Философия освобождения - Филипп Майнлендер
Теперь Солнце является центром нашей системы, от которого во все стороны распространяется самое бурное движение, источники которого следует искать в самых интенсивных процессах горения, в сильном ударе космических масс, врезающихся в Солнце, и в сжатии самого солнечного тела.
Но если движение, распространяющееся во всех направлениях, может настолько изменить состояние нашего воздуха на расстоянии 20 миллионов миль, что оно производит впечатление на органы зрения, которые объективно представляют собой белый ослепительный свет
миль, может изменить состояние нашего воздуха таким образом, что это производит впечатление на чувство зрения, которое объективно является белым ослепляющим светом, что это производит впечатление на чувство чувств в тропиках, которое объективно является солнечным жаром, который почти уничтожает нас – это должно быть силой, для определения которой у нас нет никакой меры; Ведь в том, как наши органы реагируют на эти раздражители, мы находим такую же малую меру, как в игривой легкости движений наших конечностей для огромного давления воздуха, которое испытывает наше тело.
Из этого мы узнаем:
– что солнечный свет на нашей земле является лишь воспринимаемым своеобразным движением воздуха (возможно, только его кислорода), которое в конечном счете, если пропустить звенья ряда, имеет свою причину в движении, возникающем в результате процессов на солнце – подобно тому, как звук является лишь воспринимаемым ухом своеобразным движением воздуха;
– что солнечный свет, если иметь в виду только силу, с которой распространяется первоначальное движение, можно образно назвать необычайно большой силой.
Согласно теории Ньютона, Земля движется вокруг Солнца под действием двух различных сил: первоначальной силы, силы отбрасывания, и силы притяжения Солнца. Только последняя отталкивает Землю по любой прямой линии, только вторая притягивает ее к себе по прямой линии. Но поскольку оба они действуют вместе, Земля описывает кривую линию вокруг Солнца.
Ньютон просто постулировал эти силы и предположил, что они существуют. Их природа совершенно неизвестна, и мы знаем только законы, по которым они работают. Закон инерции таков:
Тело, однажды пришедшее в движение, без действия внешних сил будет продолжать свое движение с неизменной скоростью, в неизменном направлении, пока его не аннулируют внешние препятствия;
и закон всемирного тяготения:
Притяжение каждого тела прямо пропорционально его массе, а косвенно – квадрату расстояния до него; или, опять же, притяжение тела равно его массе, деленной на квадрат расстояния.
Несомненно, вся небесная механика и все движения небесных тел могут быть объяснены этими двумя законами. Каковы бы ни были истинные причины движения, они должны
действовать в соответствии с этими законами.
Но то, что должно интересовать нас необычайно, это именно причины движения, и это задача имманентной философии, которую она не должна отвергать, по крайней мере, попытаться обнаружить конечную причину. Сама по себе попытка будет заслугой, даже если она окажется неудачной. Потомки вряд ли смогут поверить, что человек так долго полагался на законы и не исследовал истинные силы. Но когда они рассмотрят, как в рассматриваемый период все необъяснимое бесцеремонно приписывалось трансцендентным сущностям, их изумление утихнет.
Ясно, что имманентная философия не должна опираться на две непознаваемые силы, притяжение и отталкивание. Она должна отвергнуть их, как и все другие предполагаемые силы природы, которые якобы находятся везде и нигде, и которые, ради раскрытия своей сущности, должны бороться над так называемой объективной материей; она должна отвергнуть их, как и сверхчувственный вид, который якобы живет за реальными индивидами и наполняет один и другой своей подавляющей силой; Он должен отвергнуть его, как и любое простое единство, которое, как предполагается, существует в природе, рядом с ней или за ней; короче говоря, как все, что может затуманить взгляд на мир, запутать суждение о нем и аннулировать чистоту имманентной области.
Первый импульс», из которого астрономы выводят тангенциальную силу, должен поначалу вызывать самые серьезные сомнения в каждой ясной голове; ведь они представляют его как внешний импульс чужеродной силы. Имманентная философия, с другой стороны, не испытывает трудностей с первым импульсом, потому что ей не нужно прослеживать его до посторонней силы, а можно вывести его из первого движения, от которого все движения, которые были, есть и будут, являются лишь продолжением. – Это первое движение – распад трансцендентного единства на имманентную множественность, трансформация сущности.
Когда исчезли домировое простое единство, абсолютный покой и трансцендентное царство, возникли множественность, движение и имманентное царство – мир. Движение, которое тогда имела каждая индивидуальная воля, было первым импульсом, но не чужеродным; ибо даже если мы никогда не сможем объяснить природу предмирового единства из сущности индивидуальной воли, несомненно, что сущность единства, хотя и измененная, присутствует в этом мире, и движение, единственный предикат индивидуальной воли, возникло изнутри, а не прилетело извне. Исходя из этого, можно прийти к движению готовой земли, используя теорию Кант-Лапласа в качестве руководства.
Астрономы считают иначе. Для них, как я уже сказал, первый импульс – это воздействие чужеродной силы. Однако если мы предположим, что успокоились с этим petitio principii, что возмутительно, то нас тут же поразит вопрос, который Литтроу выражает в этих словах:
Поскольку тела, как мы предполагаем, не могут двигаться без действия внешней силы, как, согласно тому же предположению, они могут поддерживать себя в этом движении без внешней силы?
Здесь кроется трудность, которая может быть преодолена только в том случае, если импульс будет перенесен в сущность самого тела и либо сделает его само по себе постоянно действующей силой, либо позволит ему постоянно поддерживаться очевидной внешней силой, которая также действует постоянно.
Подобно первому импульсу через чужеродную силу, гравитация тоже не выдерживает критического рассмотрения. Это расширение известной всем нам гравитации до всеобщей гравитации. Как мы видели выше, гравитацию следует искать не вне твердых и жидких тел, а в них самих. Это их внутренний импульс, который лишь выражает тот факт, что каждое твердое и жидкое тело хочет быть в центре Земли. Интенсивность этого импульса, которая объективно составляет его удельный вес, является спецификой тела.
Физики и астрономы утверждают прямо противоположное; тем самым они переворачивают вопрос с ног на голову и запутывают себя в величайших противоречиях, как я сейчас покажу.
Прежде всего, их заставляют отделить гравитацию от тел, сделать ее чуждой им силой, которая действует на них извне и заставляет следовать ей. Более того, поскольку немыслимо, чтобы на расстоянии всего одной линии от центра Земли эта мистическая сила перестала действовать, физики должны далее поместить место действия этой силы в центр Земли, который обязательно не имеет протяженности. «Кто может постичь, пусть постигает».
Предположим теперь, что мы здесь успокоились, мы могли бы, конечно, объяснить
реальные явления на нашей Земле и гипотетические в ее недрах, или, другими словами: для простой гравитации достаточно места притягательной силы в центре Земли. Однако дело сразу же меняется, когда от гравитации переходят к общей гравитации, то есть к силе притяжения в нашей Солнечной системе. Теперь масса притягивающего небесного тела становится моментом притягивающей силы, что требует достаточного объяснения. Расположение силы в идеальном центре мирового тела уже недостаточно. Даже в таком неловком положении астрономы не задумываются. Они просто упраздняют место притягательной силы вне тел и переносят ее во всю сферу силы тел.
Это акт отчаяния. На Земле гравитация не должна быть присуща телу, но в Солнечной системе гравитация должна быть присуща телам.
Это очевидное противоречие заставляет задуматься каждого мыслящего человека. Даже Эйлер («Письма
