердца — по крайней мере, с виду. К тому же, если всё это становилось слишком абстрактным, на Земле имелись и запасные, наместники божественного отца, которые, следуя по пути святого Петра готовы были посостязаться с ним в том, что касается измены. Образовался целый синдикат в этом роде под названием Церковь, но, помимо того, хватало и конкуренции со стороны неорганизованных элементов, Такая конкуренция, объявленная незаконной и еретической, особенно развилась в Провансе, что, из соображений порядка и дисциплины, потребовало организовать крестовый поход, дабы всё это заживо выжечь. Что и было сделано к всеобщему удовлетворению — за исключением влюбленных, для которых этот уголок на Земле стал святой землей, и поныне возделываемой под именем романтизма.
Средние века стали для женщин раем. У которого был только один недостаток, присущий и всем остальным раям: Ева умирала от скуки. Она избавилась от тирании мужа, послав его работать, а работой его было прореживать ряды варваров-мусульман — слишком умных и образованных, чтобы втянуться в подобную игру, сарацинов. Мы оказываемся тут в самых что ни на есть благородных кругах: нам предстоит изучить верховенство. Присмотримся поближе.
Пока что доблестные дворяне, принеся обет Богу и верности его делу, позволяли арабам прореживать и свои ряды, поскольку те умели защищаться, история Исава и Иакова принимала новый оборот. Иакова теперь звали Трубадуром, крутым любовником, слишком ушлым, чтобы подвергать себя в безвестных местах бесполезным опасностям, тоща как в надежном месте маячили сладостные и чудесные победы. Подобный типаж существует во все эпохи, даже в наши дни, но в ту пору он стал настоящим героем. Он днем и ночью выдавал на-гора свои поэмы, он достиг совершенства в рыцарских дуэлях, и вполне понятно, почему рыцари, которые в это время ходили на рысях по пустыням закованными в железо, постепенно пришли к выводу, что там слишком жарко. Тем паче что наиболее умные из них, изголодавшись по крупицам интеллектуальной жизни, были вынуждены искать наставлений у своих врагов, которых в принципе им следовало презирать. Предприятие начинало рушиться во всю прыть.
Христиане опробовали было крестовые междусобойчики. Победа здесь давалась куда легче, но это лишь усугубляло катавасию. Начали задумываться, не преувеличена ли слегка невинность Девы и Церкви. Начали присматриваться к поведению средневековых королев, а заодно и пап, и испытали легкое отвращение к тем, кто велся на всю эту бутафорию. Изобрели, чтобы слегка подлатать фиаско, гуманизм.
Гомофильский гуманизм
Гуманизм — забавный выблядок. Он удержал на плаву иудейскую версию райской истории в качестве социальной и духовной истины, истины абсолютной, неоспоримой. Он сохранил средневековый идеал женского и гражданского духа, доказывая, однако, что самим женщинам его недостает и только мужчина способен по-настоящему его сподобиться.
Тем самым произошло то, что происходит всякий раз, когда вид, занявший главенствующее положение, не выполняет свою верховную функцию. Он обречен: на него смотрят как на паразита. И к женщинам стали относиться как к паразитам. Оказалось, что мужчина вовсе не знает женщину. Всё то, что на протяжении веков он наговорил о ее красоте, утонченности, доброте и страстности, было лишь проекцией его собственной души вовне. Если хочешь узнать правду о женском духе, нужно
