Консерваторы. Без либералов и революций - Эдмунд Бёрк
Попытки опираться в своих действиях только на принципы силы окажутся несостоятельными. Но и продвижение ценностей без учета культуры и всех нюансов – включая такие неосязаемые факторы, как обстоятельства и шансы, – закончится разочарованием и отступлением от принципов.
Расхождения между идеализмом и реализмом противоречат историческому опыту. У идеалистов нет монополии на моральные ценности; реалисты же должны признать, что идеалы – тоже часть действительности. Разочарования будут не столь частыми, если мы сделаем выбор в пользу внешнеполитического курса, нацеленного на то, чтобы зачислять в свой актив не столько яркие события на грани апокалипсиса, сколько оттенки и полутона; и наши ценности выиграют в долгосрочной перспективе.
Такая внешняя политика должна строиться на осознании нашего культурного наследия, сбережение которого – огромная проблема в век социальных сетей и Интернета. Поколения, воспитанные на книгах, знакомились с понятиями и сложными идеями, над которыми размышляли их предшественники. Когда информацию можно получить, посмотрев в Интернете, создается ее избыток, способный препятствовать приобретению знаний, и оно перестает внушать уважение. Когда факты отделяются от контекста и используются по мере необходимости, есть опасность утратить связь с исторической перспективой. Как писал Берк, «кто не оглядывается на предков, не думает о потомках».
Когда источником идентичности становится консенсус, возникший во время обсуждения в кругу случайных «друзей» на страницах социальных сетей, сиюминутное может взять верх над чем-то очень важным. Поведение по типу стимул – реакция заслоняет собой размышления о сущности. Преодоление этой опасности – возможно, самая главная культурная задача для консерватора – последователя Берка.
Г. Киссинджер
Эдмунд Берк
Консерваторы и революционеры
(Из работы «Размышления о революции во Франции, в письме к парижскому дворянину»)
Основы консерватизма
Я льщу себя надеждой, что доказал свою приверженность делу свободы всем своим общественным поведением. Но я не могу хулить или хвалить что бы то ни было, имеющее отношение к человеческим поступкам и общественным интересам, если не увижу предмета во всех его связях, во всей обнаженности, а не в единичности метафизической абстракции. Обстоятельства (мимо которых с легкостью проходят некоторые господа) в действительности определяют достоинства и недостатки каждого политического решения. Именно обстоятельства делают любую общественную или политическую схему полезной или пагубной для человечества.
Абстрактно рассуждая, твердая власть так же хороша, как свобода; но мог бы я, находясь в здравом рассудке, десять лет назад поздравлять Францию с тем, что она удовлетворена своим правительством, не разобравшись, какова природа этого правительства или какими методами оно управляет? Должен ли я сегодня поздравлять эту страну с освобождением только потому, что абстрактно свобода может быть отнесена к благу для человечества? Должен ли я всерьез поздравлять безумца, который бежал из-под защиты сумасшедшего дома и благотворного мрака своей палаты только потому, что он вновь получил возможность пользоваться светом и свободой?
Должен ли я поздравлять убийцу или разбойника с большой дороги, разбившего оковы тюрьмы, с обретением им своих естественных прав? Это походило бы на эпизод освобождения преступников, осужденных на галеры, героическим философом – Рыцарем Печального Образа.
Газ или сжатый воздух разорвали сосуд: но мы вынуждены воздержаться от суждения, пока не осядет первый вихрь и жидкость не станет прозрачной, если хотим проникнуть глубже, чем это позволяет сделать бурлящая и мутная поверхность. Равным образом я должен терпеливо подождать, прежде чем публично поздравлять людей с приобретенным ими благом. Лесть в одинаковой степени развращает льстеца и того, кому она предназначена; низкая лесть не идет на пользу ни народам, ни королям. Вот почему я воздержусь от поздравлений Франции с обретенной свободой, пока не буду знать, как новая ситуация отразилась на общественных силах; управлении страной; дисциплине в армии; на сборе и справедливом распределении доходов; на морали и религии. Все это прекрасные вещи, и без них свобода не может быть благословением. Значение свободы для каждого отдельного человека состоит в том, что он может поступать так, как ему нравится: мы должны понять, что ему нравится, прежде чем пришлем поздравления, которые в скором времени могут обернуться соболезнованиями. Осторожность требуется даже тогда, когда речь идет об отдельном, частном человеке; но свобода, когда она становится принадлежностью массы, обретает власть. Прежде чем декларировать эту тему, народ должен рассмотреть возможность ее использования, ибо это новая власть новых людей, у которых малый или вообще отсутствует опыт управления, а их активность на политической сцене не всегда означает, что именно они действительно являются движущей силой.
Эдмунд Бёрк
* * *
В то же время английское политическое устройство представляется мне плодом глубоких размышлений или скорее счастливым результатом следования мудрым законам природы. Дух новшеств присущ характерам эгоистическим, с ограниченными взглядами. Английский народ прекрасно понимает, что идея наследования обеспечивает верный принцип сохранения и передачи и не исключает принципа усовершенствования, оставляя свободным путь приобретения и сохраняя все ценное, что приобретается. Преимущества, которые получает государство, следуя этим правилам, оказываются схваченными цепко и навсегда. В соответствии с конституцией, выработанной по подобию законов природы, мы получаем, поддерживаем и передаем наше правительство и привилегии точно так же, как получаем и передаем нашу жизнь и имущество. Политические институты, блага фортуны, дары Провидения переданы потомству, нам и для нас, в том же порядке и в той же последовательности.
Наша политическая система оказывается в точном соответствии с мировым порядком, она существует по правилам, предписанным для функционирования постоянного органа, состоящего из временных частей, этот порядок по закону великой, поразительной мудрости предусматривает слияние воедино огромных таинственных человеческих рас, которые по неизменному закону постоянства стремятся вперед в общем процессе вечного угасания, гибели, обновления, возрождения и нового движения. Так универсальный закон природы преломился в жизни государства, в котором мы усовершенствуем то, что никогда не бывает полностью новым, и сохраняем то, что никогда полностью не устаревает. Придерживаясь таких принципов по отношению к предкам, мы ведомы не древними предрассудками, а идеей философской аналогии. Принимая престолонаследие, мы основываем правление на кровных связях, а законы страны увязываем с семейными узами и привязанностями, храня в памяти с любовью и милосердием наше государство, домашние очаги, могилы предков и алтари.
Рассматривая наши
