Культ свободы: этика и общество будущего - Илья Свободин
•
Любое определение от противного неполно.
Тогда что такое детерминизм?
Это противоположное свободе свойство мироздания – закономерность, повторяемость, регулярность. Оно проявляется в том, что одинаковые процессы при одинаковых условиях всегда приводят к одинаковому результату. Причем даже случайный результат на самом деле подчиняется законам вероятности. Человек, когда является частью процесса, ощущает его как принуждающую силу, воздействие, заставление, влияние, насилие. А свободу человек ощущает как собственную волю, способность преодолевать детерминизм и создавать то, чего еще не было.
•
Однако наука доказывает, что свобода – фикция, ибо все в мироздании подчиняется законам. Ощущение свободной воли – просто хитрая иллюзия. На самом деле воли нет, у всякого действия есть причины.
Так ли это?
Разумеется нет. Свобода воли – реальна так же как реально существование собственного "я". Одно без другого невозможно. Что касается законов, наука ограничена детерминизмом, потому что все остальное не поддается анализу. Нетрудно догадаться, что "остальное" – как раз и есть свобода и все что с ней связано. Например, этика.
•
А что такое этика?
Этика помогает выработать правила деятельности разумных существ. Человека, как частичку реальности, влечет к свободе, но одного влечения для появления этики недостаточно. Необходим разум, познающий причинно-следственные связи. Знание последствий позволяет человеку ставить цели и действовать осмысленно. Правильные действия делают мир свободнее. Можно сказать, что этика – это проявления свободы в обществе, это свобода дополненная разумом.
•
Некоторые ученые настаивают, что правила этики, так как они очевидно существуют, вытекают из обьективных законов, например законов эволюции, выживания, конкуренции/кооперации и т.п. Ученые опять ошибаются?
Да. Тот, кто начинает с обоснования этики генами, гормонами, эволюцией или теорией игр, обычно заканчивает оправданием любых гнусностей. Из законов не может вытекать ни свободы, ни этики. Может вытекать только ложная этика, оправдывающая насилие во имя выживания, благополучия и т.п. Подобная этика не может быть обьективной, поскольку она всегда служит субьекту – человеку или группе. Обьективная этика может быть основана только на свободе.
•
Почему такая этика называется "обьективной"?
Потому что свобода обьективна так же как и детерминизм, это две стороны обьективной реальности.
•
Но тогда значит этика закономерно вытекает из реальности.
Разве это не противоречие?
Этика вытекает из обьективной реальности и одновременно – не вытекает. Это один из многих парадоксов свободы, благодаря которым она не поддается изучению. Этика требует улучшить, усовершенствовать реальность. Очевидно, такая цель и следует из существующей реальности, и отрицает ее.
•
Как же долженствование может вытекать из фактов реальности? Как быть с проблемой "есть/должно", над которой философы бьются веками?
Да, существуют факты реальности, из которых следует долженствование. Эти факты – следствия самой свободы. Но поскольку свобода не поддается изучению, из этих фактов нельзя дедуктивно вывести никакие этические нормы. В результате мы имеем моральный долг, но не имеем никаких указаний на то, каков он.
•
И какие же это факты реальности?
Это факты наличия у человека воли, способности познавать мир и возможности действовать. Иными словами – существование личной свободы.
•
И как из них возникает долженствование?
Напрямую. Человек должен инициировать волю, познавать мир и менять его своими действиями. И за эти осознанные, свободные действия он должен нести ответственность. А значит изменения мира должны быть к лучшему. Так из факта существования свободы вытекает существование добра. Иначе говоря, свобода лежит в основе всех благ/ценностей.
•
Но можно ведь не следовать этому долженствованию?
Нельзя. Человек – активный субьект, он не может не действовать, а действуя, он следует или законам детерминизма, или свободе. Выбрать детерминизм нельзя – это не выбор, а следование принуждению, силам. Соответственно, у нас есть только один "выбор" – следовать свободе.
•
Выходит, мы подчиняемся свободе так же как и детерминизму?
Подчиняемся, но не так же. Детерминизм принуждает нас силой, подчиняет нас закономерностям. Свобода "принуждает" нас добром – отрицает закономерности, но налагает ответственность. Мы подчиняемся свободе свободно, т.е. подчиняемся и одновременно делаем это по своему выбору.
•
Это какая-то несуразица!
Да, свобода внутренне противоречива, в этом ее прелесть. Ее даже невозможно толком определить.
•
Но если свобода никак не определяется, как же можно найти правильное поведение?
Так же как и с определением свободы – от противного! Нам легче увидеть старое чем новое, плохое чем хорошее и безобразное чем прекрасное. Нам легче понять что есть зло, чем что есть добро, страдание – чем счастье, а насилие – чем свобода. Все мы чувствуем свою свободу, но особенно хорошо мы чувствуем ее тогда, когда нас ее лишают!
•
И как же отсюда вытекают нормы этики?
Насилие – всегда следствие детерминизма, законов природы. Чтобы найти нормы этики необходимо научиться отказываться от всякого насилия, преодолевать его. Полный отказ от насилия – универсальное требование обьективной этики.
•
А почему насилие вытекает из законов природы? Разве нельзя чинить насилие по собственной злой воле?
Нельзя. Человек обладает разумом, а разум "выбирает" свободу. Только когда человек следует инстинктам или подчиняется внешним силам, он творит зло.
•
Но разве разум стремится к свободе? У многих разум, например, ищет новых путей творить зло!
Не надо путать разум с рассудком – эволюционной машиной, нацеленной на выживание. Разум – это инструмент коллективного познания и поиска нового. Познавая окружающий мир, разум преодолевает его детерминированность, используя знания для утверждения свободы. Если субьект живет так как ему говорят инстинкты, подчиняется своим прихотям, следует указаниям других – это развитое, рациональное, детерминированное животное, не более. Только тот, кто осознанно стремится к свободе – человек.
•
Как же можно отказаться от насилия?
Жить то надо!
Преодоление детерминизма, в том числе смерти, бесконечная задача, на решение которой нацелены усилия всякого сообщества разумных
